С завершением острой фазы военной кампании против террористов «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) в Ираке, эксперты заговорили о хороших перспективах ускоренного экономического восстановления и развития страны. Данные размышления прежде всего основаны на оценке перспективных запасов углеводородов и грамотной политике Багдада по созданию благоприятного инвестиционного климата (значительные валютные запасы национальных фондов, минимальные ограничения на трансграничные денежные переводы, гибкая законодательная база) для привлечения внешних капиталов. Так, к середине 2018 года правительства 76 государств, а также глобальные финансовые институты, фонды и частные инвесторы уже заявили о планах по выделению Ираку в ближайшие годы более 30 млрд долларов США в виде кредитов и инвестиций в целях реконструкции.
Возникает вопрос, насколько данная политика инвесторов может затронуть аграрный сектор Ирака, который, несмотря на открывающиеся возможности продолжает стагнировать и в последние месяцы и вовсе демонстрирует негативную динамику производственного роста под воздействием климатических изменений, продолжительной засухи и проблемы водоснабжения для ирригационных систем ввиду резкого снижения уровня воды двух ключевых водных артерий страны – Тигра и Евфрата. Такой поворот приведет с высокой долей вероятности к сокращению уровня производства основных видов сельскохозяйственной продукции в Ираке по итогам текущего года. Уже сейчас, к середине 2018 года, складываются соответствующие предпосылки. В частности, принятое Министерством сельского хозяйства Ирака в июне крайне непопулярное, но вынужденное решение о запрете на посевы 8 летних культур, включая рис, кукурузу, подсолнечник, хлопок, уже вызвало массовые протесты со стороны фермеров. Это решение в первую очередь ударит по производству риса — отрасли, в которой Ирак занимает одну из лидирующих позиций в арабском регионе (производства риса в Ираке в 2017 году превысило 100 тысяч тонн). Eще ранее, до 1980-х гг. Ирак являлся одним из ведущих экспортеров риса в мире. Сегодня, c введением моратория на производство риса как одной из наиболее потребляющих воду культур по сути ставит под угрозу перспективу сохранения этой отрасли в принципе.
Примечательно, что стремительное падение аграрного производства в Ираке обусловлено в первую очередь проблемой дефицита водных ресурсов, в то время как вооруженный конфликт и его последствия только усугубили эту проблему. Кроме того, отсутствие устойчивой политики субсидирования фермеров в целях их улучшенного доступа к семенам и удобрениям, особенно в сложный период вооруженного конфликта, еще более подкосили отрасль. Многие малые и средние фермеры были вынуждены продавать свои земли и плантации, осваивать новые профессии и мигрировать в город.
Нужно отметить, что в период военной кампании правительство не имело возможности проводить регулярный мониторинг ситуации в отрасли и предпринимать превентивные меры, поэтому оценка этих негативных тенденций получается несколько запоздалой. В то же время, справедливости ради, следует отметить, что доля сельского хозяйства в ВВП Ирака неуклонно сокращалась еще до начала вооруженного конфликта и достигла скромных 10%. Такое падение стало результатом проводимой весьма неэффективной политики в этой сфере, несмотря на наличие в стране целого ряда важных сравнительных преимуществ, способных выстроить конкурентоспособный на глобальных и региональных рынках аграрный сектор. В итоге доля сельского населения в Ираке сократилась до 31% в результате миграции большей части населения в городские регионы. Ориентированная на экспорт нефти экономика Ирака привела к постепенному переходу на замещение производимой внутри продовольственной продукции на импорт номенклатуры, цена которой искусственно регулировалась благодаря нефтедолларам. В результате спрос на собственную продукцию и производственные мощности оказался подорванных, и доля аграрного сектора в экономической системе Ирака сокращалась – с 9% в 2002 году до 3.6% в 2009 г. Таким образом, к началу вооруженного конфликта аграрный сектор Ирака подошел уже в достаточно ослабленном виде, тем более что государственная аграрная политика ввиду «второсортности» отрасли не предполагала существенной его модернизации, ограничиваясь субсидированием фермеров и продовольственных цен.
