Среди талибов (представители запрещенного в РФ радикального движения «Талибан») происходит трансформация в сторону более умеренных позиций, что открывает возможности для контактов с ними ради достижения урегулирования в Афганистане. Такое мнение в беседе с корр. ТАСС в понедельник высказал координатор ближневосточных программ Российского совета по международным делам (РСМД) Руслан Мамедов. «Сегодня «Талибан» в некоторой степени пытается трансформироваться. Именно этих политических деятелей (из Дохи — прим. ТАСС) пытаются представлять как умеренных. С ними переговоры возможны», — отметил эксперт. Кроме того, по его словам, отношение к талибам меняется не только в РФ: власти Афганистана в начале года говорили о необходимости легитимации движения, такого же мнения придерживается и Вашингтон. При этом аналитик особо подчеркнул, что речь идет именно о контактах с политическим крылом движения, которое базируется в столице Катара. (Интересно, а аналитик осознает, что в данном контексте он говорит об «ИГ-Хорасан»?-авт.) Он подчеркнул, что пока рано говорить, куда приведут «Талибан» попытки трансформации, однако очевидно, что движение стремится обрести статус признанной на международной арене политической силы. «Международное признание поможет им во внутриафганском урегулировании и в усилении позиций на переговорах, — продолжил собеседник агентства. — Насколько это помогает самому урегулированию, это вопрос второй, но то, что это серьезное изменение в политике «Талибан» происходит, — это правда». При этом, по его словам, «Москва прагматично выстраивает контакты с любыми силами, которые считает здоровыми». «Если «Талибан» проявляет здоровое поведение в отношении РФ, готов содействовать обеспечению безопасности российских граждан, то в этом плане РФ готова к поддержанию контактов, но не более того», — указал Мамедов. «Здесь Россия не является каким-то изобретателем, потому что США, страны Персидского залива, тем более Пакистан их (контакты с «Талибаном») всегда поддерживали, это никогда не было новостью ни для кого. Самая последняя встреча прошла 23 июля», — сказал эксперт, упомянув, что в ней участвовали представители Госдепартамента США и политического крыла талибов. В этой связи надо обратить внимание на несколько моментов. Москва через различные авторитетные международные механизмы начинает активно зондировать и публично готовить начало прямых контактов с движением «Талибан» в рамках своих усилий «перехватить» у американцев палочку главного посредника в рамках внутриафганского урегулирования. Такие откровения экспертов прозвучали в унисон с официальным заявлением представителя российского МИД М.Захаровой, которая в начале августа прямо указала на то, что «Москва ведет прямой диалог с «Талибаном» в рамках обеспечения безопасности своих граждан и институтов в Афганистане». То есть, фактически речь идет о контактах с группой, которая официально находится под вердиктом Верховного суда России «как террористической организации». Вопрос — почему такой вердикт еще существует на фоне очевидного тренда официальных государственных структур РФ в рамках их готовности прямого диалога с талибами? Ровно по причине межведомственных разногласий по этому вопросу, и основными оппонентами легализации таких контактов выступают ФСБ и МО России, поскольку отмена такого вердикта официально пускает на площадку контактов с талибами МИД, между тем как основной вал таких контактов сейчас идет по линии именно этих ведомств. Что вполне логично, если речь идет о «безопасности» российских представителей. Там, конечно, вопросы обсуждаются в более глобальном смысле, нежели, чем «просто безопасность граждан РФ», но пока ограничимся версией нашего МИДа. Этот запрет, тем не менее, не мешает российскому МИДу пытаться активно вклиниться в процесс внутриафганского урегулирования путем проведения очередных