Решение президента Трампа, принятое 8 мая этого года, выйти из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) предоставляет Израилю возможности для продвижения своих стратегических целей в условиях совершенно иного геополитического ландшафта. Так полагает директор израильского Института исследования национальной безопасности, бывший глава АМАНа (управления разведки Армии обороны Израиля), генерал-майор Амос Ядлин и его специальный помощник Ари Хейштейн[i] [1].
Выход президента Трампа из ядерного соглашения с Ираном и введение санкций заставил Израиль пересмотреть свою политику в отношении Тегерана. Иерусалиму пришлось задуматься над тем, как решить свои главные задачи в сфере национальной безопасности – не позволить Ирану приобрести ядерное оружие, воспрепятствовать стремлениям Ирана достигнуть региональной гегемонии, изменить принципиально враждебную и радикальную ориентацию иранского режима и предотвратить будущий военный конфликт. Соглашение с Тегераном, заключенное «группой 5+1» (Россия, США, Китай, Великобритания, Франция + Германия) по иранской ядерной программе достигло определенного прогресса в решении двух задач – иранская программа ядерного оружия была отложена более чем на десять лет и предотвращена война в ближайшем будущем. При этом соглашение не справилось с двумя другими задачами, укрепив режим и предоставив ему свободу в усилении и использовании своих обычных вооруженных сил.
Тегеран лучше использовал время, предоставленное ему в рамках СВПД, расширяя свои возможности по ведению войны с применением обычных видов вооружения до такой степени, что его передовые ракеты и вооруженные отряды стали почти такими же опасными, как и исходящая от режима ядерная угроза, хоть и приостановленная на какое-то время. Фактически, эти возможности являются взаимодополняющими компонентами в единой иранской стратегии создания двух взаимно укрепляющих стратегических сил. Речь идет о наращивании внушительных обычных вооруженных сил для обеспечения безнаказанности в процессе разработки ядерного оружия и приобретении ядерного зонтика для расширения обычных военных наступательных возможностей во всем регионе. Финансовый поток после сделки не умерил региональную политику Ирана, как на то надеялись некоторые архитекторы соглашения, вместо этого у Тегерана появились возможности ее лучше финансировать.
В Сирии Иран пытался подготовиться к завершению сделки созданием угрозы применения обычных видов оружия, что могло бы держать Израиль в заложниках по аналогии с тем, как это сделала Северная Корея с Сеулом. Если бы Ирану это удалось, то США и их союзникам пришлось бы отложить в сторону военный вариант предотвращения иранской ядерной программы. Тегеран решал эту задачу следующим образом: путем развертывания высокоточных баллистических ракет, современных зенитно-ракетных комплексов, способных угрожать полетам израильских самолетов, беспилотных летательных аппаратов и противокорабельных ракет; подготовкой и развертыванием шиитских пехотных дивизий, укомплектованных боевиками из Афганистана, Пакистана и Ирака; созданием инфраструктуры террора для использования против Израиля в районе Голанских высот. Иран действовал с ощущением полной безнаказанности, рассчитывая на то, что ни один президент США не рискнет договором по контролю над ядерным оружием, чтобы выразить свое несогласие с применением обычных видов вооружения.
Выход США из СВПД позволяет Израилю попытаться достичь упомянутых выше стратегических целей в условиях совершенно иного геополитического ландшафта. В настоящее время для Израиля существует четыре потенциальных сценария развития событий, в зависимости от того, как Иран сможет реально отреагировать на выход США из ядерного соглашения.
Во-первых, возможно, что СВПД выживет, иранцы останутся в соглашении и попытаются свести к минимуму последствия санкций, сохраняя связи с Европой, Китаем и Россией. В случае, если Соединенные Штаты помимо своего выхода из соглашения не предпримут никаких существенных мер, таких как возрождение парализующих финансовых санкций против Ирана, то этот сценарий не будет сильно отличаться от того периода, когда Вашингтон являлся стороной сделки.
Во-вторых, если Вашингтон окажется не у дел в рамках соглашения между «группой 4+1» и Ираном, ему придется найти другой способ достижения своих целей. Израиль, США и Саудовская Аравия могли бы достичь «параллельного соглашения» по плану действий, ориентируясь главным образом на вопросы, которые заставили Вашингтон отказаться от существующей сделки, включая как пагубную неядерную активность Ирана, так и опасность, связанную с истечением срока действия ограничений на ядерную программу Ирана.
