Выход Соединенных Штатов из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по урегулированию иранской ядерной проблемы в ближайшем будущем может принести крайне негативные последствия для экономики и социальной стабильности Ирана. Как политическая элита, так и широкие народные слои ИРИ возлагали в 2015 году большие надежды на подписание этого соглашения, предусматривающего постепенное снятие санкций с Исламской Республики. Президентская команда Хасана Роухани считала, что подписание СВПД будет означать окончание экономической, а впоследствии и политической изоляции Ирана. 2016-2017 годы были отмечены оживлением торговой и инвестиционной активности крупных компаний Европейского союза по отношению к ИРИ. Для Тегерана это представляет большую актуальность в связи с тем, что только нефтегазовый комплекс ИРИ нуждается в инвестициях на сумму около 90 миллиардов долларов. Одной из крупнейших сделок в этом направлении стало подписание в июне 2017 года соглашения с французской компанией Total, заявившей о намерениях инвестировать в освоение газового месторождения Южный Парс 4,5 млрд долларов.
Вместе с тем, американские санкции в адрес европейских компаний, которые сотрудничают с Ираном, грозят свести их активность на нет и отвратить от иранского рынка, а возобновление банковских санкций грозит подорвать иранский нефтяной экспорт. Первые признаки этого обнаружились уже в марте с.г., когда стало ясно, какое решение примет администрация Трампа. В настоящее время нефтяной рынок уже реагирует на возможные новые санкции против ИРИ. В марте 2018 года агентство Reuters сообщило о том, что Япония (четвертый по величине импортер иранской нефти) прекратила закупки «черного золота» из ИРИ. В марте 2018 года экспорт нефти из Ирана по сравнению с мартом прошлого года снизился на 26% и демонстрировал снижение на 21% по сравнению с февралем 2018 года. Особенно это касается государств Восточной Азии, выступающих в качестве основных импортеров иранской нефти. Например, сокращение импорта Китаем составило 28% (с 682 до 490 тыс. баррелей), Индией – 20% (с 465 до 365 тыс. баррелей), Японией – 100% (с 270 тыс. баррелей до нуля), Южной Кореей – на 19% (с 325 до 263 тыс. баррелей). Если данная тенденция будет продолжаться, это означает большой удар по иранской экономике. Напомним, что в санкционный период 2010-2015 годов экспорт иранской нефти упал с 2,5 миллионов до 1,5 миллионов баррелей. После снятия санкций Тегерану удалось не только достичь прежнего уровня продажи нефти за границу, но и несколько превзойти его.
Одновременно возникла реальная угроза выхода компании Total из проекта Южный Парс. 17 мая министр нефти Исламской Республики Иран Бижан Намдар Зангене заявил о том, что в случае выхода французской компании Total из контракта с правительством Ирана ее место в проекте по освоению 11-го блока газового месторождения «Южный Парс» займет китайская компания SNPC. Б.Н.Зангене сообщил журналистам: «Правление компании Total проинформировало меня о том, что в случае, если компания не подпадет под изъятие из американских санкционных списков фирм, сотрудничающих с Ираном, французы выйдут из контракта». По его словам, в случае, если китайцы также выйдут из проекта, полный пакет акций в нем получит иранская компания «Петробрас». Соглашение об эксплуатации данного месторождения было достигнуто в июле 2017 года. При этом «Тоталь» получала 50,1% акций в данном проекте, SNBC – 30%, «Петробрас» — 19,9%.
Контракт был расценен как чрезвычайно выгодный для французской компании, так как до этого доля иностранных фирм в нефте- и газодобыче Ирана никогда не превышала 40%. Министр нефти ИРИ Б.Н.Зангене традиционно считается лоббистом компании «Тоталь». Выход данной французского гиганта из проекта «Южный Парс» стал возможен после разрыва Соединенными Штатами соглашения по иранской ядерной проблеме (СВПД) и угроз наложить санкции США на компании третьих стран, сотрудничающих с Ираном по истечению срока в 90 дней.
В настоящее время иранское руководство, скорее всего, еще не приняло программу ответных действий на разрыв Соединенными Штатами ядерного соглашения. Либералы и сторонники сближения с Западом в иранском руководстве призывают к терпению. В то же время консерваторы и сторонники жесткой линии считают, что Тегерану нельзя бесконечно идти на уступки и призывают к шантажу Вашингтона и его европейских партнеров возобновлением ядерной программы Ирана. Об этом свидетельствует письмо, отправленное в МАГАТЭ директором Иранского агентства по атомной энергии Али Акбаром Салехи о том, что Иран начал процесс интенсификации обогащения урана в рамках производства новых центрифуг IR-6 и IR-8, а также недавнее выступление советника верховного лидера ИРИ по международным делам, бывшего министра иностранных дел Ирана Али Акбара Велаяти на заседании Культурного исследовательского института Исламской революции 30 мая с.г. Велаяти предложил задействовать имеющиеся в ИРИ запасы гексафлорида урана (UF-6), используемого при урановом обогащении. В прошлом заместитель Иранского агентства по атомной энергии Асгар Зареян обсуждал возможность использования гексафлорида урана в современных центрифугах IR-8 под наблюдением МАГАТЭ. После того как уран преобразован в химический концентрат (yellow cake) он преобразуется в газообразную форму и подается в центрифуги. Велаяти также предложил начать производить силовые ядерные установки для двигателей кораблей и подводных лодок. Эта мера, с одной стороны, не противоречит требованиям МАГАТЭ. С другой стороны, она явится ответом на угрозы администрации Д.Трампа.
Интересные замечания Али Акбар Велаяти сделал в адрес России и российской политики по отношению к Ирану. Влиятельный иранский политик заявил о том, что Иран нуждается в повороте на Восток, а не на Запад. По его мнению, несмотря на то, что Россия в прошлом иногда нарушала взятые на себя обязательства, европейские государства проявили еще меньшую надежность, а национальные интересы Ирана диктуют необходимость сближения с Россией и Китаем. Одновременно Велаяти подверг жесткой критике бывшее иранское правительство, подписавшее СВПД вместе с США и надеявшееся на сближение с Вашингтоном. Велаяти сравнил их с премьер-министром Ирана Мохаммадом Моссадыком, который в 1953 году в своем противостоянии с Великобританией заигрывал с американцами и был ими же свергнут.
Таким образом, жесткая американская политика и нерешительность протестов со стороны государств Евросоюза провоцируют и ужесточение иранской позиции. Россия в этих условиях заняла правильную позицию поддержки Ирана и режима международного права. Что же касается американских санкций по отношению к российским компаниям, сотрудничающих с Ираном, то их можно не бояться из-за крайне незначительного объема экономических связей ИРИ с Россией и неповоротливости российского бизнеса, который и в санкционный и более благоприятный постсанкционный период так и не смог освоить иранский рынок.