встреч в «московском формате» со всеми сторонами этого кризиса, включая и талибов разумеется. Но пока такие усилия, основной целью которых является демонстрация реальности «многополярности мира» и «весомости» Москвы в рамках этого процесса, успеха не имеют. Да и собственно не могут иметь по определению, о чем ниже. На 4 сентября в российской столице были намечены консультации по Афганистану в московском формате. Приглашение принять участие во встрече было направлено 12 странам, включая США, которые ответили отказом. Кроме того, на заседание было приглашено руководство политического офиса «Талибана» в Дохе. Позднее Кабул заявил, что не будет участвовать во встрече. В понедельник состоялся телефонный разговор главы МИД РФ Сергея Лаврова с президентом Афганистана Ашрафом Гани, во время которого стороны договорились перенести встречу из-за кадровых перестановок в правительстве республики и согласовать новую дату консультаций в Москве по дипломатическим каналам. Под «кадровыми перестановками» имеется ввиду прежде всего конечно увольнение «серого кардинала» в Кабуле, секретаря Совета безопасности Афганистана Мохаммада Ханифа Атмара. По данным ряда экспертов, она произошла не в последнюю очередь из-за того, что он был главным лоббистом Московских консультаций. Таким образом, делается вывод о том, что «США проводят достаточно успешную в своем понимании политику по ограничению влияния России в и вокруг Афганистана». Отметим для начала, что мы бы не стали связывать отставку Атмара именно с московским раундом переговоров. Очень возможно, что какое-то значение этот факт и имел, но не определяющий. Отставка ветерана спецслужб Наджибуллы надо расценивать как намеренное снижение А.Гани влияния именно тех политиков из клана ахмадзай (к которому он принадлежит и сам), которые состоялись как фигуры влияния в период советского присутствия и сделали свою карьеру во время Наджибуллы, который также принадлежал к этому клану. Дело в данном случае не в их «промосковской позиции»: достаточно вспомнить, что именно в период их пребывания у власти появились все эти «данные о поддержке Москвой талибов оружием и топливом». И инициаторами таких вбросов были именно люди из силового блока, который курировал в том числе и тот же Атмар. Не надо питать иллюзий: практически все люди в руководстве нынешнего режима в Кабуле находятся в плотной орбите американцев, независимо от своего прошлого. Почему А.Гани пошел на вывод из силовых структур собственно своих соплеменников? Безусловно, это шаг вынужденный, и он обусловлен очень простой вещью: он хочет снова стать президентом в результате новых выборов. А для этого он должен выполнить основное требование американцев: убрать фактор основных фигур, вызывающих раздражения в этом будущем властном альянсе с привлечением к нему узбеков и таджиков, которые в последнее время настойчиво апеллировали к американцам именно по этому поводу засилья выходцев из клана ахмадзай во власти. Обозначился серьезный перекос в нынешней властной структуре, что мешало планам США по формированию новой архитектуры власти в стране. То есть, воссоздания в расширенном составе «Северного альянса», его инкорпорации во власть и за счет этого создания некого максимально самодостаточного механизма политической выживаемости нынешнего режима. И именно таджики и узбеки, в том числе и возвратившийся недавно в Афганистан генерал Дустум, и сын «паншерского льва» Ахмад Масуд выступали за жесткое лимитирование представителей клана ахмадзай во власти. И в том числе и главного своего антагониста в лице Атмара. В этой связи констатируем, что эта отставка является лишь индикатором того, что американцы окончательно определились со своими планами по Афганистану. А.Гани на такой сценарий просто вынужден пойти. И какой-то непонятный «московский раунд» естественно ему был в настоящее время не нужен.
