Руководитель и духовный лидер Ирана (рахбар) аятолла Али Хаменеи призвал правительство приложить все возможные усилия для решения экономических проблем республики. Об этом в среду 29 августа сообщило агентство Рейтер. «Мы должны быть сильными в экономической сфере. Чиновники должны работать день и ночь, чтобы решить проблемы [в экономике]», — заявил Хаменеи. В начале августа курс иранского риала за доллар на черном рынке упал до рекордных 120 тыс. В конце мая данный показатель составлял 65 тыс. риалов за доллар. Это спровоцировало рост инфляции и повышение цен на потребительские товары и топливо. В нескольких городах Ирана начались протесты против ухудшающейся финансовой ситуации. Таким образом рахбар постарался подвести черту под накалом страстей в отношении критики действий правительства со стороны ряда членов парламента и консервативного крыла иранской элиты. Одновременно он очень оперативно отреагировал на высказывания президента США Д.Трампа днем ранее. Напомним, что президент США Дональд Трамп не исключил, что действия его администрации могут привести к краху Ирана. Такое мнение глава Белого дома высказал в четверг в интервью агентству Блумберг. «Когда я пришел сюда (в Белый дом — прим. ТАСС), вопрос заключался в том, когда они захватят Ближний Восток», — сказал президент, говоря про Иран. «Теперь же вопрос заключается в том, выживут ли они», — добавил американский лидер, не развив свою мысль. «Имеет место большая разница за последние полтора года», — сказал Трамп, который вступил в должность президента США в январе прошлого года. В мае президент США Дональд Трамп объявил о выходе Вашингтона из Совместного всеобъемлющего плана действий — сделки, которая ограничивала ядерные разработки Тегерана в обмен на отмену соответствующих санкций СБ ООН и односторонних ограничительных мер, введенных США и ЕС. Он обещал не только возобновить старые, но и ввести новые санкции против Тегерана. Часть американских санкций начала действовать в ночь на 7 августа. В этой связи отметим, что пока президент США по своему обыкновению сильно торопится хоронить Иран. Пока речь идет о том, что пресловутая «шиитская дуга» от Ирана через Ирак и Сирию до Ливана становится реальностью, а ситуация в Йемене далека от разрешения по американским и саудовским лекалам. Так, что разница в ситуации по сравнению со временем прихода Трампа во власть действительно есть. Тогда Иран просто терял ту же Сирию, прочем катастрофическими темпами. Сейчас дело обстоит ровно наоборот, и это не говоря, что в силу «умной» политики Вашингтона в том же Афганистане стал реальностью пакистано-иранский альянс. То, что сейчас происходит в иранской экономике, носит характер временный ровно по той причине, что она перестраивается под новые реалии, многие из которых пока до конца неясны. Неясны в том плане, что пока не наступит ноябрь (а с ним и основной пакет санкций), говорить о новых правилах игры сложно. Все основные международные игроки (и прежде всего ЕС) пока до конца не определились со своей политикой в рамках американского эмбарго. То есть, до конца не ясно, будет ли Брюссель активно противодействовать американским экономическим рестрикциям путем введения новых законов о переводе действий своих компаний под юрисдикцию ЕС и переходу на транзакции с иранцами в евро, или же просто ограничится декларациями. Пока очевидно, что из Ирана уходят все крупные европейские компании (исключительно из-за своей запредельной вовлеченности в долларовые расчеты и большой вес американских инвесторов в своем капитале), но остается средний и мелкий бизнес, а также не совсем понятна ситуация с политикой Китая и Индии после введения санкций. Все это создает повышенную нервозность у иранского бизнеса и оживляет спекулятивные действия на валютных рынках ИРИ. И в данном случае консерваторы воспользовались моментом для того, чтобы максимально потеснить умеренных и ослабить позиции президента Х.Роухани. Если совсем просто, то сейчас на фоне экономической перестройки в Иране идет борьба за более влиятельные позиции в новой «экономике сопротивления». Тем более что эта редакция «экономики сопротивления» все-таки разительно отличается от прежнего варианта, когда Иран находился по санкциями ООН. И по этому поводу идет внутрииранская борьба.
