Целая серия антиизраильских демаршей в Турции, формальным поводом для которых стали события возле разделительного забора с сектором Газа (на штурм которого главенствующая в секторе исламистская группировка ХАМАС, превратившая его в плацдарм для регулярных террористических вылазок против Израиля, отправила тысячи местных жителей), ознаменовала новый виток напряженности между Иерусалимом и Анкарой.
Конец «детанта»
Ева ли не больше всех «масла в огонь» вылил президент Турции, Реджеп Тайип Эрдоган, который сегодня пытается оживить уже в целом провалившуюся доктрину «неоосманизма» (доминирования Турции в регионах, некогда входивших в Османскую империю), выдвинутой взамен прежнего, европейского вектора внешней политики Анкары после прихода там к власти местной версии «Братьев-мусульман». И в этом качестве конкурирует за символически значимый в арабо-исламском мире статус главного покровителя палестинских арабов, выдвигаясь вместе с Катаром на роль ведущего идеологического и финансового донора радикальных исламистских группировок в их среде.
Собственно, именно в этом смысле следует оценивать и прежние антиизраильские демарши турецких властей, ознаменовавшие постепенное сворачивание, начиная с 2003 года, прежнего стратегического партнерства с Израилем в военной, политической и экономической сфере и переход Анкары в лагерь наиболее жестких критиков еврейского государства. Самым заметным таким демаршем было участие в организации резонансной антиизраильской провокации – отправки на «прорыв блокады сектора Газа» в мае 2010 т.н. «флотилии мира». Чей флагман, турецкое судно «Мави Мармара», с находящимися на его борту активистами радикально-исламистских и левацких группировок, был остановлен израильским спецназом. Итогом стал переход накапливающихся противоречий между Израилем и Турцией в состояние открытого противостояния, сопровождаемого обострением дипломатического и политического конфликта по фактически любому поводу – даже после того, как в июне 2016 года стороны пришли к соглашению о принципах урегулирования конфликта.
На этот раз, таким поводом стал перенос посольства США в Иерусалим, вызвавший поток антиизраильской и антиамериканской риторики, усилившейся после упомянутых недавних событий вокруг сектора Газы. Эрдоган отозвал послов Турции из Вашингтона и Тель-Авива, явно приложил руку к организации скандального демарша у здания израильского посольства в Анкаре, которое 14 мая окружила «спонтанно собравшаяся толпа, выкрикивавшей антиизраильские лозунги», а на следующий день выслал из страны посла Израиля. Да и сам стал автором множества антиизраильских выпадов, трибуной для озвучивания, которых, среди прочего, стал спешно созванный Эрдоганом 19 мая съезд Организации исламского сотрудничества (ОИС), делегаты которого, что было ожидаемо, осудили действия Израиля в секторе Газа. А лейтмотивом – обвинения Израиля Эрдоганом в «терроре и резне палестинцев» (в ответ премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заметил, что Эрдоган является лучшим другом террористов ХАМАСа, и потому должен очень хорошо разбираться в терроре и убийствах). В этой связи ряд израильских зарубежных СМИ отметили, что еще в марте 2018 года турецкий официоз Yeni Şafak опубликовал статью «Призыв к неотложным действиям» (“A call for urgent action”), где содержался призыв к 57 странам-членам ОИС «сформировать армию для всесторонне атаки на Израиль».
По данным исследовательского института Middle East Media Review Institute (MEMRI), подобная идея впервые появилась на веб-сайте компании SADAT International Defense and Consulting Company, основанной старшим советником Эрдогана по военным вопросам, генералом в отставке Аднаном Танриверди (Adnan Tanrıverdi), с целью продвижения идеи панисламского оборонного сотрудничества. Согласно информации, опубликованной Службой общей безопасности (ШАБАК), компания SADAT вовлечена в поддержку ХАМАСа, и служит каналом передачи средств и услуг кругам, питающимся объединить усилия различных террористических группировок для создания «палестинской армии для борьбы с Израилем».
