- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

К вопросу о политике Турецкой Республики в отношении Азиатско-Тихоокеанского региона. Часть 5

Мировой центр тяжести, как экономический, так и политический, постепенно смещается в сторону Востока и Азии. Не может оставаться в стороне от этих трендов и Турция. Продолжаем разбор политики Турецкой Республики на азиатско-тихоокеанском направлении на основе Альманаха «Внешняя политика Турции в 2017 году», подготовленного анкарским Фондом политических, экономических и социологических исследований (в турецкой аббревиатуре SETAV – В.К.).

Напомним, что мы закончили рассматривать отношения Турции с Китаем, и теперь переходим к отношениям между Турцией и Южной Кореей.

Как отмечается авторами, в 2017 году турецко-корейские отношения  отметили свое 60-летие, юбилей отмечался 23 сентября. Подписание в 2013 году двумя странами соглашения о свободной торговле позволило достичь странам отметки товарооборота в 7 млрд долл.

Тут, не разделяя бравурного тона авторов по поводу товарооборота после подписания соглашения о свободной торговле, придется сказать несколько слов про эту цифру и сам характер торгово-экономических отношений между Турцией и Южной Кореей. Заметим, что именно с этой страной у Турции наблюдается один из худших показателей внешнеторгового баланса (как, допустим, и в случае с Россией). На 1 долл. экспортируемой Турцией продукции в Корею приходится приблизительно 11 долл. продукции южнокорейского производства, ввозимой в Турцию. Если опираться на цифры Турецкого агентства по статистике (TUIK), то в абсолютных величинах в 2017 году получается следующая картина: турецкий импорт из Кореи – 6,6 млрд долл., турецкий экспорт в Корею – 0,6 млрд долл. Разумеется, Южная Корея поставляет в Турцию немало продукции электронной и электротехнической продукции, включая телевизоры, мониторы, мобильные телефоны и т.д. Но, наряду с этим, приблизительно в сопоставимых объемах Корея поставляет в Турцию продукцию металлургической и химической промышленности. Тому, как можно выправить внешнеторговую ситуацию на корейском направлении, был даже посвящен специальный доклад Комитета по внешнеэкономическим связям Турции (DEIK), опубликованный в ноябре 2017 года.

Но, тем не менее, вернемся к рассмотрению Альманаха, который говорит о том, что в течение 2017 года Турецкое агентство по поддержке инвестиций (TYDTA) предприняло тур по Китае и Корее, с целью ознакомить местный бизнес с инвестиционными возможностями в Турции.

В декабре месяце состоялся визит в Южную Корею последнего в истории Турецкой Республики премьер-министра Бинали Йылдырыма.

Особость южнокорейского отношения к Турции, в немалой степени, обусловлена и тем фактом, что турецкие солдаты воевали в Корейской войне. Об этом в обеих странах помнят, а Турция в 2017 году даже сняла фильм, который хорошо «прокатился» в Турции и даже претендовал на выдвижение на оскаровскую премию: «Айла: дочь войны», поставленный на основе реальных событий (странно, что авторы Альманаха об этом забыли сказать).

От отношений с Южной Кореей, про которые с турецкой стороне, как мы убедились, рапортовать особенно не о чем, переходим к турецко-японским отношениям.

Как пишут авторы, министр иностранных дел Японии Таро Коно предпринял ближневосточный тур в конце 2017 года, после того, как США признали Израиль столицей Иерусалима и перенесли туда свое посольство. В рамках своей поездки по Ближнему Востоку, Таро Коно 28 декабря посетил Турцию, где встречался со своим турецким коллегой М.Чавушоглу.

В декабре месяце Казначейство Турции вложилось в государственные казначейские облигации Японии, приобретя их на сумму в 535 млн долл. (60 млрд йен). С другой стороны, турецкие банки и представители частного сектора продолжали свои усилия по поиску новых источников финансирования, в т.ч. в Японии.

Отметим, что на самом деле, японские корпорации пытаются активно работать в Турции, однако, невзирая на выгодные условия предлагаемого ими экспортного финансирования, сдерживающим фактором является высокая стоимость японской продукции. При этом, условием предоставления льготного кредитования является доля японской продукции в общем объеме поставки не менее 50%. Так что, конкуренцию японцы, ещё два десятка лет назад активно работающие в Турции, китайцам – с дешевой продукцией и дешевыми кредитами «в одном флаконе» – проиграли, что привело к закрытию в стране офисов многих корпораций.

В качестве положительного примера сотрудничества между частными секторами Турции и Японии, авторами приводится достижение договоренностей о партнерстве между крупной японской текстильной компанией Maribeni и одним из крупнейших экспортёров текстиля Турции – компанией Saide Tekstil.

По-прежнему, важнейшим пунктом повестки дня между Турцией и Японией является реализация проекта строительства второй атомной электростанции в Черноморском городе Синоп.

Впрочем, отметим, что Япония не продвигается такими семимильными шагами в своем проекте, как Россия в «Аккую». Вряд ли, это можно объяснить тем, что японцы медленно работают. Скорее, здесь речь идет о не до конца ясной экономике проекта, и японцы здесь явно не торопятся, двигаясь со скоростью знаменитой улитки по не менее знаменитому склону горы.

Особо авторами выделяется факт наличия специальной премии Министерства иностранных дел Японии за развитие двусторонних отношений, которая присуждается физическому лицу или группе лиц. В этом году эта премия была присуждена турецкой японистке проф. д.н. Аише Нур Текмен из Анкарского университета.