В июне с.г. главный турецкий мозговой центр – Фонд политических, экономических и социологических исследований (в турецкой аббревиатуре SETAV – В.К.), базирующийся в столице Турции – Анкаре, опубликовал редакционный Альманах, подготовленный коллективом своих экспертов, под заголовком «Внешняя политика Турции в 2017 году».
Продолжаем анализ первого раздела Альманаха, который состоит из авторских статей, привлекших внимание руководства Фонда.
В частности, говорим о статье авторства Чагатая Оздемира и Неслихан Сайдам под заголовком «Роль турецкого лобби в Вашингтоне в турецко-американских отношениях». Напомним, что мы закончили на деле вице-президента банка Halkbank Хакана Атиллы, который был арестован в США по целому вееру обвинений.
Именно дело Х.Атиллы, как должно следовать из рассуждений авторов, и является той лакмусовой бумагой, которая наглядно продемонстрировала всем, насколько глубоко так называемая террористическая организация Фетхуллаха Гюлена проникла во все ветви американской власти. В данном случае, в первую очередь, речь шла о власти судебной, которая оказалась настолько подвержена влиянию ФЕТО, что на дело Х.Атиллы были назначены идеологически «обработанные» судья и прокурор.
Впрочем, заметим, что никакие предупреждения турецких властей на их американских коллег не действуют. Последние усматривают во всем этом процессе следы внутриполитической борьбы между официальной Анкарой и религиозным движением, у которых, в определенный момент времени, разошлись «взгляды на жизнь». Да и критика официальной Анкары, скажем в вопросах верховенства закона и прав человека, не делает человека автоматически причастным к организации гюленистов. Вряд ли, американцы считают предупреждения турецкой стороны о вмешательстве внешних сил в работу американской судебной власти достаточно для себя убедительными. В противном случае, и реакция была бы иной.
Итак, переходим к Выводам, которые авторы материала делают по итогам проведенного ими анализа.
Начинают они с того, что на двусторонние турецко-американские отношения оказывает влияние множество сил, как внутренних, так и внешних. И для того, чтобы направлять развитие отношений в нужное для себя русло, турецкая сторона работает с целым рядом лоббистских структур. Впрочем, турецкое лобби не является монолитным, поскольку «наличествуют элементы», ослабляющие турецкую позицию – речь идет о ситуации связанной с ФЕТО (попытка военного переворота) и о том, как эта организация использует свои политические связи в США себя на пользу. Здесь авторы нахваливают работу «таких компаний, как Amsterdam & Partners», которые демонстрируют хорошие показатели лоббизма, однако, по причине имеющегося противодействия не достигают нужного результата.
Тут, на самом деле, хотелось бы спросить авторов документа: они, правда, считают, что продвижение своих интересов в иностранном государстве, тем более, с кем у твоей страны – достаточно неровные отношения, происходит в «безвоздушном пространстве» без наличия ухабов, ям, подводных течений и, нередко острого, противодействия? Если бы этого всего не было, то зачем была бы лоббистская структура? Президент Турции и сам, через свою администрацию и посольство Турции, в состоянии отправить свою газетную статью в New York Times. А посольство на того и существует, чтобы заниматься лоббизмом интересов государства. Отдельно стоящие лоббистские структуры предполагают а) решение специфических задач, для которого компетенции посольства и МИДа не хватает, по определению, – к примеру, это касается вопросов местного законодательства, б) решение деликатных задач, для которых официальные инструменты являются, по тем или иным причинам, не подходящими.
Так что, фраза о том, что Турция тратит «миллионы долларов» на свой лоббизм в США, но «есть целый ряд причин», почему у тех мало, что получается, не выдерживает критики. Далее авторы говорят о том, что есть такой фактор, что большинство лоббистов Турции – это иностранцы. А для того, чтобы повысить эффективность, как они пишут, следовало бы активнее использовать различные неправительственные организации. То есть наряду с официальным лоббизмом, Турции следует активнее прибегать к гражданскому обществу, медиа и различным мозговым центрам. Аргументом здесь является то, что ФЕТО, тратя намного меньше денег, добивается в Вашингтоне намного больших для себя результатов, используя американских политиков, лидеров общественного мнения и представителей судейского сообщества.
На самом деле, сразу скажем, что лоббисты – и должны быть для нанимающей страны иностранцами. Именно они в состоянии строить диалог с местными властями. Что же до того, почему ФЕТО меньшими силами добиваются лучших результатов, то здесь все проще – работать на создание положительного образа, по определению, труднее, чем его разрушать. Тем более, что для разрушения турецкого положительного образа сама страна предоставляет уйму фактов, которые легко могут быть обращены против неё. В том случае, если антитурецкий тренд – востребован. А антитурецкий, говоря шире – антиисламский тренд, на Западе отчетливо проявляется. Так что, антитурецкая деятельность обречена падать на благодатную почву.
Завершают авторы предложением о том, что Турции, для того, чтобы стать более влиятельной на американскую политику, надо пересмотреть свою лоббистскую политику. В частности, стране, по их мнению, надо перестать ограничивать себя официальным лоббизмом. В противном случае, они предрекают, что Турция уступит свое влияние на Вашингтон террористическим организациям, таким как ФЕТО и РПК / ПДС.
Мы же скажем в ответ на это, что в Турции, как в партнере, в США не чувствуют прежней заинтересованности. Как это было, допустим, в эпоху холодной войны. А без этого любой лоббизм упирается в, если так можно выразиться, «кризис смыслов». Ради чего, США будут учитывать турецкие интересы? Когда Турции удастся объяснить этот процесс в понятных американцам коммерческих терминах «ты мне я тебе» и сделка будет признана «прибыльной», тогда у Анкары сразу и лоббизм наладится. До сих пор же не получается. Оговоримся, сближение с Россией и покупка С-400 не аргумент в этом споре, а лишь довесок к главному вопросу, на который до сих пор нет ответа: зачем США нужна Турция? Для решения каких практических задач?