Причин для такой активности, по мнение экспертов, у Эрдогана сегодня как минимум, две. Первая – это мобилизации электората для идущей в Турции затяжной избирательно кампании, в преддверии назначенных на 24 июня досрочных президентских и парламентских выборов, причем в условиях, когда общественная поддержка правящей ПСР падает, в основном, из-за признаков надвигающегося экономического кризиса. Потому созванная Эрдоганом в Стамбуле демонстрация в поддержку палестинских арабов, и озвучивание на ней жестких антиизраильских пассажей, видятся многим наблюдателям как попытка переключить общественное внимание в желательном для него направлении.
Но, кроме этого, у подобного курса команды Р.Т.Эрдогана имеются и очевидные геополитические причины. Отношения с США сильно охладели после того, как на смену администрации Барака Обамы, видевшего в «умеренном исламизме» режима, установленного в Анкаре Партией справедливости и развития (ПСР) едва ли не идеальную модель для арабо-исламского мира, в Белый дом и Госдеп США пришла команда Дональда Трампа, имеющая совершенно иное видение перспектив региона. Равным образом, ее члены крайне негативно воспринимают и позицию Турции в сирийском кризисе в целом, и отношение к курдам и иным американским союзникам, в частности.
Дорога в Европу, несмотря на все усилия, для Эрдогана, судя по всему, для него пока также закрыта. А надежда Эрдогана (выросшая из понимания, что он сильно переоценил значение «семейных споров» Израиля и ЕС), что как только он договорится с Израилем, европейцы отроют ему свои объятия, пока не реализовалась. Как почти не имела шансов на реализацию и его другая идея — что ссора Турции с Израилем моментально подвигнет арабов (к тому же, чем дальше, тем больше заинтересованных в партнерстве с Иерусалимом для противостояния иранской угрозе) признать Эрдогана «новым турецким султаном» с соответствующими правами на доминирование в бывшей сфере Османской империи.
Поэтому на данном этапе, все, что остается Эрдогану – это новые попытки «игры на повышение», чем вероятно, и объясняется его нынешний непривычный, даже для турецкой пропаганды, уровень антиизраильской риторики. В этом же контексте следует понимать и обещание этого лидера пересмотреть после намеченных на 24 июня выборов торгово-экономические связи с Израилем. Впрочем, выполнимость этого обещания у комментаторов вызывает большие сомнения. Как известно, тяжелый дипломатический конфликт Израиля и Турции, практически никак не сказался на экономических отношениях двух стран (кроме, разумеется, экспорта в Турцию израильских вооружений и военных технологий). Израиль по-прежнему входит в десятку важнейших экспортных рынков Анкары, и до сегодняшнего дня в официальном турецком истеблишменте, почти никто не поднимал вопрос об отмене действующего с 1996 года соглашения о свободной торговле.
Товарооборот двух стран за «пятилетие конфликта» вырос почти вдвое. В 2014 году Турция шестым по значению торговым партнером Израиля, а товарооборот с ней достиг отметки в 5.5 млрд долларов. Объем товарооборота испытывал влияние колебаний цен на нефть, но оставался стабильным в реальных ценах. В 2016 году экспорт Турции в Израиль составил 3,9 млрд долларов, а в следующем году вырос до 4.3 млрд. В свою очередь объемы экспорта израильской продукции в Турцию составили 1,28 млрд долларов в 2016 году, 1,42 млрд в 2017 году и уже 517 млн в первом квартале 2018 года.
Более того, с развитием гражданской войны и хаоса в Сирии, Израиль стал основным альтернативным каналом вывоза турецких товаров в страны Персидского залива и другие страны Азии, куда как раз и идет наиболее весомая доля турецкого экспорта. Поскольку прежний канал транспортировки через Сирию – и далее через Иорданию и Саудовскую Аравию, стал невозможен, турецкие экспортеры сегодня могу полагаться почти исключительно на израильские порты в Хайфе и Ашдоде, откуда турецкие товары и вывозятся далее на восток. Эти же порты используются и для турецкого экспорта в США и Европу, поскольку ранее использовавшиеся для этой цели египетские порты, в свете поразившего эту страну экономического и социального кризиса, становятся менее функциональными.
