Если взглянуть правде в лицо, то Израиль пока не может рассчитывать даже на признание своего суверенитета над Голанами со стороны США. Несмотря на то, что нынешняя американская администрация приложила немало усилий для закрепления за ближневосточной страной права на столицу – Иерусалим, не расчленив при этом город на Западный и Восточный, к тому чтобы поднимать вопрос, напрямую влияющий на ситуацию на сирийском треке, она в текущих условиях не готова. Несмотря на это, как показали последние заявления главы израильского правительства Б.Нетаньяху, он намеревается обсудить принадлежность Голанских высот на встрече с президентом РФ В.В.Путиным, дата которой по-прежнему не названа. По его словам: «Израиль на Голанских высотах – гарантия безопасности. Израиль на Голанских высотах – факт, который международное сообщество должно признать… До тех пор, пока это зависит от меня, Голанские высоты будут оставаться под контролем Израиля… Я буду обсуждать тему Голанских высот на предстоящей встрече с президентом России Владимиром Путиным… Президент Путин понимает важность, которую я придаю Голанским высотам и израильскому наследию».
Удивительная частотность употребления словосочетаний «Голанские высоты» и «президент Путин» в одном, относительно коротком выступлении поражает сама по себе, выдавая в словах Б.Нетаньяху попытку поменять местами желаемое и действительное. Российский лидер в отличие от военных кругов страны, конечно, проявил заметную сдержанность в отношении инцидента с Ил-20, однако, никаких надежд по поводу названного вопроса все же не звучало даже до кризиса в отношениях. В этой связи, отвечая на слова израильского премьер-министра глава МИД России С.В.Лавров сообщил: «Что касается комментариев о Голанских высотах, то их статус определен резолюциями СБ ООН. Менять его в обход СБ ООН было бы прямым нарушением этих резолюций. Мы бы предпочли, чтобы все внешние игроки, которые так или иначе вовлечены в сирийский конфликт, руководствовались прежде всего самым главным – задачей оказания содействия руководству САР в бескомпромиссном искоренении террористической угрозы…».
Такой довольно странный опосредованный диалог, вновь оказавшийся ассиметричным, особенно на фоне позитивных заявлений, прозвучавших по итогам заседания межправительственной комиссии по развитию экономических отношений, был назван изданием Israel Hayom «смешанными сигналами». На страницах той же газеты основатель произраильской группы Faces of Israel А.Болштейн, в последнее время отличающийся весьма нелестными замечаниями в адрес политики Кремля, вообще сообщил, что отсылка к одобрению ООН не имеет под собой никакой основы, поскольку любая, выражаясь его языком, «аннексия территории» в прошлом не сопровождалась «благословением ООН». Также Иерусалим имеет право считать Голаны неотъемлемой частью государства, с тех пор как в 1981 г. в отношении них был принят отдельный закон. Любопытно, но последнее еще в 2017 г. подчеркивал посол Израиля в РФ Г.Корен, заявляя, что правительство не намерено превращать данный вопрос в предмет переговоров. Jerusalem Post, в свою очередь, восприняла слова руководителя внешнеполитического ведомства РФ как разъяснение причин, по которым Москва против израильского суверенитета на Голанами, опять таки сославшись на абсолютно иной настрой, который сопровождал визит в Израиль вице-премьера М.Акимова.
Несмотря на этот, мягко говоря, сложный фон, созданный в СМИ и сопровождающий весь нынешний непростой этап контактов двух государств, те сигналы, которые стороны пытаются отправить друг другу, в целом расшифровать можно. С одной стороны, сказанное в некотором смысле подтверждает мысль, обозначенную ранее, а именно то, что разлад Москвы и Иерусалима, а точнее способы его преодоления, выходят далеко за пределы двустороннего трека, непременно вовлекая в диалог Вашингтон. По сути, просьба обратиться в СБ ООН подразумевает и широкое вовлечение внерегиональных игроков, и возможность американского вето в том случае, если решение ООН не будет выгодным США и Израилю. Для других целей организация, по сути, не имеющая механизма принуждения, весомыми международными силами использоваться не может, сколько бы они не заявляли о нужности трибуны ООН как таковой или ее мандате. Также явной отсылкой к США является и упоминание о содействии в борьбе с террористами. Так, еще в конце прошлого месяца Департамент информации и печати МИД РФ в ответ на доклад Госдепартамента США о борьбе с терроризмом выпускал заявление, в котором говорилось: «Вашингтонские стратеги были готовы и до сих пор не прочь использовать для свержения Правительства Сирии (и в других своих геополитических целях) кого угодно, включая настоящих террористов».
С другой стороны, и на это обращает внимание А.Болштейн, С.В.Лавров, говоря о Голанах, удивительным образом «забыл» упомянуть Б.Асада. Он, уж если остается у власти, с чем, кстати, Израиль достаточно давно перестал спорить, в идеале должен быть независимым лидером независимой страны, а также гарантом ее суверенитета и территориальной целостности. Вот только судя из замечаний главы МИД России, Б.Асада спрашивать не будут. Ситуация должна разрешаться Москвой и Вашингтоном при учете интересов постоянных членов СБ ООН, а также ряда региональных игроков, но не самой республики.
Таким образом, можно говорить о том, что в этом нынешнем российско-израильском кризисе после фазы поиска и «наказания» виновных начался новый этап, связанный с осознанием невозможности существовать в неблагоприятных политических условиях, отражающихся на всем спектре межгосударственных отношений, а также с презентацией своего видения того, где будут пролегать новые «красные линии». Израиль, по-прежнему говорящий об иранской угрозе в САР, судя по всему готов бороться с ней более сдержанными методами в обмен на Голаны, пусть даже признание суверенитета над ними уподобится неафишированной публикации МИД России о возможности рассматривать Западный Иерусалим как столицу Израиля, появившейся в апреле прошлого года. Имея нечто аналогичное, правительству Б.Нетаньяху будет гораздо легче добиться более конкретного и явного международного закрепления своего суверенитета через США, к которым, как показал опыт иерусалимской декларации, может присоединиться еще кто-то.