23 января 2019 года в Москве состоялись российско-турецкие переговоры на высшем уровне. Москву с рабочим визитом посетил президент Турецкой Республики Р.Т. Эрдоган. Это был первый зарубежный визит турецкого лидера в наступившем 2019 году.
Продолжаем обзор итогов этого мероприятия глазами турецких СМИ, в частности, материалов, опубликованных турецкими колумнистами. Помимо вопросов, связанных непосредственно с отношениями между Турцией и Россией, возник вполне законный вопрос относительно того, как на практике может выглядеть предлагаемая Турцией зона безопасности.
На эту тему турецким изданием Daily Sabah была опубликована статья авторства Талхи Кёсе под заголовком «Что означает план зоны безопасности в Северной Сирии».
Начав с краткого обзора той «бури в стакане», которая возникла после заявления президента Д.Трампа о выводе американских войск из Сирии – от критики в Вашингтоне до положительной реакции в Анкаре, а также с обзора тех угроз, которые несет для Турции наличие в северной Сирии «Сил народной самообороны» (СНС), автор переходит непосредственно к сути вопроса.
Разумеется, ключевым моментом является то, как и когда будут выведены американские войска и каким образом будет заполнен неминуемо образовывающийся вакуум силы. С этой точки зрения, единственным (!) вариантом заполнения вакуума силы, который в настоящее время рассматривается сторонами – участницами процесса, по словам автора, является образование вдоль юга турецкой границы зоны безопасности глубиной в 20 миль, очищенной ото всех террористических элементов, прежде всего, от курдских «Сил народной самообороны». То есть, речь идет про план, предлагаемый Турцией в качестве гуманитарного коридора для защиты гражданских лиц.
Впрочем, в этом плане, как пишет Т.Кёсе, есть существенная проблема – она заключается в том, что при наличии произнесенных слов «безопасная зона», между основными игроками, включая Турцию, США и Россию, отсутствует единое понимание её «природы» (ну, или параметров – В.К.).
Турецкий взгляд на этот вопрос был высказан вице-президентом Турции Фуатом Октаем в его интервью турецкому телевидению. Вот каким образом выразился Ф.Октай: «Когда мы говорим о зоне безопасности, то мы имеем в виду регион, находящийся под контролем Турции. В противном случае, это не будет означать безопасную зону для Турции». Собственно, все недавние дипломатические маневры между тремя странами (Турцией, Россией и США) разворачиваются вокруг попыток обрисовать ту форму, которая возникнет в пост-американский период в северо-восточной Сирии.
Как отмечается автором, с точки зрения Турции, существуют две основные проблемы с тем, чтобы выход американских войск из Сирии ознаменовался положительным результатом, который бы перешёл в политическое урегулирование.
Проблема №1 для турецкой стороны заключается в том, чтобы была обеспечена координация между турецкими и американскими войсками, во избежание заполнения образующегося вакуума силы со стороны террористических элементов или – внимание! – со стороны войск Башара Асада.
Проблема №2 для турок заключается в обеспечении координации между американскими и российскими властями. Как указывает автор: «Российские власти заявили, что удовлетворены решением Америки о выводе своих войск, но Россия ожидает, что элементы режима (то есть, официальный Дамаск – В.К.) заполнят вакуум, который останется после вывода американских войск». Здесь же автор цитирует министра иностранных дел России Сергея Лаврова, который заявил: «Мы убеждены, что наилучшим и единственным решением является передача этих территорий под контроль сирийского правительства, а также сирийских сил безопасности и административных структур».
Подчеркнем принципиальную позицию Турцию, сформулированную автором: «Такой сценарий неприемлем для Турции, потому что это не решит фундаментальные проблемы Турции».
И недавний визит президента Реджепа Тайипа Эрдогана в Москву и его встреча с президентом России Владимиром Путиным, как раз, по словам автора и имел принципиальное значение для «координации российской части уравнения». При этом наблюдающиеся между сторонами разногласия, как отмечается, пока уравновешивается результатами двухлетней работы в Сирии – «стороны не хотят рисковать своим сотрудничеством в Сирии, которое привело к стабилизации гражданской войны в последние два года».
В отношении исполнения условий Аданского соглашения, Т.Кёсе абсолютно справедливо расставил акценты.
С одной стороны, сделка 1998 года, действительно, дает возможность Турции легитимного (по крайней мере, в глазах официального Дамаска, а также России и Ирана – В.К.) нахождения турецких ВС на сирийской территории.
Однако, как мы уже ранее писали, с другой-то стороны, это Соглашение было заключено между Турцией и Асадом-старшим и возвращение к его условиям автоматически означает возвращение к официальным дипломатическим отношениям Турции с Дамаском. А именно от этого Анкара и пытается всячески «отвертеться». Автор достаточно «округло» говорит о том, что «между двумя участниками (то есть, между Анкарой и Дамаском – В.К.) отсутствует доверие». А кроме того, как он пишет, «такой шаг может поставить под угрозу конструктивные отношения Турции с умеренной сирийской оппозицией».
