Президенты России и Египта Владимир Путин и Абдель Фаттах ас-Сиси рассмотрят военно-техническое сотрудничество в ходе визита египетского лидера в РФ 17 октября. Об этом в пятницу 5 октября в интервью ТАСС сообщил спецпредставитель президента России по Ближнему Востоку и странам Африки, замглавы МИД Михаил Богданов. «Этот визит готовится очень энергично. Все будет обсуждаться, потому что это важнейшая встреча на высшем уровне», — подчеркнул высокопоставленный дипломат, отвечая на вопрос, будет ли обсуждаться президентами взаимодействие в военно-технической сфере. Кроме того, по его словам, не исключены и другие встречи в Москве представителей Египта: с «главой правительства, с главой Федерального собрания РФ, с участием министров и парламентариев». Стороны также обсудят совместную борьбу с терроризмом, ситуацию на Ближнем Востоке, торгово-экономические, транспортные и энергетические вопросы, отметил собеседник агентства. «Есть предложения провести бизнес-форум, чтобы представители наших компаний, заинтересованных в работе на египетском рынке, поучаствовали в каких-то мероприятиях в рамках визита президента Абдель Фаттаха ас-Сиси», — информировал замминистра. Отметим, что разговоры о новом раунде переговоров ВТС между РФ и АРЕ возникли спустя фактически месяц после того, как Вашингтон наконец-то осознал, что он делает очень серьезную ошибку, инициативно уходя с египетского рынка вооружений. Госсекретарь Майкл Помпео уведомил Конгресс США о возобновлении оказания военной помощи Египту, несмотря на выражаемую Вашингтоном тревогу относительно ситуации с соблюдением прав человека в данной арабской стране. Об этом сообщило во вторник 11 сентября агентство Ассошиэйтед Пресс (АП) со ссылкой на представителей американского внешнеполитического ведомства. Они уточнили, что Каиру будет выделены 1 млрд долларов, одобренные Конгрессом в рамках программы иностранной военной помощи на 2018 финансовый год (завершится 30 сентября — прим. ТАСС), а также 195 млн долларов, которые остались неизрасходованными в течение 2017 финансового года. Как указывает АП, решение исключить Египет из-под действия закона, запрещающего предоставление военной помощи странам, где, в частности, нарушаются права человека, было принято Помпео 21 августа. Однако до сих это не афишировалось. Администрация США по-прежнему «обеспокоена ситуацией с правами человека в Египте» и будет поднимать эту тему на встречах с египетскими официальными лицами, но «укрепление сотрудничества с Египтом в области безопасности отвечает интересам США», приводит агентство слова сотрудников Госдепартамента. Помпео «пришел к выводу, что выполнение [Вашингтоном] взятых на себя обязательств по оказанию военной помощи [Каиру] будет способствовать укреплению нашего сотрудничества с Египтом», добавили дипломаты. В июле Помпео распорядился разблокировать еще 195 млн долларов, выделение которых Каиру было одобрено Конгрессом в 2016 финансовом году. Их использование «заморозил» предшественник Помпео — Рекс Тиллерсон в августе 2017 года под предлогом нарушения прав человека в Египте. Вашингтон оказывает Каиру военную и экономическую помощь с 1979 года, когда при посредничестве США был заключен мирный договор между Египтом и Израилем. Ежегодно выделяет на эти цели около 1,3 млрд долларов. За последние 30 лет Каир получил в общей сложности 80 млрд долларов. Такие шаги американцев в принципе совершенно обоснованны, если мы имеем ввиду общую концепцию Вашингтона с точки зрения выстраивания некой новой стратегической региональной оси в рамках антииранского сдерживания в лице Египта, Израиля и КСА. О реальности воплощения такой концепции можно много спорить, но отказ осуществлять прямую военную помощь своему предполагаемому союзнику в этой ситуации выглядит нонсенсом. При этом отметим, что американцев к такому шагу подтолкнула помимо прочего и положительная динамика ВТС между Москвой и Каиром, а также общий момент недоверия в Каире к обещаниям и действиям Вашингтона с точки зрения его позиционирования в качестве главного военного союзника АРЕ. Отсюда и продолжающиеся реверансы египтян в сторону российских партнеров. Решение Египта искать различных поставщиков оружия не случайно, потому что страна уже давно испытывает беспокойство по поводу рисков чрезмерной зависимости от одного