Возможно, Иран уступит. Введение США суровых санкций в период экономической нестабильности в Иране наряду с реальной угрозой нанесения военного удара могут вернуть Тегеран к столу переговоров для заключения «лучшей сделки». Израиль должен настаивать на том, чтобы любое такое соглашение включало постоянные ограничения на иранскую ядерную программу, допуск инспекций для более тщательных проверок ядерных объектов и прекращение враждебной неядерной деятельности Ирана в регионе, а также его программы баллистических ракет. В своем недавнем заявлении относительно американской стратегии в отношении Ирана назначенный на пост государственного секретаря США Майкл Помпео подтвердил намерение США добиваться обозначенных целей. Если Вашингтону удастся заключить соглашение в соответствии с изложенными требованиями, это по всем параметрам станет серьезным успехом в деле обеспечения национальной безопасности Израиля. Разумеется, стоит также отметить, что, помимо призыва к заключению более содержательной сделки, некоторые представители Белого дома, похоже, надеются, что давление США приведет к большим последствиям и подтолкнет иранский режим к краху.
В-третьих, американский выход из СВПД также может привести к гораздо более опасным сценариям. Например, Иран может выйти из соглашения и вернуться к деятельности по обогащению Ирана на уровне до 2013 года. Верховный лидер Ирана Хаменеи уже на этой неделе приказал Организации по атомной энергии Ирана (ОАЭИ) готовиться к активизации процесса обогащения урана и «другим» (неуказанным) мерам. В этом случае в течение нескольких лет Иран получит ядерный потенциал, для достижения которого в рамках СВПД ему потребовалось бы более десяти лет. Европейцы и американцы могут договориться о необходимости ответить и ввести жесткие санкции против Ирана, но поскольку Иран по-прежнему находится под ограничениями по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), любые дальнейшие шаги, включая военные или тайные операции по прекращению иранской экспансии, должны быть тщательно продуманными. Действия по сдерживанию Ирана будут иметь лишь ограниченную международную легитимность, потому что США подстрекали к краху сделки, которая бы достигла этого сдерживания, хоть и временно.
В таких обстоятельствах, чтобы избежать непреднамеренной войны, в то же время воспрепятствовать приобретению Ираном ядерного оружия, Соединенным Штатам и Израилю необходимо будет провести четкую «красную линию», пересечение которой Ираном в его ядерной программе будет для него чревато последствиями. В отличие от позиции премьер-министра Биньямина Нетаньяху в 2012 году, эта «красная линия» не должна фокусироваться только на уровнях обогащения, а должна предполагать обогащение больших количеств урана на низком уровне или работу большого количества центрифуг – два альтернативных способа, которые могли бы привести Иран к бомбе в течение короткого периода времени.
И тогда может быть реализован наихудший, четвертый, сценарий. На изменение политики США Иран может решить ответить очень жестко, выйдя из СВПД и ДНЯО, и затем создать бомбу. Это повышает шансы на военную конфронтацию.
Военные действия по предотвращению приобретения аятоллами ядерного оружия имели бы в США и в Европе гораздо более широкую дипломатическую поддержку, чем в предыдущем сценарии. Тем не менее, Израилю было бы благоразумно понимать, что явное обещание Трампа сократить вовлеченность США в ближневосточный процесс оставляет меньше шансов на то, что он отдаст приказ американским ВС атаковать. В этом случае Израиль, вероятно, окажется в одиночестве, хотя и с «зеленым светом» и поддержкой со стороны Вашингтона. Израилю пришлось бы рассмотреть вопрос о применении доктрины Бегина. Напомним, что эта доктрина стала официальной политикой после израильского авиаудара 7 июня 1981 года по иракскому исследовательскому реактору «Осирак». Тогда израильский премьер-министр Менахем Бегин заявил, что еврейское государство будет блокировать любые попытки своих врагов приобрести ядерное оружие[ii] [2]. К слову, Амос Ядлин участвовал в двух ударах по ядерным реакторам – в качестве пилота в операции 1981 года и в качестве начальника военной разведки в 2007 году во время удара по ядерному объекту в Аль-Кибаре, в Сирии. В случае четвертого сценария Израиль будет вынужден рассмотреть возможность нанесения третьего удара.