Депутаты Меджлиса (парламента) Ирана остались недовольны ответами на четыре из пяти вопросов, связанных с экономической политикой страны, на которые отвечал президент страны Хасан Роухани. Об этом во вторник 28 августа сообщает агентство Тасним. По его данным, в своем обращении к депутатам глава правительства затронул проблемы высокой безработицы, медленного экономического роста, девальвации национальной валюты, а также контрабандного ввоза товаров и валюты. Как показало голосование после выступления Роухани, депутатов парламента не устроили ответы президента на все вопросы, кроме одного, посвященного американским санкциям в отношении Ирана. По мнению большинства членов Меджлиса, правительство делает недостаточно для преодоления существующих экономических трудностей в стране. При этом они критически высказались по поводу продолжения действия санкций США против Ирана, несмотря на заключение ядерной сделки в 2015 году. В этой связи отметим следующее. Хотя умеренные и союзники Роухани преобладают в парламенте, привлечение его к ответственности за ухудшение экономических условий рассматривается, в том числе и рахбаром, как способ успокоить растущий общественный гнев. Но основным мотивом недовольства парламентариев, повторим, все-таки является внутренняя борьба за основные посты в экономическом блоке правительства. 26 августа Меджлис (парламент) Ирана проголосовал за отставку министра экономики и финансов Масуда Карбасиана. Об этом сообщил телеканал «Аль-Маядин». Парламент, согласно конституции Ирана, может вынести на голосование вопрос об отставке любого члена правительства. Если Меджлис отказывает в доверии министру, у президента есть три месяца, чтобы найти ему замену. Ранее иранские парламентарии высказались за отставку министра труда, социального обеспечения и по делам кооперативов Али Рабийи. По прогнозам ряда экспертов, в течение следующих нескольких недель еще ряд министров, скорее всего, столкнутся с парламентскими допросами и возможным импичментом. По ряду данных, с большей долей вероятности своих постов могут лишиться руководители министерств образования, горнорудной промышленности, энергетики и торговли. При этом сам Роухани свой пост сохранит. Об этом практически все эксперты говорят уверенно с учетом позиции рахбара по этому вопросу. Как отметил спикер парламента Али Лариджани 29 августа, у Меджлиса нет юридических оснований для направления требований об импичмента президента в судебные органы. Это четкий индикатор позиции верховного лидера. Полномочия иранского парламента в случае инициирования импичмента ограничены двумя сценариями: если президент нарушил иранский закон или не выполняет его. Для импичмента президента потребуется большинство в две трети голосов парламента (и одобрение верховного лидера). Только около трети законодателей подписали ходатайство о вызове Роухани на парламентский допрос, что пока очень далеко до импичмента. В этой связи эксперты ожидают, что основной упор сейчас будет сделан консерваторами не на свержении Роухани, а на отставке первого вице-президента Эсхака Джахангири, который в основном отвечает за разработку экономических программ иранского президента. Но в данном случае это состоится (или нет) только после того, как окончательно станут ясными позиции основных внешних экономических партнеров Ирана после введения основного пакета американских санкций. От этого будет зависеть, в какой стратегии будет нуждаться иранская экономика: «экономики сопротивления» или продолжения нынешнего курса «открытой» экономики. В конечном счете, судьба самого Роухани находится под контролем самой могущественной фигуры страны — верховного лидера аятоллы Али Хаменеи. (В истории Ирана импичмент был объявлен только одному президенту, и это было сделано по указанию верховного лидера Аятоллы Рухоллы Хомейни в 1981 году.) Хаменеи до сих пор не показал никаких признаков желания, чтобы Роухани ушел. Верховный лидер сказал в прошлом месяце, что удаление президента «сыграет на руку врагу». И сам Роухани безусловно должен оставаться к власти, поскольку он символизирует для ЕС гаранта открытого рынка и первоначальной политики «открытых дверей». Таким образом, его уход будет символизировать отказ Тегерана от прежней политики, что пока маловероятно. И такой сценарий вполне вероятен только по причине полного ухода с иранского рынка не только европейских компаний, но и китайских, и индийских, что пока не предвидится. Еще одним моментом окончательного ухода реформаторов в тень может стать официальный выход Тегеран из ядерной сделки. О таком сценарии рахбар пока только предупреждает. 29 августа он заявил о возможном выходе из ядерной сделки, в случае если она не будет отвечать национальным интересам страны. «Ядерная сделка — это не цель, а средство. Если она не будет отвечать национальным интересам, то мы из нее выйдем», — говорится в заявлении Хаменеи, распространенном на его официальном сайте. Он отметил, что для сохранения сделки «европейцы должны понять позицию Исламской Республики Иран». «Я не возражаю против продолжения переговоров с Европой, однако не стоит во всем на нее полагаться», — добавил он. Иран рассчитывает, что европейские страны из числа участников СВПД (Совместного всеобъемлющего плана действий) компенсируют Тегерану ущерб от выхода США из соглашения. Вот собственно цена «головы» Роухани и его сторонников. И зависит его судьба пока исключительно от двух основных моментов.
- Стремление рахбара сохранить реформаторов как противовес набирающим силу молодым «ксировцам», которые все более открыто просят духовенство подвинуться от власти.
- Позиция ЕС в рамках противодействия политики США и сохранения основных параметров своего двустороннего сотрудничества с Тегераном.