иностранного поставщика, такого как Соединенные Штаты, которые поставляли большую часть военной техники АРЕ после Кемп-Дэвидских соглашений. Вашингтон усилил такие опасения Каира в октябре 2013 года, сократив военную и экономическую помощь Египту из-за роли военных в отстранении президента Мухаммеда Мурси от власти. Это решение Вашингтона взбесило египетских военных, которые сделали выбор в пользу диверсификации своих союзников и поставщиков вооружения. Этот шаг Каира не только минимизировал риски чрезмерной зависимости от одного поставщика, но и усилил влияние страны рядом сильных иностранных государств, в том числе Францией и Россией. Но эта диверсификация поставщиков породила иную проблему. Вооруженные силы более эффективны, когда они используют единый стандарт вооружения и оборудования. Такая стандартизация значительно облегчает логистику, техническое обслуживание и обучение, поскольку запасные части идут от одного поставщика в рамках долгосрочных контрактов. Поэтому чрезвычайно разнообразный сейчас арсенал налагает значительные ограничения на Вооруженные силы АРЕ. Силы ПВО, например, имеют зенитные ракетные батареи, которые закуплены у Соединенных Штатов, России, Франции и ФРГ. Все батареи имеют различные платформы, что делает создание единой системы ПВО страны чрезвычайно трудным делом. В том числе и по причине необходимости тренировки личного состава на разных типах вооружения и синхронизации этих систем.
В этой связи надо отметить, что за последние пять лет Египет резко увеличил импорт оружия, превратившись в третьего по величине покупателя в мире. При этом такой рост совершенно неадекватен тем военным вызовам, которые сейчас стоят перед страной. В этой связи практически все военные эксперты солидарны во мнении, что стремление Каира к наращиванию закупок вооружений преследует прежде всего цель укрепления регионального влияния и престижа страны с пропорциональным уменьшением своей зависимости в области безопасности от Соединенных Штатов. При этом надо отметить, что такая закупка без соответствующего обоснования с точки зрения анализа уже имеющихся типов оружия различных производителей у египетской армии сопряжена со значительными издержками с точки зрения военной эффективности. И в конечном счете, такие расходы неприемлемы из-за экономических реалий Египта. Расходование больших сумм на закупку оружия и боеприпасов резко диссонирует с нестабильной экономической ситуацией в стране и отсутствия у АРЕ крупного условного регионального противника. Этой связи однозначно, что мотивация Египта по расширению импорта оружия обусловлена не столько военной необходимостью, сколько стремлением восстановить региональное влияние страны, которое за последнее десятилетие самым серьезным образом минимизировалось в силу многих объективных и субъективных причин. В конечном счете однако совершенно однозначно, что все эти амбиции египетского руководства будут самым серьезным образом лимитироваться простыми экономическими причинами. Египет традиционно имел в прошлом большое влияние на развитие ситуации в ближневосточном и североафриканском регионах, что не в последнюю очередь объяснялось его статусом лидера «стран неприсоединения» и фактом того, что АРЕ была и остается самой густонаселенной страной на Ближнем Востоке. Таким образом, нынешняя тенденция в политике Каира в области ВТС в рамках возвращения себе статуса регионального тяжеловеса за счет неограниченного импорта вооружений может в конечном счете привести страну к финансовому коллапсу. Согласно опубликованному в марте с.г. докладу Стокгольмского международного института по исследованию проблем мира, Египет в настоящее время является третьим крупнейшим импортером оружия в мире (после Индии и Саудовской Аравии). Действительно, за пять лет с тех пор, как Абдель Фаттах ас-Сиси стал президентом, импорт оружия страны увеличился на колоссальные 215 процентов. В течение этого периода Египет подписал крупные соглашения с различными поставщиками, включая Соединенные Штаты, Россию, Францию и Германию. Покупки значительно модернизировали египетский арсенал, предоставляя Каиру возможности, которыми он ранее не обладал, включая вертолетоносцы и десантные штурмовые корабли. Отметим при этом однако, что при отсутствии реального военного противника в классическом понимании