Потому и сегодня в израильских политических и экономических кругах раздается немало призывов «подождать, пока страсти улягутся», и воздержаться от слов и действий, которые смогут повредить важному для Израиля торгово-экономическому партнёрству с Турцией (с наиболее заметным заявлением такого рода выступил президент Израиля Реувен Ривлин). Примерно в том же духе высказалась заместитель министра иностранных дел Израиля (ведомства, которое официально возглавляет сам Премьер-министр Биньямин Нетаньяху) Ципи Хотовели. По ее словам, «Поддерживая отношения с Турцией, мы не руководствуемся соображениями дружбы или удовольствия, а в силу признания важной роли, которую эта страна играет в нашем регионе. У нас с ней разветвленные торговые отношения, через ее воздушное пространство идет немалая часть нашего авиасообщения, и к тому же мы должны принимать во внимание интересы и положение еврейской общиной Турции. И потому, наш вежливый ответ Эрдогану, что не ему, диктатору, проливающему кровь невинных людей… учить нас правилам поведения, является достаточной реакцией на его грубые инсинуации».
Что же касается мнения многих представителей делового сообщества, вовлеченных в масштабные бизнес-проекты в Турции, то его четко выразил Менаше Кармон, председатель Israel-Turkey Business Council and Chamber of Commerce & Industry. Согласно его оценкам в его статье, опубликованной на сайте Центра ближневосточных и африканских исследований им. Моше Даяна при Тель-Авивском университете, рост торгового оборота между Израилем и Турцией, достигнут не только благодаря процессу либерализации и переходу турецкой индустрии на западные стандарты, но и «структурной конгруэнтности» экономики и обществ этих двух стран. Промышленность Турции широко использует рабочую силу, и производит массовую продукцию, в которой нуждается израильская экономика, построенная на передовых технологиях, и которая в свою очередь заинтересована в выходе на новые глобальные рынки, причем в тех сегментах, где турки не присутствуют.
Напротив, высокий израильский ВВП на душу населения, по мнению М.Кармона, делает страну важным рынком для турецких потребительских товаров. Если к этому добавить гибкость и динамизм экономик двух стран, то база взаимных деловых возможностей, таких как прямые инвестиции, совместные предприятия и создание израильско-турецких промышленных и коммерческих зон в Турции очевидна. Вывод автора – поменьше зацикливаться на словесных баталиях и недружественных выпадах турецкого руководства, а «сосредоточиться на развитии экономических взаимосвязей, которые могут сблизить простых граждан Израиля и Турции» и преодолеть накопившиеся противоречия.
В свете таких настроений в Израиле, не удивительно, что в Анкаре привыкли, что они могут позволить себе антиизраильские демарши любой жесткости, не платя за них экономическую, и соответственно, внутриполитическую цену. Однако не исключено, что правила этой игры сегодня могут измениться, ибо в Израиле растет число сторонников и иного взгляда на ситуацию.
В израильском военно-политическом истеблишменте наиболее жестким критиком Эрдогана и политики израильских дипломатических уступок Анкаре был и остается министр обороны и лидер партии НДИ Авигдор Либерман. Например, его позиция, как тогдашнего главы МИД, по этому поводу была четко озвучена уже в момент инцидента с «Мави Мармара». И вновь в 2013 году, когда вняв категорическому настоянию Барака Обамы, премьер-министр Биньямин Нетаньяху принес извинения Эрдогану за ликвидацию израильскими спецназовцами девяти из атаковавших их на борту «Мави Мармара» вооруженных активистов турецкой исламистской организации IHH. Либерман, в тот момент председатель комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне, назвал это «грубейшей ошибкой, которая наносит ущерб мотивации бойцов ЦАХАЛа и стратегическим интересам Израиля в регионе». И в июне 2016 года, на заседании военно-политического кабинета правительства Израиля, уже в качестве министра обороны проголосовал против подписанного накануне в Анкаре израильско-турецкого соглашения о принципах урегулирования конфликта. Наконец, в декабре прошлого года, в ответ на антиизраильские заявления турецкого президента по поводу признания Дональдом Трампа Иерусалима столицей Израиля, Либерман заявил о необходимости пересмотреть экономические отношения с Турцией.
