Произошедшее почти месяц назад, 2 октября жестокое убийство известного саудовского оппозиционного журналиста Джамаля Хашогги в генеральном консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле привлекло к себе всеобщее внимание мировой общественности и вызвало повсеместное осуждение. При этом заметно, что несмотря на информационный шум, никакого реального давления на инициаторов зловещего деяния, то есть лидеров КСА, не оказывается. Исключением, по всей вероятности, остается, Турция, которая, как видно из заявлений ее президента Р.Т.Эрдогана, собирается добиться показательного суда над убийцами. Серьезные заявления сделали и глава турецкого МИДа и другие видные политики страны, заявившие о невозможности замалчивания такого преступления саудовских властей. Однако этим серьезные осуждения и заканчиваются. Заметно, что президент США Дональд Трамп, сделавший поначалу достаточно громкое заявление с осуждением убийства и его вдохновителей и реализаторов, то есть верхушки КСА, намерен максимально сгладить ситуацию, бросающую позорную тень на главных американских союзников в ближневосточном регионе. Истекшие после убийства недели показали, что ожидание реакции США в виде санкций, беспочвенны. Тому есть и реальное доказательство – заявление, с которым Д.Трамп выступил несколько дней назад и заявил: «Я бы предпочел, чтобы мы в качестве ответных мер не отменяли проекты на 110 миллиардов долларов, то есть на 600 тысяч рабочих мест». Прекрасное объяснение такому повороту американской реакции дает заголовок в Washington Post «Предполагаемое убийство Хашогги говорит об Америке не меньше, чем о Саудовской Аравии». Есть сомнение и в том, жизнеспособной ли окажется угроза канцлера ФРГ Ангелы Меркель о том, что на фоне убийства оппозиционного журналиста она не видит возможной продажу своей страной вооружений Саудовской Аравии. В целом, реакцию Запада на это заведомо политическое убийство дает заголовок в швейцарском издании Tages Anzeiger [1]: «Убийство, ну и что?».
Таким образом, можно наблюдать некую мировую реакцию на это преступление. Ближайшее время покажет, останется ли эта реакция декларативной или за ней последуют реальные действия стран Запада, способные не допустить в будущем схожие преступления. Однако зададимся вполне логичным вопросом, всегда ли мир реагирует на подобные политические убийства, имеющие место в других странах? Продолжающееся уже в течение десятилетий противостояние Саудовской Аравии и Ирана диктует возможность сравнения реакции на убийство Хашогги с тем, что происходит, когда такие громкие убийства происходят в Исламской Республике Иран. Если резюмировать факты, приведенные ниже – Европа, считающая Иран своим стратегическим экономическим партнером, не хочет раздражать Тегеран, и , по сути, дистанцируется от осуждения внутренней политики ИРИ.
При таком попустительстве, противников режима убивают повсюду, куда дотягиваются руки иранских спецслужб. Вот несколько громких имен иранских политиков-диссидентов. Феридуна Фаррахзада убили в Германии. Там же пуля настигла Садека Шарафканди. Шапур Бахтияр был ликвидирован во Франции. Абдурахман Касемлу погиб в Вене. Европа лицемерно проливала слеза, но тут же об этом забывала, слегка пожурив Тегеран.
Вспомним события 1998 г., отмеченные невиданным ростом студенческого движения, которое грозило смести режим Исламской Республики. События того времени сопровождались невиданной активностью оппозиционных партий и движений. Как реакция властей, в стране прокатилась волна политических ликвидаций, упоминаемая в новейшей истории страны как цепь убийств (перс. коштархайе занджирейи). Их жертвами стали видные политики страны, интеллектуалы – врачи, журналисты, литераторы. Это сопровождалось почти полным безмолвием мировых СМИ, иногда нарушаемым заявлениями правозащитников. Вот несколько леденящих душу фактов.