И, невзирая на то, что турецкие и российские лидеры работают вместе, чтобы сузить свои разногласия, окончательная сделка «пока ещё остается на горизонте». С другой стороны, сближению турецкой и американской позиции по вопросу способствует то обстоятельство, что для США, как и для Турции, неприемлемым является укрепление позиций Ирана или же режима официального Дамаска в северо-восточной части Сирии.
Как отмечается турецким обозревателем, заполнение вакуума силы официальным Дамаском будет тождественно проникновению в северо-восточную Сирию Ирана. Последнее, в свою очередь, может поставить под угрозу американские интересы в Ираке и изменить, в пользу Ирана, баланс сил в стране. Собственно, именно эту угрозу и способно устранить наличие турецких войск в северо-восточной Сирии «до достижения политического урегулирования». Что и пытаются настойчиво донести до американской стороны турки. Подобный американо-турецкий альянс будет способствовать и восстановлению отношений между Турцией и США на прежнем уровне доверия, после потрясений последних двух лет.
Процитируем Т.Кёсе: «Ввиду деликатного характера проблемы дипломатические шаги в турецко-американской и турецко-российской сторонах координируются (непосредственно) на уровне лидеров». Как он подчеркивает, у Турции в Сирии есть две задачи (про них мы уже неоднократно говорили, поэтому, не вдаваясь в подробности, перечисляем): 1) Вытеснение СНС из приграничного с Турцией региона Сирии, 2) Начало возвращения беженцев из Турции в созданную в северной Сирии зону безопасности.
В Турции находятся уже около 4 млн сирийских беженцев и, как отмечается автором, «Турции становится все труднее принимать сирийских беженцев, и их присутствие может привести к внутренним беспорядкам».
От себя отметим, что хотя СМИ в Турции подчеркнуто воздерживаются от освещения любых проблем и инцидентов, связанных с нахождением на территории Турции такого количества беженцев, но, время от времени, всё же новости о происшествиях просачиваются в медиа. А градус раздражения от нахождения «сирийских братьев» на турецкой земле среди местного населения медленно, но неуклонно растет. Обуславливаясь целым рядом аспектов: культурными различиями, различиями в образах жизни, языковым барьером, существенными и разнообразными льготами для лиц (а это – многочисленные семейства), находящихся под временной защитой в Турции по сравнению с турецкими гражданами, которые эти льготы себе зарабатывают упорным трудом. В конце концов, тем, что сирийская рабочая сила оказывается очень дешевой и отнимает рабочие места у коренного населения страны на фоне достаточно высокого уровня безработицы. И при том, сирийские беженцы не желают и не могут интегрироваться в турецкое общество, в отличие от многих других диаспор в стране, скажем, – российской. Сирийские беженцы не растворяются, а пытаются образовывать анклавы своего компактного проживания, перекраивая под себя окружающую действительность.
Так что, во избежание социальных потрясений, турецким властям, действительно, имеет смысл предпринять кардинальные и безотлагательные меры по быстрому выправлению ситуации и началу отправки сирийских беженцев назад в страну их исхода. И здесь турецкая сторона справедлива в тех своих утверждениях, что беженцы не будут возвращаться на территории, которые контролируются официальным Дамаском. Лишь только если зона безопасности будет контролироваться турецкими войсками и местными вооруженными формированиями «умеренной оппозиции».
Либо же, добавим свою реплику, официальный Дамаск должен объявить о широкой амнистии для невооруженной умеренной оппозиции и дать гарантии безопасности и неприкосновенности тем беженцам, которые будут возвращаться из Турции в Сирию. Но здесь, опять же, всё упирается в нежелание Турции вести прямой диалог с тем, что они называют «преступный режим Башара Асада». А без наличия подобного диалога, возвращение беженцев из Турции в Сирию под гарантии Дамаска также не представляется возможным.
Как указывается турецким автором, вопрос заключается в том, как эту схему можно реализовать на практике в треугольнике Турция – США – Россия, решая как свои собственные, турецкие задачи, а также удовлетворяя ожидания как России, так и США.
Как пишет автор: «Поддержание тесных дипломатических связей и доверительных отношений между лидерами трех стран имеет решающее значение для выполнения всех этих задач. Любые договоренности о безопасной зоне будут постепенными и зависят от многих факторов. Сирийский режим также попытается испортить сделку, спровоцировав неприятности, используя некоторых местных участников, включая Силы народной самообороны или их бывших участников».
Итак, подводим черту: как мы видим из публикации Т.Кёсе, Турция, в поисках решения вопроса северо-восточной Сирии после ухода из неё американцев, проявляет настойчивость в своем нежелании вести политический диалог с Дамаском. Россия же, по сути дела, в ходе недавней встречи между президентами В.Путиным и Р.Т.Эрдоганом предложила Турции сделку: обращение к условиям Аданского соглашения от 1998 года открывает Турции возможность легального нахождения на территории Сирии для борьбы с РПК (читай, СНС – В.К.), но при этом получается, что Турция возвращается к политическому диалогу с Дамаском и Башар Асад становится частью системы уравнений в глазах Турции. Тот факт, что Р.Т.Эрдоган после встречи с В.Путиным ввел Аданское соглашение в свою риторику, может означать, что задумка российской стороны – отнюдь не безнадежна. Впрочем, на публике продолжает повторяться как мантра неприемлемость для турецкой стороны прямого диалога с Дамаском.
