Продолжаем обсуждение перспектив политического процесса в Турции после досрочных президентских и парламентских выборов 24 июня с.г., на которых Р.Т.Эрдоган и его Партия справедливости и развития стали победителями, показав, невзирая на трудности в экономике, привычный для себя результат.
Напомним главную идею предыдущей части материала: внутриполитический процесс в Турции при доминировании президента Р.Т.Эрдогана и его Партии справедливости и развития стал более конкурентным.
На прошедших выборах ему противостояло три оппозиционных кандидата, каждый из которых является сложившимся политиком и серьезным оппонентом: М.Индже, М.Акшенер, С.Демирташ.
То же касается и выборов в Меджлис страны: если в 2002 году ВНСТ делило между собой две партии – ПСР и НРП, имевших на двоих 53,84% голосов избирателей, то теперь этих партий уже 5 (!) – ПСР, НРП, ПНД, ПДН и ХП, имеющих уже 98,0% голосов. И все они попали в парламент. С учётом того, что оппозиция в Турции, за исключением явного партнера ПСР по коалиции – ПНД, реальная, а не, как говорят в России, «системная», часто раздающийся в Турции тезис о том, что страна «преподнесла урок демократии миру», нельзя считать надуманным.
После анализа итогов прошедших выборов самое время рассмотреть перспективы каждого из парламентских движений страны, начиная с правящей Партии справедливости и развития.
Партия справедливости и развития, ведомая президентом Р.Т.Эрдоганом за всю историю «наблюдения» показывала следующие результаты: 2002 г. – 34,42% голосов (365 депутатов), 2007 г. – 46,58% (341 депутат; вот они особенности избирательного барьера – результат вырос, однако, появилась третья парламентская партия – Партия националистического движения – и представительство уменьшилось — В.К.), 2011 г. – 49,83% (327 депутатов), 2015 г. (июнь) – 40,87% (258 депутатов), 2015 г. (ноябрь) – 49,49% (317 депутатов) и, наконец, 2018 г. – 42,6% (298 депутатов, но уже не в 550-ти, а в 600-местном ВНСТ – В.К.).
Приведенные выше цифры наглядно иллюстрируют важное обстоятельство: Партия справедливости и развития, при наличии 5 парламентских движений, в своем нынешнем состоянии уже не может обеспечивать себе большинство в парламенте.
Нормальным для неё результатом является около 40% голосов избирателей. На ближайшую каденцию вопрос решен через альянс с националистами – Партией националистического движения, (11,1% голосов и 49 депутатов – В.К.), которые в состоянии «добавить» голосов до абсолютного, но не квалифицированного большинства (3/5 или 360 голосов для референдумов и 2/3 или 400 голосов – для изменения конституции голосованием в парламенте, без всенародного волеизъявления – В.К.).
Таким образом, Р.Т.Эрдоган буквально «проскочил» в игольное ушко возможностей, проведя в стране конституционную реформу в апреле 2017 года по переводу страны с парламентской на президентскую форму правления.
В ближайшие годы вариантов для переписывания конституции у партии уже не будет, что, впрочем, и не требуется с учётом того, что Эрдоган стал: а) партийным президентом, б) упразднил институт премьер-министра, в) собрал всю полноту исполнительной власти в своих руках. И, что не менее важно, чем перечисленные выше три пункта, – забрал у Меджлиса себе вопрос разработки «всего одного закона» (как Р.Т.Эрдоган любит напоминать, когда его обвиняют в узурпации власти – В.К.), а именно – закона о бюджете. Иными словами, теперь все финансы страны находятся в его руках.
Со стороны Эрдогана и Партии справедливости и развития вся последующая каденция (2018 – 2023 г.), но, в первую очередь, ближайшие месяцы, ознаменуются масштабной административной реформой, в ходе которой будут реформированы существующие структуры власти (включая уменьшение числа министерств до 16 – В.К.) и созданы новые. При этом, очевидно, что центр тяжести от правительства страны будет резко смещен в сторону администрации президента.
К настоящему времени уже начаты переговоры между Р.Т.Эрдоганом и Д.Бахчели, как лидерами коалиции-победительницы.
Очевидно, что вопрос, стоящий на повестке дня, — формирование кабинета министров. Ключевой вопрос: сколько «стоит» неучастие Д.Бахчели в президентских выборах (вот при его участии, второй тур произошёл бы со 100%-й гарантией – В.К.), а равно как и те 6 голосов в парламенте, которых ПСР будет не хватать в ближайшую каденцию до простого большинства голосов.
При этом националистам не стоит обольщаться. Если цена ПНД окажется непомерно высока, то проще обеспечить себе трансфер 6 депутатов от ПНД, договорившись с каждым из них в отдельности. Даже на первый взгляд, такой подход обойдется ПСР дешевле, чем обещать Д.Бахчели министерские портфели. Впрочем, о таких вещах Р.Т.Эрдоган и Д.Бахчели, скорее всего, договорились «на берегу», то есть до выборов 24 июня, хотя знаменитое турецкое «вчера – это вчера, а сегодня – это сегодня» никто не отменял.
В любом случае ПСР нуждается в свежей крови и притоке в ряды своих сторонников новых людей. Прежде всего, националистов, но, вообще говоря, пора решать уже и с курдским вопросом.
В ближайшее время, режим чрезвычайного положения будет отменен и власть вплотную займется проблемой восточных и юго-восточных провинций страны. С другой стороны, пора уже что-то решать в отношении Партии демократии народов. Они – уязвимы, хотя бы потому, что ряд депутатов, включая руководство партии, находятся под следствием и, при этом, они являются держателями 67 мест в парламенте. Идеальным раскладом было бы успокоение беспокойных провинций и перетягивание на себя курдской проблематики с тем, чтобы либо не дать ПДН пройти в парламент в 2023 году, либо и вовсе её запретить. Последнее — силовой вариант, на который власть не пошла на этих выборах. Не ограничив и возможности С.Демирташа баллотироваться на пост президента, хотя он и находится под стражей.
Что же до националистов, то их суммарный вес в турецкой внутриполитической повестке в 2018 году небывалым образом высок (64%), а это все – потенциальный электорат для ПСР. Каким образом обеспечить себе их переток в ряды сторонников ПСР – это тот главный вопрос, который партия будет решать в ближайшую пятилетку.
Так же, нельзя не сказать и про возможные «форс-мажоры»: Р.Т.Эрдоган — немолодой политик, чье состояние здоровья на определенных этапах карьеры уже вызывало крайние опасения. При этом ПСР – это, всё-таки, партия одного человека. О чем не стоит забывать.