Летом среди бела дня в Тегеране бесследно исчез популярный диссидент Пируз Давани. Проходящие поиски сопровождались молчанием мировых СМИ. В ноябре в своем доме в Мешхеде нашли мертвым другого видного критика исламского режима, проповедовавшего идеи отделения религии от государства — Маджида Шарифа. В том же месяце в иранской столице, в собственном доме, были найдены мертвыми супруги Форухар. Дарьюш Форухар был бесстрашным лидером официально запрещенной в стране Партии иранской нации (Хэзбэ Меллатэ Иран), известным в своей стране и за ее пределами политиком. Многочисленные кампании в оппозиционных режиму СМИ с осуждением иранских силовых структур, стоящих за этим злодеянием, не привлекли к себе внимание западных политиков, пытавшихся как раз в те годы наладить конструктивный диалог с ИРИ. Через месяц к списку жертв исламского режима добавились писатели Мохаммад Мохтари и Мохаммад-Джафар Пуйандэ. Вся их вина заключалась в намерении создать независимый союз иранских писателей.
Возьмем более свежие примеры. В 2003 г. в Иране погибла журналист и фотограф Зохра Каземи. Десятью годами ранее она эмигрировала с сыном в канадскую провинцию Квебек. Вскоре стала обладателем второго — канадского гражданства. В течение многих лет занималась политической журналистикой, побывав во многих горячих точках планеты – на Ближнем Востоке, Африке, Латинской Америке. В 2003 г. Каземи приехала в Иран, чтобы освещать начавшиеся там широкомасштабные студенческие демонстрации. Вскоре ее арестовали во время фотосъемки вблизи одной из тегеранских тюрем, а спустя короткое время близкие получили извещение о ее смерти. Как выяснилось, З.Каземи снимала арестованных, находящихся в тюрьмах, чтобы сделать достоянием гласности жестокие расправы с инакомыслящими в Иране. Ее задержали и водворили в тюрьму, а 11 июля 2003, через 19 дней после того, как она была арестована, З.Каземи скончалась в военном госпитале. Информационное агентство IRNA сообщило, что во время допроса З.Каземи перенесла сердечный приступ и умерла в больнице. Однако еще через несколько дней, 16 июля 2003г. , вице-президент Ирана Мохаммад-Али Абтахи, признал, что З.Каземи скончалась в результате пыток. Это подтвердил и министр здравоохранения ИРИ Масуд Пезешкиян, уточнивший, что смерть наступила в результате пролома черепа. Если бы не эти признания, ничего нельзя было бы узнать, потому что по приказу властей место погребения мужественной журналистки забетонировали. Что касается реакции Запада, то кроме Канады, чьей гражданкой являлась Каземи, никто этим злодеянием не заинтересовался. Да и Канада быстро забыла о случившемся.
Еще один относительно свежий пример жестокости иранских силовиков – смерть Захры Бахрами, обладательницы гражданства Ирана и Нидерландов. Ее арестовали в конце 2009 г. за участие в антиправительственных демонстрациях, как раз в те дни, когда навещала родственников в Иране. Приговорили к году тюремного заключения, но спустя короткое время вынесли смертный приговор за контрабанду наркотиков, который быстро привели в исполнение. Как писали иранские СМИ, во время обыска в ее доме было обнаружено 450 граммов кокаина и 420 граммов опиума. Официальное обвинение силовиков — Бахрами входила в преступную международную группировку и, «используя свои голландские связи, нелегально ввозила в Иран кокаин». Но вот что сказала в интервью СМИ ее дочь: это обвинение абсурдно, Бахрами «даже сигарет не курит, что же там говорить о наркотиках». Адвокат был удивлен тем, что его подзащитной вынесли смертный приговор за контрабанду наркотиков, не дожидаясь полноценных слушаний». Реакция Нидерландов свелась к тому, что правительство заморозило на короткое время все контакты с Тегераном, а МИД заявил, что «глубоко возмущен действиями варварского режима».
Суммарные цифры показывают, что за время правления исламистов, от рук иранских силовиков погибло более 100 диссидентов, пытавшихся бороться с режимом. Тысячи находятся в тюрьмах. Все это – при молчании Запада.