В Части 1 был начат анализ отношения некоторых политических и элитарных групп современного Афганистана к России и ее политике в регионе. Продолжим это исследование. Во-вторых, мы бы выделили страту политиков-таджиков, которые когда-то были часть известного «Северного альянса», воевавшего против экспансии движения «Талибан» (запрещено в РФ). Здесь следует назвать таких влиятельных персон, как нынешний глава исполнительной власти — премьер-министр Абдулла Абдулла, глава афганского МИДа Салахуддин Раббани, экс-губернатор провинции Балх Атта Мохаммад Нур. Все эти политики, так или иначе, птенцы гнезда амир сахиба Ахмад Шаха Масуда. «Панджшерский лев» был лидером антиталибской коалиции, которая состояла из таджиков, узбеков и хазарейцев. Эта часть общества — поистине настоящая боль и радость России. Сколько натерпелись московские стратеги, сколько пережили от выходцев севера Афганистана. Сколько званий было получено, сколько карьер было сделано (и не меньше сломано) из-за непредсказуемости, как говорили в Москве, «близких исторически и ментально афганских таджиков и узбеков». В годы войны в 1980-х годах отряды Масуда стояли как кость в горле у советских генералов, безудержно и яростно воевали против Москвы. В 1990-х годах началась совершенно иная история. На авансцене появился «Талибан», и Москва начала оказывать поддержку северным народам Афганистана. Ведь исторические связи с северянами были сильны.
Достаточно сказать, что определенная часть жителей приграничных уже с независимыми республиками Центральной Азии – переселенцы. Многие «басмачи» укрывались от советизации по ту сторону границы. Да и в целом российская политика на афганском направлении всегда шла с севера на юг. Одним словом, эта часть страны (провинции Балх, Бадахшан, Кундуз, Джаузждан) была естественно ближе. Сегодня ситуация куда более сложная.
Политически Афганистан находится под плотной опекой и фактической оккупацией США. Ухудшение американо-российских отношений имело свои отголоски и в третьих странах. Сегодня ни один политик, который имеет тесные связи с Москвой или хотя бы нейтрально-положительное отношение к ней, не может рассчитывать на светлую политическую карьеру в Афганистане. К сожалению, такова атмосфера той системы отношений, которую некоторые наблюдатели называют «новой холодной войной». Между представителями северных народов Афганистана и президентом-пуштуном идет перманентная и жесткая политическая борьба. Не последнюю роль в этой борьбе играют и США, точнее говоря, их симпатия. На кого укажут из Вашингтона, тот и станет ведущим политиком, а кто окажется в немилости, очень скоро может отправиться на пенсию. Так, кстати говоря, было в 2014 году, когда США в лице госсекретаря Джона Керри решили, что, несмотря на результаты голосования, президентом Афганистана должен стать пуштун Ашраф Гани, а не таджик Абдулла Абдулла. Эта атмосфера запустила неизбежные процессы отдаления северян от России. Подобные элементы наблюдались как на политическом, так и торгово-экономическом уровне. Приведу конкретный пример из личного опыта общения с одним ведущим афганским политиком. Исходя их своих личных политических мотивов, Абдулла Абдулла вынужден быть куда более ограничен в вопросах сотрудничества с Россией, чем тот же Ашраф Гани или Хамид Карзая. Это касается и его официальных заявлений, встреч и визитов. Таким образом, приходится признать, что глобальная атмосфера отношений России и США привела к отдалению северян от первой. Хотя исторически отношение этих народов к Москве в целом положительное.
Третья страта — бывший президент Афганистана Хамид Карзай, который ведет крайне активную политическую деятельность, совершая многочисленные визиты в мировые столицы. Сегодня Карзая, пожалуй, наиболее пророссийский из всех по-настоящему влиятельных политиков в Афганистане. Более того, определенные надежды отдельные российские политики и дипломаты возлагают на родственника экс-президента и нынешнего заместителя министра иностранных дел Хекмата Халиля Карзая. Сложно сказать, насколько они оправданы, но они присутствуют. Что же касается самого Хамида Карзая, то отношения с Россией в период его президентства сложно назвать идеальными. В общем-то, именно в период его второго президентского срока отношения начали деградировать и никак особо не развивались. Однако если в прошлой части мы назвали Ашрафа Гани пуштуном от макушки до пяток, то в таком случае Карзая – пуштун до мозга костей. Этот политик умеет маневрировать и держать баланс, который выгоден в первую очередь ему. Я бы даже сказал, что он, как политик, куда более изощренный и хитрый. Приведу одну фразу экс-президента, которую он сказал автору по телефону в интервью газете «Известия» в 2017 году. «Россия — сосед Афганистана. Россия — очень давний друг и партнер Афганистана. У наших стран есть давняя традиция тесной кооперации. И самое важное, Россия находится в непосредственной близости от нас. Отсюда вытекают общие интересы афганского и российского народов. Российские и советские инвестиции в экономику Афганистана имели самый позитивный эффект в развитии моей страны. Любой афганец-патриот будет приветствовать российские инвестиции», — заявил Карзай. Отвечая на мой вопрос «как вы смотрите на российскую политику на афганском направлении?», он ответил следующее: «Я очень давно слежу за действиями России в регионе и, в частности, в Афганистане. Россия — мудрая и древняя страна, она имеет давнюю историю присутствия в Афганистане, хорошо знает его специфику. Чем больше присутствие России в регионе и Афганистане, тем лучше для страны. Москве нужен стабильный Афганистан. И исходя из исторического опыта, чем сильнее правительство в России, тем лучше обстоят дела в Афганистане. И я хотел бы, чтобы Россия предпринимала больше усилий для поддержания стабильности в Афганистане».