Ключевым моментом для Израиля в таком сценарии – найти способы избежать дальнейшей эскалации конфликта. Опасения того, что военная атака может спровоцировать полномасштабную войну, побудили в свое время администрацию Обамы предостеречь Израиль от нанесения удара. Но точечный удар фактически мог стать золотой серединой между бездействием и эскалацией полномасштабного конфликта. В случае, если Израиль сможет заручиться полноценной и публичной поддержкой со стороны Вашингтона и получить конфиденциальное согласие лидеров суннитских арабских государств, он сможет удержать Иран от ответных действий и скатывания к войне.
По мнению экспертов, эти четыре сценария вряд ли появятся сразу и все вместе, но они, скорее всего, будут последовательно разворачиваться в два этапа. В течение оставшихся месяцев 2018 года все стороны будут стремиться определить фактические последствия повторного обложения американскими санкциями. Таким образом, первые два сценария будут предметами обсуждения. В следующем году, если сделка рухнет, и Иран откажется подписывать новое соглашение, Тегеран, скорее всего, прибегнет к реализации более дерзкой и опасной политики, запуская, тем самым, последние два сценария.
С соглашением или без него, США и Израиль должны быть готовы к тому, чтобы взять на себя Иран, не упуская из виду первоочередные задачи Израиля: не допустить приобретение иранским режимом ядерного оружия, остановить агрессивные действия Тегерана в регионе, предотвратить войну и переориентировать враждебно настроенный иранский режим на Запад, арабов и Израиль. Решению последней задачи помогло бы предоставление израильтянам и иранцам исторической возможности возобновления давних связей, существовавших между еврейским и персидским народом до 1979 года.
Выход США из СВПД и повторное введение санкций, вынудило не только Израиль, но и страны-участницы соглашения определяться со своей политикой в новых условиях[iii] [3]. Основная цель партнеров Ирана по соглашению – обеспечить продолжение его действия и не позволить Ирану возобновить свою ядерную программу. Тегеран мотивирован желанием продолжать пользоваться плодами соглашения, с упором на экономическую активность и иностранные инвестиции в иранскую экономику, которые активно поступали в течение последних двух лет. Иран уже продемонстрировал выдержку и воздержался от нарушения соглашения. Вместо этого Тегеран возложил главную ответственность за сохранение сделки на своих европейских партнеров, которые неоднократно заявляли, что считают, что продолжение соглашения является стратегическим интересом. Похоже, что иранское руководство пришло к выводу о том, что возобновление ядерной программы на ее уровне до заключения ядерного соглашения в настоящее время не в интересах Ирана.
С учетом того, что Иран может возобновить свою ядерную деятельность позднее, в условиях, которые будут способствовать достижению целей национальной безопасности, третий и, в крайнем случае, четвертый сценарии вполне реалистичны.
Пока же основное внимание Ирана, как и в прошлом, концентрируется на защите самого режима и на предотвращении потенциальных угроз. Поэтому Тегеран готовится к решению ожидаемых экономических проблем, связанных с повторным введением санкций, и к укреплению своих отношений с международными партнерами, заинтересованными в продолжении экономического сотрудничества с Ираном. Решение о возобновлении ядерной деятельности на уровне до подписания СВПД Тегеран может инициировать в любое время, но, представляется, что сделает это только тогда, когда окажется в тяжелых условиях, и если такое решение будет обусловлено интересами безопасности. Это означает, что сформулированные израильскими экспертами сценарии обусловлены не только возможной реакцией Тегерана на выход Вашингтона из сделки и введение санкций, но политикой США и партнеров Ирана по соглашению, а также не менее заинтересованных сторон, таких как Саудовская Аравия и Израиль.
[i] [4] Четыре сценария для Израиля после того как США выходят из СВПД // The Atlantic. 10.06.2018. URL: https://www.theatlantic.com/international/archive/2018/06/the-four-scenarios-facing-israel-as-the-us-withdraws-from-the-iran-deal/562457/ [5] (на англ.яз.)
[ii] [6] Анализ ядерной политики Израиля в контексте «иранского досье» // Институт Ближнего Востока. 13.06.2007. URL: http://www.iimes.ru/?p=5861 [7]
[iii] [8] Иран и международный ответ после выхода США из ядерного соглашения // Институт исследования национальной безопасности. 03.06.2018. URL: http://www.inss.org.il/publication/iran-international-response-following-us-withdrawal-nuclear-agreement/ [9] (на англ.яз.)