Подход Либермана в этом вопросе во многом разделяют и лидеры блока «Еврейский дом», министр просвещения Нафтали Беннет и министр юстиции Айелет Шакед, которые два года назад также голосовали против представленного им варианта «договора о примирении». Но «эрдогано-скептицизм» постепенно распространяется и в правящей партии Ликуд главы правительства Биньямина Нетаньяху. Некоторые из ее видных фигур сегодня полагают, что заявления Эрдогана о том, что «Израиль и Турция нуждаются друг в друге, и при доброй воле двух стран нормализация отношений станет ее естественным итогом» были простой манипуляцией. И подобно министру внутренней безопасности Гиладу Эрдану, открыто признают, что они «заблуждались» в искренности намерений Эрдогана и перспективности поиска компромисса с Турцией. А министр туризма от Ликуда, Ярив Левин, хотя и соглашаясь с тем, что прекращать торговые отношения с Турцией не стоит, тем не менее, призвал израильтян воздержаться от посещений Турции, а тратить свои отложенные для отпуска доллары в местах, более дружественно расположенных к еврейскому государству. Наконец, министр науки и технологии от той же партии Офир Акунис вообще потребовал приложить усилия, чтобы «изолировать Турцию на международной арене и явить всему миру антисемитское лицо Эрдогана – неофашиста, который ненавидит Израиль и поносит его по любому поводу».
Собственно, уже в момент заключения упомянутого договора об урегулировании отношений Израиля и Турции в 2016 году (разные аспекты которого мы в свое время подробно анализировали в статьях на сайте ИБВ), его критики предлагали обратить внимание не только на ущерб имиджу страны, но и его возможные геополитические издержки. Во-первых, его возможное негативное влияние на нынешнее весьма тесное и имеющее стратегическую ценность для двух стран сотрудничество между Израилем и Египтом в сфере безопасности и борьбы с терроризмом. И главное – препятствия, которые попытки сохранить тот или иной уровень сотрудничества с Эрдоганом может создать формированию блока Израиль-Греция-Кипр-Балканские страны. (С перспективой присоединения к нему врага турок – и потенциального союзника Израиля в Восточном Средиземноморье – Курдистана). Этот блок сторонники данного взгляда на ситуацию полагают более перспективным, каналом военного и экономического сотрудничества, включая транспортировки газа, найденного также и в территориальных водах Кипра, чем ось Иерусалим-Анкара, которую, по замыслу прежней администрации США, могла укрепить нитка газопровода, который, по ее мнению, следовало проложить через Турцию.
Мнения «эрдогано-пессимистов» в израильском экспертном сообществе подытожил профессор отделения истории Ближнего Востока и Африки, и в прошлом – проректор Тель-Авивского университета, Эяль Зиссер. Относясь к предыдущему раунду антиизраильских заявлений Эрдогана в своей колонке в газете «Исраэль гайом», Зиссер заметил, что Эрдоган агрессивно нападает на Израиль с момента своего прихода к власти. И эта ненависть имеет как политическую подоплеку, так и банальные антисемитские корни. В свою очередь, Израиль долго воздерживался сводить с Эрдоганом счеты, предпочитая игнорировать его громкие высказывания, коль скоро экономические связи между двумя странами развивались по-прежнему.
Но теперь, по мнению автора, в Израиле пришли к выводу, что с эрдогановской Турцией в любом случае нет никакого шанса на нормальный политический диалог и военное сотрудничество – не говоря уже о том, что в конфликте Израиля с террористическими группировками типа ХАМАС, Турция почти всегда на стороне врагов еврейского государства. Что ж, заключает Зиссер, Израилю стоит смириться с тем, что единственный язык, который Эрдоган еще хоть как то понимает (и о чем свидетельствуют его отношения с президентов России В.В.Путиным) – это диалог силы.