После завершения вооруженного конфликта в Багдаде осознали, что сельское хозяйство, являясь реальным производственным сектором, может внести значительный вклад в поствоенную реконструкцию страны, в особенности помочь наиболее нуждающимся и уязвимым слоям населения. Прежде всего это возможно за счет создания новых рабочих мест в аграрном секторе с устойчивым доходом для малоимущих семей (поскольку сфера трудоемкая, то потенциальный объем рабочих мест значительно выше, чем в нефтяной промышленности), а также за счет развития ориентированных на экспорт производств и выхода этой продукции на внешние рынки. Тем более, что с учетом дестабилизации политической и экономической ситуации в большинстве соседних стран региона, ожидания и спрос на аграрную продукцию из Ирака весьма высокий. Кроме того, развитие аграрного сектора позволяет оживить всю продовольственную цепочку – от производства до переработки, хранения, логистики и потребления, что позволяет вовлечь в этот инклюзивный процесс большое число участников и партнеров и содействует оздоровлению смежных отраслей национальной экономики.
Однако быстро реализовать такую стратегию, нацеленную на ускоренное развитие сельского хозяйства как вероятного локомотива для масштабной реконструкции иракской экономики пока не очень получается. Под воздействием комплекса структурных причин объективного характера, включая в первую очередь климатические катаклизмы и продолжительную засуху, объемы аграрного производства в Ираке продолжают сокращаться. Сегодня инвестировать с собственное производство оказывается экономически нерентабельным: правительство вынуждено платить фермерам вдвое большей для местных закупок пшеницы, причем далеко не лучшего качества, чем в случае её импорта. Кроме того, в результате ослабления пограничного контроля и роста коррупции в стране в фазе активной военной кампании, особенно в структурах, отвечающих за аграрную политику и рынки, в страну поступает нелегально значительный объем импортного продовольствия, более конкурентоспособного по сравнению с аналогичной местной продукцией.
В то же время, возможности для создания эффективного аграрного сектора в целях содействия реконструкции и помощи уязвимым слоям населения, как в сельских районах, так и городских, все еще имеются. Очевидно, что для любое наращивание внутреннего производства, которое будет способствовать снижению продовольственных цен, будет выгодно социально уязвимым слоям. Речь идет в первую очередь о росте производительности пшеницы, а также овощей и фруктов. Именно к середине 2018 года стало понятно, что назрело структурное реформирование аграрного сектора и модернизация его производственных мощностей, что позволит повлиять напрямую на качество экономического роста и увеличение доходов хозяйств, в том числе благодаря развитию смежных отраслей (переработка, сфера услуг). Кроме того, для повышения конкурентоспособности аграрного сектора правительству необходимо обеспечить регулярный трансфер технологий и модернизацию инфраструктуры (особенно ирригационных систем), что станет возможным в случае направления в сектор целевых инвестиций, хотя бы небольшой доли от тех международных обязательств, которые внешние доноры и частный сектор обещали выделить Багдаду в течение 2018 года. В качестве более долгосрочных задач на 2019-2020 гг. правительству необходимо начать проработку земельной реформы в целях более эффективного перераспределения и целевого использования (вопрос политически чувствительный с учетом этнического фактора), а также расставить четкие приоритеты относительно производства той аграрной продукции, которая лучше адаптирована к местным климатическим условиям. Также необходимо запустить практическую программу контроля за использованием запасов водных ресурсов на аграрные цели по всем провинциям страны с применением современных ирригационных систем.
Думается, c учетом высокого политического спроса на сельское хозяйство как один из локомотивов роста для иракской экономики (особенно на фоне неустойчивости нефтяных цен на глобальных рынках) есть хорошие перспективы для восстановления этой отрасли. К концу 2018 года, по мере стабилизации внутриполитической ситуации и окончательной расстановки сил по итогам майских выборов, станет окончательно понятно, насколько серьезны данные намерения и какой стратегический курс выберет Багдад применительно к аграрному сектору.