этого термина все эти типы вооружения малоэффективны в рамках борьбы египетских силовиков с террористическими вызовами на Синае и в районе ливийской границы. Хотя страна втянута в тягучее противостояние с исламистами на Синайском полуострове, большинство ее недавних закупок, включая ракеты класса «земля-воздух» и крупные военные корабли, совершенно не подходят для боев в формате полупартизанской войны. Фактически, только немногие из недавних сделок с оружием непосредственно касаются реальных потребностей армии на Синае, где египетские войска в основном ведут кампанию с устаревшими морально и технически возможностями и оборудованием. Египетские силы, сражающиеся на полуострове, очевидно страдают от нехватки ресурсов. Например, египетская пехота, несущая основную тяжесть в ходе боевых действий на Синае, до сих пор не имеет современных бронежилетов и индивидуального боевого снаряжения на фоне глобального дефицита со стороны тылового снабжения. Что касается транспортных средств, армия развернула на Синае старые и уязвимые танки М-60А3, в то время как ее более современные— и гораздо лучше защищенные танки М1 «Абрамс» остались за пределами театра боевых действий и дислоцированы зачем-то под Каиром. Египет к тому же почему-то решил не закупать бронеавтомобили с повышенной противоминной защитой, что актуально для реалий боевых действий на Синае. Сейчас несколько сотен таких броневиков американцы собираются передать египетской армии в рамках возобновления прямой военной помощи. До этого египтяне получили от США только несколько таких машин в начале 2016 года в рамках программы ликвидации избыточных оборонных арсеналов Пентагона. Сейчас это программа будет возобновлена.
И все эти шаги Каир в рамках решения за счет ВТС своих региональных амбиций осуществляет в ситуации крайне хрупкой экономической стабильности. Несмотря на тот факт, что в последние годы экономика Египта улучшилась, Каир по-прежнему целиком зависит в своей экономической стратегии от международных заемщиков. Нынешнее улучшение его макроэкономических показателей в этой связи напрямую зависит от кредита в размере 12 млрд долларов, который Каир смог получить в МВФ два года назад. Правительство А.Ф.ас-Сиси по-прежнему привержено жесткой экономической реформе, отчасти потому, что продолжение программы кредитования жестко увязывается с осуществлением Каиром мер жесткой экономии и структурных реформ. В результате, дефицит национального бюджета Египта сокращается, снижается инфляция, а прогноз по сокращению внешнего долга выглядит осторожно-оптимистичным. Все это привело к тому, что Всемирный банк прогнозирует 5,8-процентный рост страны в 2020 году. Повышение общей стабильности в Египте за последние несколько лет способствовало восстановлению основных отраслей туризма и энергетики. Даже общий уровень безработицы снизился, хотя безработица среди молодежи по-прежнему высока, даже по региональным меркам. Немаловажно также и то, что Египет смог выйти на самостоятельное обеспечение себя газом, что предельно важно с учетом мировой тенденции к повышению уровня цен на газ и ограниченные валютные резервы страны. Египет прекращает импорт газа из-за рубежа в связи с переходом на полное самообеспечение. Об этом заявил министр нефти и минеральных ресурсов страны Тарик аль-Мулла, передает в воскресенье 7 октября издание «Аль-Ватан». По словам министра, «решение о прекращении закупок сжиженного природного газа (СПГ) за рубежом стало результатом четко продуманной стратегии, реализуемой в целях сокращения разрыва между производством и потреблением путем заключения около 80 соглашений с иностранными компаниями, что привело к открытию новых месторождений». «Освоение новых месторождений ускорило выход Египта на самообеспечение ранее первоначально запланированного конца текущего года, — отметил он. — Отказ от импорта позволит сэкономить казне порядка 27 млрд египетских фунтов (1,5 млрд долларов), которые будут направлены на экономические реформы». Дальнейшая цель страны — превратиться в региональный газовый центр, добавил Т.