Отдельно стоит обратить внимание на публикацию проф. д.н. Салиха Йылмаза – главы Анкарского института исследований России (Rusen), созданного при Университете им. Баязида Йылдырыма под заголовком: «К чему Россия пытается склонить Турцию в сирийском вопросе: восток Евфрата взамен на Идлиб?».
С.Йылмаз – один из признанных в Турции специалистов по России. В последнее время он активизировался в вопросе написания статей для их последующей публикации на русском языке (как в случае вышеупомянутой статьи – В.К.) на русскоязычной части сайта Турецкой государственной теле- и радиовещательной компании TRT. Итак, с какими посланиями выступает С. Йылмаз в адрес российской читающей публики?
Не будем развернуто анализировать статью, а просто перечислим основные мысли С.Йылмаза:
- Как Россия, в свое время анонсировав выход из Сирии, не вышла из страны, так и США могут не выйти.
- Россия предлагает Турции начать договариваться с режимом Асада. При этом на кону, по мнению автора, стоит то, кто будет силой на востоке Евфрата. Если Турция вступит в диалог с Асадом, то Россия поддержит её борьбу с СНС на востоке р. Евфрат. В противном случае войска официального Дамаска будут стремиться к тому, чтобы занять регион, оставляемый США.
- Другим триггером, который может запустить поддержку Россией действий Турции на восточном берегу р. Евфрат является выполнение Турцией, со своей стороны, обязательств по Сочинскому меморандуму, касающемуся Идлиба.
- Почему выполнение Турцией своих обязательств по Идлибу важно для России? Не удержимся от прямого цитирования: «Потому что именно эти боевики (находящиеся в Идлибе – В.К.) представляют наибольшую угрозу союзу Россия — Асад и господству России в Сирии».
- Участие в любой форме России в военных действиях на территории восточного берега р. Евфрат или поддержка СНС поставят по вопрос астанинский процесс.
- Прямая цитата: «Основные игроки нового процесса в Сирии – Турция и США». Дорога на восточный Евфрат для России или Ирана закрыта, поскольку США сохраняют там для себя господство в воздухе.
- План России по буферной зоне на основе Аданского соглашения – выгодное для Турции предложения. Помимо всего прочего, он создает конкуренцию между Россией и США за Турцию, что также – на пользу последней.
- Россия стремится к возвращению беженцев в Сирию до проведения в Сирии выборов, стремясь таким образом: а) обеспечить Б. Асаду бОльшую легитимность, б) увести беженцев из-под нежелательного влияния третьих сил (разумеется, главной из них является сама Турция – В.К.).
- Россия добивается признания режима Асада со стороны стран Персидского залива. Россия добилась решения всех поставленных перед собой задач в Сирии, а, кроме того, создала «потребность в себе» у таких стран, как Египет, Иран, Израиль и ряд государств Персидского залива.
И процитируем дословно завершение статьи: «нельзя забыть и роль поддержки Турции в усилении позиций России в Сирии. Если Россия, забыв об этом, предпримет неверные шаги, то Турция может задуматься над альтернативными планами. Для России лучше всего поддерживать Турцию в процессе вывода американских войск и в борьбе Анкары против PKK — PYD (то есть, РПК – СНС – В.К.)».
Почему мы ставим точку именно на статье С. Йылмаза и придаем ей такую важность? – Потому, что публикация на русскоязычной части сайта Турецкой государственной теле- и радиовещательной компании TRT – это, конечно, ещё не пресс-релиз турецкого МИДа, но это — послание, которое можно рассматривать как турецкую официальную позицию, которую турки стремятся донести до широкого круга российской публики. То, что не всегда могут сказать дипломаты даже за закрытыми дверями, вполне может громко произнести «независимый обозреватель».
Главное требование (а выглядит именно как требование) Анкары, чтобы ей «не мешали» на восточном берегу р. Евфрат, и ни Россия, ни Иран, ни, тем более, официальный Дамаск не вводили туда свои войска. При этом Анкара прямо говорит о том, что она не хочет увязывать прогресс в Идлибе и выполнение своих обязательств со своим «допуском» на восточный берег р. Евфрат. Козырями, которыми она для этого пользуется – возможность развала изнутри астанинского процесса, а также контроль над воздушным пространством со стороны США, который не дает возможностей Москве, Тегерану и Дамаску войти на восточный берег р. Евфрат и который, не исключено, будет сохранен при любом раскладе. Впрочем, осталось дело за малым – туркам надо убедить США, что именно они должны стать ударной силой вместо СНС. В противном случае, убедительность турецкой позиции в глазах партнёров по Астане трещит по швам, равно как и тезис автора о том, что главные силы в новом сирийском урегулировании – это Турция и США… Вот как выглядит турецкая позиция накануне очередного раунда переговоров в между Россией, Турцией и Ираном.