Таджикистан находится в непосредственной близости от, так называемой, «тихой гавани» террористов. В соседнем Афганистане уже 40 лет идет гражданская война, а террористические организации имеют прочные базы. Радикальное движение «Талибан» контролирует не менее 40% территории Афганистана. Растет влияние крупнейшей ныне террористкой организации «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России). На афгано-пакистанской границе, в районе т.н. «Зоны племен», по-прежнему находится база «Аль-Каиды» (запрещена в России) и, предположительно, ее лидер Айман аз-Завахири. Крупнейшие в истории теракты 11 сентября 2001 г. в США были организованы именно с территории Афганистана. Между тем, протяженность таджико-афганской границы насчитывает 1344 км. 26 апреля с.г. движение «Талибан» объявило о новом весеннем наступлении, что еще больше дестабилизирует ситуацию в регионе. Хроническая нестабильность в Афганистане, безусловно, имеет негативное влияние и увеличивает уровень угроз для Республики Таджикистан.
Более того, Афганистан — многонациональная страна, таджики в свою очередь являются одним из самых многочисленных этносов в этой стране. Душанбе является членом Организации Договора коллективной безопасности (ОДКБ), в которой лидирующая роль отведена Москве. Соответственно, угрозы безопасности Таджикистана, реальные и мнимые, имеют самое непосредственное отношение к России, находятся в постоянном мониторинге российских политиков, военных, сотрудников спецслужб, экспертов и журналистов. В интересах национальной безопасности России, крайне важно иметь четкое, реальное, достоверное и выверенное представление о развитии ситуации в Центральной Азии, и в особенности в Таджикистане. Таким образом, вопрос это системный, сложный и на его исследование потребуется не мало сил, информации и времени.
С появлением в 2014 г. организации ИГ в Ираке и Сирии положение дел в регионе обострилось. В псевдохалифат начали уезжать граждане из РТ. В Сирии находятся несколько радикальных группировок, состоящих из выходцев из Центральной Азии: «Джейш-аль-Мухаджирин валь-Ансар», «Джамаат Имам Бухари», «Джейш-аль-Мухаджирин», «Джамаат Сайфулла Шишани», «Таухид валь-Джихад». Общая численность группировок не превышает несколько тысяч человек, а по данным российских спецслужб в Сирии и Ираке воюет около 380-500 выходцев из РТ. Боевиков из центральноазиатского региона в Сирии называют «туркестанцами». Примечательно, что по данным генпрокуратуры РТ, в составе ИГ находится 1 094 таджикских граждан.
Однако к статистике таджикских ведомств нельзя относиться серьезно. Таджикские власти искусственно увеличивают количество экстремистов и гипертрофируют уровень угрозы, исходящей от ИГ и Афганистана. Властями искусственно переносится общественное внимание на надуманные внешние угрозы. Президент Таджикистана Эмомали Рахмон — искусный политик и пользуется механизмами по консолидации нации, которые применялись и в РФ. На протяжении долгого времени общественным «пугалом» является афганское движение «Талибан», а теперь и ИГ. Какое-то время, в основном, в середине 1990-х. г., карту «угрозы вторжения талибов» в РТ раскручивали отдельные российские структуры. Цель этой психологической операции заключалась в запугивании таджикской элиты, которая должна была искать военно-политическую поддержку у Москвы. Однако в скором времени Э.Рахмон сам перенял стратегию «внешнего врага» в целях контроля общественных настроений. Спикер «Талибана» З.Муджахед в разговоре с автором данной статьи подтвердил, что в сферу интересов движения Таджикистан не входит. Одним словом, талибы никогда не собирались и не собираются пересекать «речку» (Пяндж, левый приток р. Амударья), по которой проходит большая часть границы (1135 км), и вторгаться в РТ. «Талибан» представляют собой хоть и радикальное, но этно-религиозное движение, интересы которого ограничиваются Афганистаном и отдельными провинциями Пакистана.