Заключительная часть нашего анализа Альманаха «Внешняя политика Турции в 2017 году», подготовленного анкарским Фондом политических, экономических и социологических исследований (в турецкой аббревиатуре SETAV – В.К.), посвящена экономическому аспекту внешней политики Турецкой Республики.
Продолжаем разбираться с экономическим измерением отношений между Турцией и странами Персидского залива. Напомним, что Турция за 10 лет практически в три раза нарастила свой товарооборот со странами, входящими в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ).
Обратимся у цифрам двусторонней взаимной торговли. Пятерка лучших экспортных направлений для Турции в регионе, по данным 2017 года располагается по убыванию следующим образом: ОАЭ – турецкий экспорт 9, 2 млрд долл., Саудовская Аравия – 2,7 млрд долл., Катар – 669 млн долл., Кувейт – 439 млн долл., Бахрейн – 227 млн долл., Оман – 221 млн долл. Теперь что касается импортных для Турции направлений: ОАЭ – импорт в Турцию 5,5 млрд долл., КСА – 2,1 млрд долл., Катар – 264 млн долл., Бахрейн – 186 млн долл., Оман — 95 млн долл. И исходя из объема товарооборота — ОАЭ – 14,7 млрд долл., Саудовская Аравия – 4,8 млрд долл., Катар – 913 млн долл., Кувейт – 608 млн долл., Бахрейн – 413 млн долл., Оман – 316 млн долл.
Собственно, приведенные выше цифры наглядно демонстрируют то, что политика Турции на стратегическое партнёрство именно с Катаром (в противовес КСА и ОАЭ) не имеет подоплеки, основанной на взаимной торговле. С этой точки зрения, с большим отрывом лидирует КСА и ОАЭ, с которыми Турция явно идёт на обострение отношений. Что показало и убийство (официально признанное со стороны КСА 20 октября с.г.) журналиста Джамаля Хашогги. Можно ли иметь прохладные и даже враждебные политические отношения и при этом успешно сотрудничать в торгово-экономической сфере? — Беремся утверждать, что до определенного уровня это возможно. Однако, это не касается крупных стратегических проектов, которые, так или иначе, не могут не иметь политического измерения. Именно поэтому, когда Турция «прорывала» блокаду Катара, у турецких строительных подрядчиков начались крупные проблемы по действующим и предстоящим контрактам с КСА. А ведь КСА, со своей амбициозной программой до 2030 года, представляло для Турции огромный рынок строительных подрядов и материалов. Разумеется, такого объема сотрудничества «город – государство» Катар Турции предложить не может.
Посмотрим, вместе с авторами Альманаха, на другие аспекты торгово-экономического сотрудничества Турции со странами ССПЗ. В частности, на протяжении ряда лет Турция сотрудничает с ними в сферах туризма и продажи недвижимости. Так, за 10 лет число туристов из стран региона выросло с 77 тыс. до 1 млн человек. Здесь картина начинает существенно отличаться то экспортно-импортных отношений. По количеству своих отправленных в Турцию туристов страны ССАГПЗ в 2017 году расположились следующим образом: Бахрейн – 651 тыс. чел., Катар – 256 тыс. чел., Саудовская Аравия – 59 тыс. чел., ОАЭ – 49 тыс. чел., Кувейт – 49 тыс. чел., Оман – 25 тыс. чел.
Что же касается продаж недвижимости, то лидером по приобретению домов и квартир в Турции являются поданные КСА – 3345 шт. в 2017 году., За ними следует Кувейт – 1691 шт., ОАЭ – 401 шт. и Катар – 305 шт.
И с туризмом и с недвижимостью турецкие предприниматели оказываются в двойственном положении. С одной стороны, ближневосточная публика – не просто при деньгах (в конце концов, при деньгах – и европейцы и россияне). Они буквально сорят деньгами, где только не появляются. В этом смысле такой клиент – хоть для гостиницы, хоть для ресторана, хоть для застройщика – в радость. Тем более, когда страна переживает экономический кризис. С другой стороны, там, где появляются арабы со своими семействами в хиджабах, у хозяев начинаются проблемы с другими клиентами – они перестают приходить. То есть, европейцы не будут сидеть рядом с арабами, поэтому каждый турецкий предприниматель вынужден делать для себя непростой выбор – либо принимать арабов, либо, как они нередко предпочитают делать, «заворачивать их», говоря о том, что «дома распроданы», а «столиков нет». Такая ситуация весьма распространена что на Эгейском, что на Средиземном море, где и уклад жизни – более европейский и взгляды – более светские, чем допустим в центральной Турции и на востоке страны.
Как указывается авторами, 2017 год стал периодом, когда Турция стремилась к укреплению своих отношений со странами Персидского залива по всем направлениям, включая торговлю, инвестиции и туризм. Разумеется, говорим «Персидский залив», подразумеваем «энергетика». Турция же находится в активном поиске путей решить вопрос диверсификации своих источников поставки энергоносителей, включая нефть и природный газ. В этом смысле, аравийские монархии, естественно, имеют для Турции стратегическую значимость. Но свой выбор Анкара совершила в пользу Катара и с его природным газом и огромными возможностями по инвестированию денег в турецкую экономику.