В части его перспектив полностью согласимся с мнением приведенных выше экспертов, но с одной поправкой: эта идея потеснить американцев в Афганистане была изначально обречена на неудачу. Она может иметь право на жизнь только тогда, когда именно Москва, а не Вашингтон будет основным спонсором того же Кабула. Пока до этого далеко. Еще до начала всей этой инициативы по созыву «московского раунда» было понятно, что американцы на него не поедут и проигнорируют его в довольно агрессивной манере, а без этого обстоятельства говорить о жизнеспособности таких форматов невозможно. Это не Сирия, где мнением США в большинстве случаев можно и должно пренебречь. Здесь ситуация обстоит ровно наоборот в рамках степени влияния на позиции сторон, которых предстоит усадить за стол переговоров. Надо отдавать себе отчет в том, что американцы российскую сторону в легальном поле в Афганистане видеть не желают. И в этой связи формат неофициальных контактов с талибами со стороны российского силового блока выглядит куда более прагматично и эффективней. Но Смоленская площадь не унимается, и постоянно пытается организовать какие-то форматы, да и еще все время приглашает на них США. Интересно, сколько раз надо еще получить «щелчков по носу», чтобы осознать тот простой факт, что Вашингтон не даст Москве возможности играть в рамках внутриафганского урегулирования в качестве главного посредника? Да и еще накануне трансформации своего подхода к этой теме. Но видимо это и называется туманным определением в дипломатии: «настойчиво искать пути для сближения позиций сторон» при полном игнорировании другого тезиса о том, что «политика — это искусство возможного».
Интересен и выбор партнеров из числа талибов, с которыми хотели говорить в Москве. Это собственно следует из официальных сообщений МИД РФ, и из откровений и намеков Мамедова. Это катарское бюро «Талибана2, но никак не пропакистанский филиал. Если называть вещи своими именами, то речь идет о том самом афганском «Исламском государстве» (ИГ) в трех юго-западных провинциях Афганистана, которым сейчас все друг друга активно пугают. Это порядка трех тысяч штыков и очень лимитированный ареал влияния, в основном в афганских городах, но не в сельской местности. Понятно, что Москва сейчас ведет активный раунд переговоров и консультаций с катарцами по многим вопросам, и вот кого-то из МИДовских стратегов осенило, что в рамках налаживания глобального диалога с Дохой неплохо бы попытаться использовать ее влияние в рамках входа на площадку внутриафганского урегулирования. Идея небогатая с точки зрения перспектив и степени влияния «ИГ-Хорасан» на ситуацию. Тем более, что американцы отреагировали на такие факты возможного сближения быстро и оперативно: за последние месяцы они ликвидировали уже четвертого полевого командира «ИГ-Хорасан». Некоторые политологи сейчас размышляют о том, что за этим стоит. Ничего, кроме демонстрации Москве того факта, что их ставка на катарцев в этом вопросе организации какого-то диалога между талибами и Кабулом бесперспективна. Как и то, что в Вашингтоне пока не рассматривают именно катарский филиал в качестве приоритетного направления своей активности в Афганистане просто в силу откровенного практицизма. Придушить это в общем-то слабое с точки зрения боевого потенциала формирование при достижении прочих условий (прежде всего смягчения позиции Пакистана по вопросу условий мира в Афганистане) большого труда не составляет. И зачем ставить на заранее слабого партнера? Другое дело, позиция Москвы, которая зачем-то пытается реализовать политическую легализацию афганских сторонников. Задумка при этом в общем-то понятна. На фоне кризиса Катара с «арабской четверкой» пойти на улучшение отношений с Дохой, и в том числе дать ей иллюзию вовлеченности в афганское урегулирования через организацию под своим посредничеством прямого диалога подконтрольной Катару части талибов с Кабулом. А именно этот момент откровенного игнорирования со стороны Вашингтона роли и веса Дохи в афганском досье и явилось собственно отправным моментом возникновения всей этой истории с «ИГ-Хорасан». Что Москва хочет получить взамен, сказать сложно, но рискнем предположить, что это и сирийский узел с точки зрения положительного влияния катарцев на турок по вопросу Идлиба, и конечно, инвестиции в российскую экономику. Ну и заодно и зачет в дипломатической войне с США: сумели вбить клинышек в отношения союзников, и представили ясный проект решения патовой ситуации в Афганистане в противовес от «барахтающихся» там американцев. Но путь к миру там лежит не через Катар, а через Пакистан. И это начинают все более отчетливо понимать в Белом доме.