аль-Мулла. Как сообщил министр, на минувшей неделе была отгружена последняя партия СПГ из-за рубежа. По данным Миннефти, в сентябре добыча газа достигла 6,6 млрд куб. футов в день, в то время, как еще в июле эта цифра составляла только 6 млрд куб. футов. Ранее Каир неоднократно заявлял о планах до конца текущего года полностью отказаться от импорта газа и перейти на его экспорт уже в следующем году. При этом Египет поставил целью увеличение на 50% добычи природного газа к середине 2018 года и дальнейшее наращивание этих показателей. В ближайшие четыре года в Средиземноморье планируется реализовать 16 проектов в газовой сфере общей стоимостью в 25 млрд долларов. Кроме того, за последние четыре года в нефтегазовой сфере было реализовано еще 24 проекта с инвестиционным капиталом в 2,16 млрд долларов, которые привели к добыче 1,4 млрд куб. м газа и 26 тыс. баррелей конденсата. В конце года Каир планирует объявить международный тендер на разработку и освоение газовых месторождений на Красном море. В настоящее время наиболее перспективными из реализуемых проектов являются газовое поле Эз-Зохр, где Египет стремится выйти на уровень добычи в 7,2 млрд куб. м газа в день, а также ряд других проектов, включая поля в Западной дельте Нила, к северу от Александрии на шельфе Средиземного моря. До революции 2011 года Египет не только был в состоянии за счет внутреннего рынка удовлетворять потребности в «голубом топливе», но и экспортировать природный газ в Израиль и Иорданию. Однако из-за нестабильной политической ситуации все работы по геологоразведке и проекты по увеличению добычи природного газа в Египте были приостановлены. На фоне снижения объемов производства внутреннее потребление газа все эти годы росло, что привело к дефициту этого вида топлива в стране, в результате чего остро встал вопрос об импорте его из-за рубежа. В прошлом году импорт газа составил порядка 31,1 млн кубометров в день.
Но несмотря на этот момент и кредиты МВФ, экономика останется «ахиллесовой пятой» для египетских властей на долгосрочную перспективу. В конечном итоге предполагаемый экономический рост не сможет опередить по своему положительному воздействию исключительные темпы роста населения и потребности граждан в основных услугах и ресурсах. По оценкам ООН, к 2050 году население Египта достигнет 150 млн, и 200 млн — к 2100 году. Президент А.Ф.ас-Сиси назвал неконтролируемый рост населения самой большой угрозой национальной безопасности. Экономика Египта, возможно, и улучшилась за последние несколько лет, но по всем прогнозам основных международных рейтинговых агентств страна не может позволить себе продолжать свое крупное наращивание вооружений в долгосрочной перспективе — в том числе и потому, что большая часть операций по закупке оружия финансируется сейчас за счет кредитов, которые Каир все еще должен выплатить.
При этом повторим, что чисто военная необходимость не лежит в основе увеличения объемов закупок оружия. В основе всего — геополитические «понты». Египет, самая густонаселенная страна арабского мира (в настоящее время около 100 млн), традиционно был самым влиятельным государством Ближнего Востока, особенно во время «холодной войны». Однако за последние два десятилетия его влияние значительно уменьшилось из-за растущего экономического веса ССАПГЗ, региональных амбиций Турции и шагов Ирана по укреплению своего присутствия в Ираке, Сирии и Ливане после свержения президента Ирака Саддама Хусейна в 2003 году. Внутренние факторы, такие как «арабская весна» и ее последствия, также отвлекли внимание Каира на некоторое время от своих внешнеполитических приоритетов. При этом никаких весомых внешних военных угроз у АРЕ нет. Кроме Израиля и Саудовской Аравии, ни один из ближайших соседей Египта даже не приблизился к уровню его военного потенциала. И та же Саудовская Аравия вряд ли представляет реальную военную угрозу, тем более что Эр-Рияд предоставил Каиру в свое время значительную экономическую помощь для укрепления правительства А.Ф.ас-Сиси после свержения президента Мухаммеда Мурси в 2013 году. Долгая история конфликта между Египтом и Израилем может дать Каиру повод для поддержания надежного военного потенциала с учетом перспективы потенциального кризиса в отношениях с еврейским государством но такая возможность кажется маловеротяной в настоящее время. В конце концов, отношения Египта с Израилем явно улучшились при правительстве А.Ф.ас-Сиси, а Израиль даже оказывал техническую помощь в рамках электронной разведки египетской армии в ее операциях против исламистов на Синае.