Что же касается собственно двухсторонних экономических отношений Израиль-Турция, то есть немало и тех, кто полагает, что еврейскому государству Турция нужна намного меньше, чем она – Израилю. Во всяком случае, в стране вполне серьезно обсуждаются идеи из серии того, что Израиль может найти альтернативу гражданскому рынку Турции, также как израильская военная промышленность научилась жить без турецких заказов. И даже более того, возможно выиграет, как отметил на специальной сессии Кнессета, посвященной состоянию отношений Израиля и Турции, депутат от оппозиционной партии «Еш атид» Микки Леви, если «дешевый турецкий импорт перестанет угрожать разорением израильским предприятиям традиционной индустрии».
Первым звонком стало решение Минсельхоза Израиля приостановить импорт сельскохозяйственной продукции из Турции. И если этот запрет выглядел в основном как скорее политическая реакция Израиля на высылку своего посла из Анкары и генконсула из Стамбула, то отмена, в соответствии с распоряжением министра экономики и торговли Израиля Эли Коэна, израильско-турецкого экономического семинара, стал намного более серьёзным индикатором процесса.
Для участия в этом запланированном на середину июня 2018 года, целью которого было повышение товарооборота и укрепления экономических связей Израиля и Турции, записались большое число израильских бизнесменов, которым представители турецкого министерства экономики Мунир Агбария предполагал представить привлекательные для израильских предпринимателей деловые возможности в этой стране. Потому этот шаг израильского министра в экономических кругах страны (а затем, видимо, и за рубежом) многие восприняли не только как дипломатический демарш, но и как сомнения, в свете политических процессов, идущих в Турции, в реальности этих самых деловых возможностей в данной стране. Так, турецкая лира только с начала этого года потеряла почти 20% стоимости по отношению к доллару США.
Разумеется, вслед за Эрдоганом, который уже несколько раз за последние месяцы намекал на неназванные группы «финансовых манипуляторов», составивших заговор с целью обвала турецкой валюты, турецкие политики, и официальные СМИ, немедленно воспользовались случаем в очередной раз обвинить во всем «еврейское лобби». На этот раз история имела некоторый анекдотичный аспект, причиной которого стала запись, оставленная в микроблоге в сети «Твиттер» президента Турции Р.Т.Эрдогана д-ром Эди Коеном, экспертом по межарабским отношениям и еврейским общинам в арабском мире из Центра стратегических исследований при Университете Бар-Илан.
Реагируя на муссируемые в турецких СМИ конспиративные теории, д-р Коэн, снабдив свою запись тэгом Support the Turkish lira, поинтересовался у Эрдогана, знает ли он о том, что «»половина мирового богатства принадлежит одной еврейской семье, которая является к тому же главным финансовым спонсором Израиля». Однако, это по замыслу безобидное ерничанье (в силу очевидной для всех рационально мыслящих людей абсурдности подобного утверждения), неожиданно было воспринято в Турции абсолютно серьезно. И стало распространяться в турецких правительственных и про-правительственных СМИ (контролирующих практически весь местный информационный рынок) как «долгожданное признание израильского академика» в том, кто, якобы, реально правит миром, и виноват во всех экономических бедах турецкого государства.
Разумеется, истинные причины валютно-финансового обвала в Турции имеют мало общего с конспиративными теориями пропагандистов турецкого президента. Возможности развития событий в таком направлении эксперты прогнозировали еще 6-7 лет назад, когда в прессу попало заключение официальных лиц США, согласно которому внушительный 11-процентный рост турецкого ВВП стал результатом искусственного финансового «пузыря», взрыв которого может спровоцировать глубокий спад турецкой экономики. В документе подчеркивалось, что платежный дефицит Турции уже тогда достиг того же кризисного уровня, что и в Греции и Португалии, заставляя Анкару делать колоссальные усилия для того, чтобы избежать обвала национальной валюты — что, как можно заметить, сегодня и происходит.