Наряду с этим в Вашингтоне явно приходит осознание того, что выстраиваемая ими новая модель равновесия лояльного им режима в Афганистане не будет полноценно работать без достижения компромисса с Исламабадом. В этой связи обратим внимание на следующее сообщение. Госсекретарь США Майкл Помпео и председатель Комитета начальников штабов (КНШ) ВС США генерал Джозеф Данфорд отправятся с визитом в Пакистан, чтобы обсудить с новым правительством страны вопросы борьбы с терроризмом. Об этом министр обороны США Джеймс Мэттис заявил во вторник 28 августа во время брифинга для журналистов. «Что касается Пакистана, то госсекретарь [США Майкл Помпео] и председатель [Комитета начальников штабов (КНШ) ВС США генерал Джозеф Данфорд] отправятся в Исламабад, чтобы встретиться с новым правительством и заявить со всей ясностью, что все наши страны должны противостоять общему врагу — террористам. Это будет ключевой вопрос переговоров», — сказал он. Если грубо, то как и на каких менее унизительных для США условиях сподвигнуть Исламабад на начало какого-то диалога с обновленным после выборов руководством Афганистана. Отношения между Вашингтоном и Исламабадом начали ухудшаться после обнародования новой стратегии США в Южной Азии и Афганистане в августе 2017 года. Тогда Пакистан был обвинен в поддержке радикальных организаций, которые действуют против военных сил США и их союзников на территории Афганистана. На выборах в Национальную ассамблею Пакистана 25 июля этого года первое место заняла партия «Движение за справедливость», основанная бывшим профессиональным игроком в крикет Имраном Ханом. 17 августа он был избран новым премьер-министром. Несмотря на критическое отношение к антитеррористическим мерам США в регионе, политик призывал к взаимовыгодным связям с Вашингтоном (и американцы в это поверили?). Госсекретарь Помпео на прошлой неделе заявил, что США стремятся работать с новым правительством Пакистана, чтобы добиться продуктивных двусторонних отношений. В этой связи отметим следующий момент. Добиться сдвига в глубоком кризисе в своих отношениях с Исламабадом сейчас американцы могут только за счет двух основных вещей.
- Это совершенно четко аннулировать все свои первоначальные пожелания и намерения по организации полномасштабного входа на афганскую площадку Индии, что было ключевым пунктом «трамповской стратегии» Вашингтона по Афганистану. С учетом того, что сейчас ВПК США стоит на пороге серьезных оружейных сделок с Нью-Дели, сомневаемся, что американские силовики смогут выдавить из себя такие публичные откровения. Это чревато автоматическим негативизмом националистов в Индии и риском для этих сделок, что актуально накануне уже предстоящих индийских выборов. А Исламабаду нужны именно публичные соответствующие заявления с самого высокого уровня, а не закулисные обещания, сделанные шепотом начальником КНШ, которого завтра совершенно спокойно могут отставить.
- Это вывод американского контингента (контингенты иных союзников по НАТО долго упрашивать не придется) из Афганистана. И предлагаемый сейчас американцами в рамках предстоящих консультаций с пакистанцами вариант «постепенной ротации» регулярных войск на силы ЧВК Исламабад не убедит. Им нужна чистая площадка для захвата власти без всяких условностей и полумер.
- Признание Кабулом «линии Дюррада» в качестве официальной границей с Пакистаном. Это признание может стоит головы любому политику в Афганистане из нынешней властной обоймы.
Таким образом, мы бы не стали всерьез говорить о том, что предстоящий визит американских силовиков в Пакистан приведет к какому-то прорыву. Тем более, что Имран Хана к власти привели именно военные, которые к компромиссу по указанным выше вопросам не склонны. Опять же для того, чтобы идти на такие шаги, которые откровенно несут в себе репутационные для лично Трампа риски, надо сначала пройти промежуточные выборы в Конгресс, и соответственно провести всеобщие выборы в Афганистане с переходом на новую систему сдержек и противовесов. И если в Вашингтоне увидят, что она работает, то и нужда в таких болезненных шагах для его репутации отпадет сама по себе. Вашингтону надо минимизировать свое присутствие и создать самодостаточную систему политического выживания режима в Кабуле, а не добиться окончательной военной победы над талибами.