- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О взглядах американских аналитиков на развитие израильско-турецких отношений

По оценке американских экспертов из «Стратфора», стратегический союз Турции и Израиля на Ближнем Востоке, подкрепленный их общей целью ограничить Иран и противостоять ряду арабских стран в рамках их попыток создания единого фронта против них, является главным базисом для сохранения достаточного уровня их политического и экономического сотрудничества.  Активизация усилий США по поиску региональных союзников в рамках сдерживания Ирана будет стимулировать такой альянс.  При этом акцентирование Анкарой своей роли в палестинском досье будет оставаться точкой противоречия, поскольку это будет идти в разрез с оборонной стратегией Израиля. По оценке американских аналитиков, Израиль и Турция, похоже, начинают искать пути в рамках восстановления двусторонних отношений. По ряду данных,  официальные лица двух стран встречались в Объединенных Арабских Эмиратах в прошлом месяце для обсуждения вопроса об улучшении качества своих дипломатических отношений, которые были приостановлены с мая с.г. Другие признаки также указывают на сближение: Турция недавно направила экономического атташе в Израиль, а Израиль в свою очередь  открыл государственный конкурс  на должность  посла в Турции. Американцы полагают, что  несмотря на то, что двусторонние отношения периодически переживают то взлет, то падение, они по своей природе имеют прочный базис с точки зрения взаимовыгодной торговли, уровень которой сохраняется на одном примерно уровне даже в самые сложные времена. После резкого разрыва в 2010 году двусторонние отношения имеют однозначную тенденцию к улучшению. Многие стратегические факторы работают в пользу этого сценария. Они являются двумя ключевыми неарабскими государствами в регионе, что критически важно с точки зрения поддержания баланса сил в регионе с учетом шиитско-суннитского противостояния.  Прежде всего с точки зрения наличия у этих стран двух самых мощных армий региона:  Турция имеет  самый мощный военный флот, и Израиль — самые сильные ВВС. Альтернативой такому сближению является перманентная борьба друг с другом на фоне наличия враждебных  арабских стран (для каждого из этих государств набор таких противников индивидуален). Кроме того, Турция является крупной, влиятельной и стратегически важной державой, во многом благодаря своему расположению между Средиземным и Черным морями и своему статусу противовеса России, Ирану и другим региональным тяжеловесам. При этом среди существующих противоречий надо отметить амбиции Анкары, как основного гаранта национальных интересов палестинского народа, а также поддержка Израилем ряда курдских группировок. При этом американцы на полном серьезе полагают, что среди общих региональных интересов этих двух стран присутствует стремление по глобальному сдерживанию влияния Ирана. Израиль также отдает себе отчет в том, что Турция играет значительную роль в процессе дерадикализации сирийских повстанческих групп, что имеет значение для безопасности его собственных границ. Сразу отметим, что такой несколько примитивный анализ грешит натяжками. Прежде всего с точки зрения полагания того, что Анкара едина с израильтянами с точки необходимости сдерживания иранской активности. Может быть суннитский по своей сути режим в Турции этот аспект и волнует, но пока лишь в отдаленной перспективе и в основном применительно к Ираку и Иракскому Курдистану. Да и то, последние по времени события с выводом при активном содействии иранцев по требованию Анкары отрядов РПК из иракского Синджара  весной этого года говорит нам о том, что некое общее понимание  у Тегеран и Анкары по этому вопросу присутствует.   На первом плане для Анкары на сегодня — это экономика, а иранский газ дает Турции 15% общей потребности в нем.  Турция не планирует прекращать импорт газа из Ирана из-за санкционной политики США в отношении Тегерана. Такую позицию Анкары озвучил в среду 26 сентября в интервью агентству Рейтер президент Турции Тайип Эрдоган. «Ранее и в период Барака Обамы (экс-президент США — прим. ТАСС) были подобные ситуации [с иранским газом]. Но если мы не сможем его импортировать, чем я обогрею наш народ зимой? Сейчас 50% газа мы покупаем у России, остальной объем — у Азербайджана, Ирана, Ирака и иногда Алжира», — сказал Эрдоган, отвечая на вопрос о возможном расширении санкций США на весь спектр иранских углеводородов. Турецкий президент указал, что в вопросах закупки топлива его страна «будет действовать в соответствии с внутренними потребностями». «Уж не обессудьте, мы будем действовать, ставя во главу интересы нашего народа», — добавил Эрдоган. Далее он эту позицию подтвердил. Применение санкций против Ирана несправедливо, заявил в понедельник 1 октября президент Турции Тайип Эрдоган на церемонии возобновления работы парламента после летних каникул. «Мы придаем особое значение тому, чтобы Иран не был изолирован от политических решений, которые формируют будущее региона. Я считаю, что угрозы санкций против этой страны несправедливы», — сказал он.  Эрдоган отдельно указал, что «крайне неправильно применять санкции против Ирана, когда все имеющиеся вопросы можно легко решить путем проведения мониторинга международными организациями». При этом он подчеркнул, что санкции против одной страны фактически «приговаривают народы всех региональных стран», а «такие методы, исходя из исторического опыта, доказали свою неэффективность». И это уже не говоря о астанинском формате, результаты переговоров в котором дают Анкаре гораздо больше, чем все итоги консультаций с американцами по Манбиджу. К тому же после ликвидации южной зоны деэскалации турецкое влияние там сильно минимизировалось, и в этом случае Израилю целесообразнее вести диалог с Россией. Что собственно в Израиле понимают, и ровно с этой целью в том числе в Москву снова засобирался израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху. В любом случае говорить о каком-то едином израильско-турецком альянсе против Ирана в Сирии (а значит, и против России) было бы наивно. И если американцы всерьез полагают жизнеспособной такую перспективу, то остается только посочувствовать адресатам их аналитики среди институтов американской исполнительной власти.

