Продолжаем обсуждение перспектив политического процесса в Турции после досрочных президентских и парламентских выборов 24 июня с.г., на которых Р.Т.Эрдоган и его Партия справедливости и развития (ПСР) стали победителями, показав, невзирая на трудности в экономике, привычный для себя результат.
Напомним, что предыдущий материал мы закончили на существующем для Народно-республиканской партии (НРП) «стеклянном потолке» в виде её традиционной электоральной базы, чья численность исчисляется 20 — максимум 25 процентами избирателей.
На протяжении XX века ни Дениз Байкал, ни Кемаль Кылычдароглу – оба лидеры НРП – не смогли эту тенденцию изменить. Второй то организовывал мирный пешеходный протест из Анкары в Стамбул «а ля Ганди», то, для участия в конституционном референдуме апреля 2017 года, привлекал латиноамериканских политтехнологов, победивших А.Пиночета в Чили на референдуме в 1988 году. Ни то ни другое, равно как и прочие попытки К.Кылычдароглу проявить свою креативность, не просто не было принято турецкой публикой, но даже и понято. Где Турция, а где Индия или Чили? Разные народы, разные менталитеты, разные возможные подходы к ним.
Невзирая на то, что в НРП, с учётом очевидной всем неуспешности партии (разумеется, в сравнении с ожиданиями от первого политического движения Турецкой Республики – детища самого М.К.Ататюрка – В.К.), не раз назревал «дворцовый переворот», К.Кылычдароглу умудрялся раз за разом пресекать все попытки своего смещения. Здесь он, как раз, проявил себя умным и изворотливым политиком. Вот и после 24 июня он заявил о том, что, дескать, «стеклянный потолок удалось пробить». При этом ссылался он, понятное дело, не на партийную кампанию и не на успех самой НРП (22,6% и 146 депутатов – самый низкий результат за последние годы – В.К.), а на достижения кандидата в президенты от НРП Мухаррема Индже, набравшего 30,79%.
Сразу стоит задаться вопросом, можно ли рассматривать результат М.Индже: 1) в качестве большого успеха и 2) в качестве большого успеха для НРП?
Насчет «успеха для НРП»: Невзирая на то, что М.Индже стал кандидатом от кемалистов, первое, что он сделал, — это снял значок с партийной эмблемой с лацкана пиджака, заменил его на флаг Турции и заявил о свой «надпартийности».
Это — абсолютно оправданная модель поведения для политика на выборах, не следовать которой в Турции себе может позволить только Р.Т.Эрдоган. Который даже при конституции образца 1982 года, требующей от президента страны беспартийности и равноудаленности от всех политических сил страны, не скрывал наличия у себя «духовных скреп» с ПСР. Что уж говорить о ситуации, которая сложилась после принятия конституционных поправок в апреле 2017 года, когда Эрдоган вновь смог стать партийным президентом, вернувшись в «родную гавань» ПСР в качестве председателя партии?
Иными словами, считать результат полученный Индже достижением НРП – выдавание желаемое за действительное со стороны К.Кылычдароглу.
Следует ли считать результат М.Индже успехом лично для него самого? В принципе стоило бы, однако, есть одно но. Хотя он формально и не был кандидатом от объединенной оппозиции, но в ряду своих баллотирующихся на пост президента оппозиционных коллег, М.Индже смотрелся наиболее сильно. Особенно, с учётом того, что М.Акшенер показывали по телевизору крайне редко, а находящегося в камере предварительного заключения С.Демирташа – не показывали вовсе.
Вообще, сам по себе, М.Индже по уровню харизмы – «альфа-политик», мало в чем (если вообще) уступающий самому Р.Т.Эрдогану и избиратели это моментально почувствовали. Допустим, С.Демирташ, хотя и «остроумный симпатяга», но со своей интеллектуальностью – все же далек от народа. Засучивай – не засучивай рукава на митингах. А у М.Индже все эти «рукава – кепки» смотрелись весьма органично, создавая ему образ «своего». При этом М.Индже предложил ряд интересных находок, из серии выноса на сцену различных товаров народного потребления (допустим, подгузников – В.К.), потрясания ими перед изумленной публикой и вопрошания, какова доля налогов в них (ведь стыдно же брать налоги с детских нужд – В.К.). Народ удивлялся, но и, правда, потом задумывался и даже начинал возмущаться.
Иными словами, М.Индже, не без, вольной или невольной, помощи действующей власти, других оппозиционных кандидатов попросту собой «перебил» и стал-таки надпартийным. Однако, с надпартийных кандидатов и спрос другой. Напомним, что первое же выступление на президентских выборах генерального секретаря Организации исламского сотрудничества Экмеледдина Эхсаноглу, доселе мало кому известного в Турции и вовсе не публичного политика, принесло ему в 2014 году 38,44% (Эрдоган тогда получил снова чуть больше 50% — точнее 51,79% — В.К.).
Иными словами, то что для партийного политика – успех, для надпартийного – результат ниже ранее установленной планки. И, коль скоро, М.Индже подает себя именно как политик второй категории – хорошим стартом его выступление назвать можно, а вот успехом – нет. Но все будет зависеть от его дальнейших намерений и куда он направит свою карьеру.