В турецком МИДе происходят очередные кадровые перестановки. В частности, речь идет о переназначениях на посты чрезвычайных и полномочных послов за рубежом.
То, что непосредственно затрагивает Россию: деловое издание Bloomberg 13 сентября с.г. сообщило о том, что новым послом Турецкой Республики в Москве станет Мехмет Самсар. На этот пост он приходит с должности главы генерального директората по консульским вопросам МИДа. На этом посту он сменит Хусейна Дириоза, который проработал в Москве с 2016 года.
Не выставляя оценок деятельности уходящего турецкого посла (хотя бы из соображения специфики ориентированной на центр дипломатической службы), просто заметим, что на период его пребывания на должности пришелся (частично) кризисный период в отношениях между Россией и Турцией и его нормализация, попытка военного переворота в самой Турции (понятно, что она повлияла на МИД двунаправленно: а) с одной стороны, были произведены кадровые чистки с увольнениями до четверти состава ведомства, б) с другой стороны, была сформулирована политика на борьбу, как прямую, так и пропагандистскую, с ФЕТО за рубежом), запуск астанинского процесса и целый ряд саммитов, включая последние по времени тегеранский и сочинский.
На период работы Х.Дириоза пришлась практически полная отмена российских санкций против Турции, за исключением продолжающегося тянуться визового вопроса – Россия пока не вернулась к исполнению соглашению о безвизовом режиме въезда для граждан Турции от 2011 года. Тем не менее, предстоящий 2019 год объявлен перекрестным годом культуры, на целом ряде мероприятий, включая ежегодный петербургский Культурный форум, Турция является страной – почетным гостем и, в таких условиях, возврат к безвизовому режиму уже в ближайшие месяцы становится более чем вероятным.
Разумеется, визовый вопрос в отношениях между Россией и Турцией является делом, целиком и полностью, политической конъюнктуры и торга. Выразим личное мнение, что никакого отношения к вопросам обеспечения безопасности России от въезда на отечественную территорию террористов по турецким паспортам он не имеет – в пиковые годы число приезжих из Турции в Россию составляло не более 100 тыс. человек. И вряд ли это похоже на неконтролируемый исход Турции в Россию, где можно подозрительных личностей упустить на раннем этапе бронирования авиабилетов и гостиницы. Так что, при известной политической конъюнктуре можно ожидать решения и этого вопроса.
Можно сказать, что два года работы на должности посла Х.Дириоза отмечены практически не имеющим прецедентов в мировой практике разворотом от самолетного кризиса конца 2015 года до последней по времени встречи между лидерами двух стран в Сочи, когда стороны продемонстрировали (не синоним слову «достигли» — В.К.) достижение общей позиции по зоне деэскалации в Идлибе, на счет чего был подписан меморандум между министрами обороны двух стран.
И на фоне этого турецкого посла переназначили. Не имея на счет причин этого переназначения достоверной инсайдерской информации, просто заметим, что стандартный срок пребывания на должности посла, как в российской, так и в турецкой дипломатической практике, колеблется на уровне 4 года плюс возможность продления на 1-2 года, в зависимости от складывающейся ситуации. 2 года на должности, исходя из этих цифр, не слишком продолжительный срок. Особенно на фоне той переправы, на которой сегодня находятся российско-турецкие отношения – с соглашением по Идлибу и разговорами о «масштабировании» сотрудничества на территории, прилегающие к турецко-сирийской границе к востоку от реки Евфрат. Если речь не идет о состоянии здоровья посла или прочих трудных семейных обстоятельствах, то можно говорить о том, что Турции, похоже, на российском направлении нужно «другое».
Вектор своей мысли турецкий президент задал 24 сентября с.г., опубликовав авторскую статью для газеты «Коммерсант» под заголовком «Турция не допустит террористических формирований на своей границе» (на памяти автора, это чуть ли не первая публикация авторства Р.Т.Эрдогана в центральных российских СМИ – В.К.). Напомним, что это происходит на фоне параллельного написания турецким президентом и главой МИДа Турции серии статей и для центральных американских СМИ. Что наводит на мысли об активизации мягкого лоббизма Турции за рубежом, включая стратегические для страны направления.
Теперь несколько слов о том, кто приходит на смену Х.Дириозу – о Мехмете Самсаре.
М.Самсар – 1966 года рождения. Закончил бакалавриат в Средневосточном техническом университете – факультет политические науки по специальности государственное управление. Свое образование он продолжил в Университете Гази, где закончил магистратуру по специальности международные отношения. Если мы посмотрим на его карьеру, то из нее складывается образ «рабочей лошадки» без резких прорывов в карьере. Он работал в структуре МИДа, начиная с 1987 года с самых низов – в качестве кандидата на специалиста в Департаменте исламских стран Залива. В 1990 г. – в качестве кандидата на специалиста в Департаменте Америки и Тихоокеанского региона. C 1994 года М.Самсар работал вторым секретарем в Посольстве в Ташкенте. С 1996 года – консулом Турции в Мазари-Шарифе (Афганистан). Далее в 1997 году он перевелся в Департамент по персоналу центрального аппарата МИДа. В 1999 году М.Самсар начинает работать в постоянном представительстве Турции при ООН. С 2003 году М.Самсар возглавил Протокольный отдел. С 2006 года М.Самсар становится генеральным консулом Турции в Нью-Йорке. А в период с 2011 по 2014 год он работает послом Турции на Украине.
Как сообщается, М.Самсар владеет русским, английским и немецким языками. Женат и является отцом двоих детей.
В дополнение к изложенным выше соображениям, ещё раз подчеркнем факт работы М.Самсара на Украине и тот несомненный вклад, который он внес в развитие турецко-украинских отношений, включая переход на безвизовой режим со страной. Заметим, что те годы отмечены заметной активностью Турции и на крымском направлении, включая развитие гуманитарных связей. Пока это направление турецкой работы не прервалось с «возвращением Крыма в родную гавань» в марте 2014 года. Сегодня Турция продолжает проведение по ряду вопросов откровенно проукраинской позиции и в этой связи назначение на пост дипломата с украинским «прошлым», находящимся в украинском контексте, более чем символично.