По оценке американских экспертов, в пользу их выводов об улучшении двусторонних отношений между Израилем и Турцией говорит статистика взаимной торговли. Именно торговля является наиболее значимым показателем, поскольку даже во времена дипломатического разрыва импортно-экспортные операции между двумя странами продолжали развиваться быстрыми темпами. Израиль импортирует из Турции сырье и промышленные товары (такие как цемент, сталь и помидоры) на сумму около 3 млрд долл. США в год. Этот импорт помогает обеспечить стабильные поставки материалов израильским производственным компаниям. Значительную роль в двусторонних отношениях сыграли также продажи израильского оружия Турции. Хотя за последнее десятилетие оружейная промышленность Турции значительно локализовалась, торговля оружием остается перспективным направлением сотрудничества. В частности известно, что в период проведения масштабных операций против РПК на севере Турции два года назад Анкара закупала у Израиля авиабомбы для использования в горных условиях. При этом отметим, что соглашение о стратегическом партнерстве в области ВТС между странами, которое было прервано в 2010 году из-за инцидента с высадкой израильского десанта на турецкое судно, которое шло в сектор Газа,  так и не возобновлено в полной мере. При этом энергетика вряд ли станет еще одной темой для  сотрудничества. Страны конкурировали в рамках разведки месторождений  природного газа в Восточном Средиземноморье, а также обсуждали проекты  строительства трубопровода между ними. Но практическая реализация  сделки  о поставках природного газа с израильских месторождений «Тамар» и «Левиафан» в Израиле в Египет между Noble Energy, израильской Delek Drilling и египетской East Gas Co. в конце сентября с.г.  натолкнулось на  трудности строительства трубопровода через спорную кипрскую территорию, и в среднесрочной перспективе она вряд ли будет реализована.  К тому же есть четкое военно-политическое противостояние между Анкарой и Каиром, что делает такие проекты малоперспективными. К тому же  на днях Каир объявил о том, что вышел на самостоятельную обеспеченность себя газом. А это означает только то, что среди основных поставщиков газа в Турцию остаются только Россия и Иран, если мы говорим о чисто экономических предпосылках того или иного регионального альянса.

Но главное, что не даст двум странам установить реальный стратегический альянс в среднесрочной перспективе — это палестинское досье. Разрыв отношений между Израилем и Турцией в мае 2018 года был лишь одним из многих периодических разрывов, которые практически всегда имели именно характер разногласий по палестинскому досье. В декабре 2017 года Соединенные Штаты решили перенести свое посольство в Израиле из Тель-Авива в Иерусалим, обострив этот самый спорный вопрос между Турцией и Израилем. В мае президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган обвинил Израиль в геноциде и выслал посла Израиля Эйтана Наэ после того, как десятки палестинцев были убиты в беспорядках в Газе. Едкая риторика Турции о действиях Израиля против палестинцев стала привычным рефреном при Эрдогане. Турция стремится быть главным выразителем интересов палестинцев, что автоматически играет на авторитет и лидерство Анкары в суннитском мусульманском мире. С помощью акцентирования своей  роли патриарха политического ислама президент Р.Т.Эрдоган укрепляет в том числе (наряду с национализмом) свой электоральный имидж и  свою внутреннюю легитимность. Израиль сосредоточен главным образом на своей безопасности, и отказ от палестинской государственности является средством обеспечения этой безопасности, а также стабильности. Турция по-прежнему будет  абсолютно непредсказуемой в отношении того, как далеко она готова зайти в рамках защиты  прав палестинцев. И Израиль будет также противостоять любой жесткой риторике со стороны турецкого правительства,  но любое новое прямое вмешательство Анкары в дела неспокойных палестинских территорий будет сопряжено с серьезными проблемами. Израиль уже обеспокоен финансированием Турцией (и ее союзником в лице Катара) гражданских и исламских ассоциаций в Восточном Иерусалиме. Эта поддержка призвана укрепить «мягкую силу» Турции в ее соперничестве на этой поляне с  Саудовской Аравией и Египтом.

Роль Соединенных Штатов в рамках формирования какого-то внятного альянса между Израилем и Турцией в рамках противовеса иранскому влиянию в данном случае будет серьезно лимитироваться целым рядом обстоятельств: и откровенно произраильским трендом во внешней политике Вашингтона, и серьезными расхождениями с Анкарой по вопросу роли курдов на севере Сирии. И политика экономического прессинга Вашингтона на Анкару сейчас еще больше эту лимитированность будет подчеркивать. Тем более, что именно израильское лобби очень серьезно работало над тем, чтобы  убедить Вашингтон  не продавать Анкаре  самолеты F-35. И в Анкаре об этой активности израильтян знают.

Американцы в этой связи очень наивно полагают, что  Турция должна будет учитывать возможность мирного сближения Израиля и Саудовской Аравии. Такой тренд, поощряемый Вашингтоном на базе общей антииранской политики, якобы может подорвать цель Анкары увеличить свое влияние на севере Сирии и на севере Ирака. Ну никак не сможет, по нашей оценке. Нет никаких инструментов у этих стран (КСА вообще может с ликвидацией «Джебхат ан-Нусры» (запрещена в России) в Идлибе потерять все основные рычаги влияния на сирийскую ситуацию) для этого, как нет и никаких признаков саудовско-израильского сближения по типу Кемп-Дэвид. И смеем предположить, что и не будет с учетом тупика в БВУ и наличия внутриполитических рисков и вызовов  для клана Сальманов внутри КСА. Поэтому пока связи между Турцией и Израилем будут оставаться прагматичными, ограниченными и деловыми, и при этом сильно подверженными влиянию динамики развития ситуации  в регионе.