Понятно, что в случае реализации самого негативного для турецкой экономики сценария никакая антиизраильская риторика не спасет режим Эрдогана. Потому, в Анкаре поспешили оставить для себя лазейку, заявив, что разрыв Турцией экономических связей с Израилем произойдет после того, как проведя выборы, правительство вновь оценит ситуацию. И после того, как государства-члены Организация исламского сотрудничества «на практике реализуют» собственное решение о торговом эмбарго в отношении Израиля, призыв к которому прозвучал на их экстренной конференции в Стамбуле 18 мая. И когда (и, если) это случится, по совам Эрдогана «Турция никакой израильской продукции покупать не будет». За всем этим явно проглядывают надежды, что как это бывало и в прошлом, к тому времени все вновь вернется на круги своя.
Не исключено, что подобное развитие событий тоже возможно. Но возможно и иное, о чем свидетельствуют некоторые новые индикации в политических кругах страны. Новизна состоит не в призывах членов израильских элит признать, в «пику» Анкаре, турецкий геноцид армян в годы Первой мировой войны, поддержать курдскую заявку на независимость (причем не только на территориях Сирии или Ирака, но и в Восточной Турции), или бойкотировать туристические поездки в Турцию – все это звучало и раньше.
Смену прежних правил игры, как отмечают в своей статье специалисты по Турции Галия Линденштраус из Института исследований национальной безопасности (INSS) в Тель-Авиве и Беркли Гюлен из University of Washington в Сиэтле, можно видеть в постепенном усвоении политическим истеблишментом Израиля в отношении Турции принципа tit-for tat (мера за меру). То есть, от себя добавим, в практике, ранее применявшегося только в отношении радикально-националистических, исламистских террористических и проиранских группировок, контролирующих арабские анклавы в Южном Ливане, Сирии, в Иудее и Самарии (на Западном берегу р. Иордан) и Газе. Новый подход, прозвучал уже в заявлении МИДа Израиля в июле прошлого года: «тому, кто живет в стеклянном доме, не стоит бросаться камнями в других».
Причем, речь идет не только о привлечении международного внимания к насильственным действиям турок против собственного курдского населения, их политике в Сирии и на Северном Кипре и другим темам, которые в Израиле предпочитали ранее оставлять вне публичного контекста двухсторонних отношений. Вопрос стоит шире: похоже, что в Иерусалиме более не намерены придерживаться идеи «разведения» гуманитарных (приемлемых) и политических (неприемлемых) аспектов присутствия Турции в любой точке Восточного Средиземноморья (например, в Газе и Сирии) где у Израиля имеются те или иные оборонные интересы. И тем более – придерживаться прежней линии, в любом случае выводить экономические взаимоотношения за рамки политических противоречий.
На это настроены сегодня даже те круги, которые ранее настаивали на «примирительной» линии в отношениях с Анкарой. «Израиль всегда был готов иметь теплые отношения с Турцией – важной региональной силой», – отмечает директор Иерусалимского института стратегических исследований и многолетний внешнеполитический советник Биньямина Нетаньяху, проф. Эфраим Инбар. «После взаимной высылки дипломатов [в мае с. г.] в Иерусалиме дали понять, что не заинтересованы в дальнейшей эскалации напряженности в двухсторонних отношениях. Следует и дальше четко дифференцировать между правительством Эрдогана и турками как народом, дав им понять, что вместе с рациональными представителями этого народа мы преодолеем темные дни. Но при этом следует объяснить [всему миру] всю опасность Турции как страны под властью нынешнего режима, который ставит под сомнение уже согласованные границы с Грецией, оккупирует треть Кипра, наращивает военное присутствие с Сирии и Ираке и строит военные базы в Катаре и Судане. И, по сути, мечтает о создании своего антиизраильского фронта на Голанских высотах».
Потому, заключает Инбар, следует убедить США отказаться от поставок туркам истребителей F-35 равно как и [взвесить осмысленность] свободной продажи другого военного оборудования стране, лидеры которой потенциально склонны к военным авантюрам, способным стать серьезными проблемами для Израиля, стран Запада и умеренных суннитских государств.
Пока сложно сказать, какая из двух линий – примирительная или жесткая возобладает в Иерусалиме, и в какой степени Израилю удастся убедить в целесообразности того или иного выбора своих союзников и партнеров. Но не исключено, что турецкое руководство на этот раз будет вынуждено оплачивать свои политические демарши по полной цене – во всех смыслах этого слова.