7 декабря в Иране с официальным визитом находился премьер-министр Турции Р.Т. Эрдоган. Турция, как известно, относится к одним из самых крупных торговых партнеров Исламской Республики (торговый оборот в текущем году, по оценкам, приблизился к 7 млрд долл. США), а также мощным игрокам на региональной арене, сотрудничество с которым, особенно с учетом сложной иракской обстановки, для Тегерана стратегически важно.
Значение, которое иранское руководство придает своим отношениям с Анкарой, было продемонстрировано ясно: Р.Т. Эрдоган провел переговоры с вице-президентом Ирана П. Давуди и с министром иностранных дел этой страны М. Моттаки. Переговоры, по словам Эрдогана, прошли в конструктивном русле и позволили обсудить «широкий круг вопросов двустороннего экономического сотрудничества, а также обменяться мнениями о ситуации на Ближнем Востоке». Кроме того, турецкий премьер был принят Верховным лидером ИРИ А. Хаменеи, что по местным политическим канонам считается проявлением особого уважения к гостю. Не каждый визитер удостаивается чести встретиться с заметно снижающим свою политическую активность аятоллой Хаменеи.
Пресс-конференция, последовавшая за встречей А. Хаменеи – Р.Т. Эрдоган, позволяет увидеть основные направления турецко-иранских отношений.
В Иране, памятуя об активизации за последний год своей внешней политики под лозунгами становления региональной сверхдержавы, стараются по возможности ангажировать светскую Турцию в русло использования объединяющего мусульманского фактора, который Тегеран взял на вооружение. Так, Верховный лидер Ирана А. Хаменеи особо подчеркнул единство религиозных корней турецкого и иранского народов. По его словам, обе страны «могут еще лучше развивать отношения в различных областях…» и добавил, что «расширение связей с Турцией – постоянная политика Исламской Республики Иран».
Видимо, в Иране, понимая всю относительность исламского фактора в турецких условиях, тем не менее не желают терять возможность наладить с Анкарой хорошие политические связи для решения проблем региона, в частности иракской. Обе стороны признают важность экономических отношений, но они также солидарны в том, что нынешняя политика США в Ираке чревата «нарастанием хаоса». И турки, и иранцы опасаются распада Ирака и создания проамериканского курдского государства. Поэтому они считают особо важной координацию позиций сторон на этом направлении.
Связующим обе страны звеном может выступить, по замыслу Тегерана, взаимодействие разнообразных исламских организаций. «Если исламский мир осознает мощь своей силы и в своих решениях по крупным международным вопросам будет руководствоваться этим пониманием, то эти решения, бесспорно, будут влиятельными, — продолжает свою мысль Хаменеи. — Мусульманскому миру необходимо использовать весь свой потенциал и активизировать деятельность таких организаций, как организация «Исламская конференция», так называемая мусульманская восьмерка и Организация экономического сотрудничества».
Пользуясь случаем, А. Хаменеи не преминул озвучить ориентированные на «внутреннее потребление» тезисы о вине США и Израиля в бедствиях Ирака: «Единственный путь урегулирования нынешней ситуации в Ираке – укрепление народного правительства. Распад Ирака – главная проблема региона, в которой виноваты американские и израильские шпионские сети, расшатывающие безопасность в этой стране и стимулирующие продолжение здесь убийств мирных жителей. Чем дольше США будут оставаться в Ираке, тем глубже погрязнут в этом болоте. И если нынешний президент Америки не выведет свои войска из Ирака, то его преемник будет вынужден, как во вьетнамском случае, вывести их с позором». Тезис, как видно, не нов, но поскольку Эрдоган его не отрицал, получается, что в Анкаре соглашаются с таким понимание сути дела, хотя — и это заметно — предпочитают выражаться более деликатно. «Некоторые силы, — заявил турецкий премьер, — добиваются расчленения Ирака. Однако они должны знать, что их действия обернутся вспышкой гражданской войны в Ираке, что вызывает сильную озабоченность у Турции».
Заметная прохладность в обсуждении международных проблем со стороны турецкого гостя создала впечатление, что основная задача его визита лежала в иной плоскости. Добавим, что «горячая» ядерная проблема была затронута Р.Т. Эрдоганом лишь вскользь: «Турция выступает за урегулирование этого вопроса политическим путем».
Турецкий гость не скупился на высокие оценки сотрудничества с Ираном в экономической сфере. Премьер Турции назвал отношения между Тегераном и Анкарой в этой области прогрессирующими. По его словам, объем торгового оборота между двумя странами предполагается в следующем году довести до 10 млрд долл. США. Неплохие цифры, хотя и, на наш взгляд, преувеличенные.
Завершившийся визит Р.Т. Эрдогана в Иран, казалось бы, заложил неплохую основу для укрепления взаимодействия двух стран в регионе. Первые, хоть и косвенные шаги последовали быстро. 19 декабря после трехдневных межведомственных консультаций между министерствами внутренних дел Ирана и Турции был подписан меморандум о выдаче преступников, борьбе с терроризмом, противодействии контрабанде наркотических веществ, алкогольной продукции и людей. Документ, носящий пока необязательный характер, тем не менее призван показать, что стороны настроены на поиск различных точек соприкосновения.
Параллельно бурно развивается то самое экономическое взаимодействие между Турцией и Ираном, о котором говорил Р.Т. Эрдоган. Речь идет о газовом сотрудничестве, которое на протяжении последних лет является определяющим в общей канве торгово-экономических связей двух стран.
17 декабря СМИ скромно обмолвились о том, что Иран снизил объем ежедневно поставляемого в Турцию природного газа, сославшись на пункт договора «вынужденная мера», связанный с похолоданием. Приводимые в прессе конкретные цифры явно некорректны: достоверные объемы поставок газа, на наш взгляд, очень сложно выяснить, особенно, если опираться на официальную статистику, иногда выбрасываемую турецкой «Боташ». Абстрагируясь (вынужденно) от цифровых показателей, отметим главное – Тегеран и Анкара по-прежнему не могут договориться о цене на поставляемый в Турцию газ. И что еще более важно, это лишь симптом некоторой слабости фундамента отношений между двумя странами, расшатываемого укрепляющимися связями между Анкарой и Вашингтоном.
Напомним, что, в соответствии с ирано-турецким договором, в течение 22 лет, начиная с 2005 г., Иран должен поставить в Турцию 228 млрд куб. метров газа. Соглашение по этому проекту было заключено в далеком 1996 г. И с момента начала поставок стороны регулярно конфликтовали по поводу цены. В итоге в 2005 г. в Турцию было поставлено всего 3 млрд куб. метров газа, что официально объяснялось временными прекращениями поставок, связанными с «техническими трудностями».
Состоявшийся еще летом 2004 г. визит Р.Т. Эрдогана в Иран открыто был сфокусирован на достижении соглашения о снижении цен на поставляемый в Турцию газ. Тогда параллельно визиту турецкого премьера в Иран в СМИ вновь вспомнили о введенных по закону д’Амато санкциях, по которым, как моментально напомнили представители американского посольства в Анкаре, «любая иностранная фирма, подписавшая с Тегераном договор на сумму свыше 20 млн. долл США, который расширяет возможности иранского нефтяного и газового секторов экономики, будет подвергнута санкциям со стороны Вашингтона, а именно: ограничениям в торгово-экономических отношениях с американскими фирмами. Такие меры предусмотрены американскими законодателями в законе о санкциях в отношении Ирана и Ливии. Их действие распространяется и на турецкие фирмы».
Турция, по всей видимости, использует этот американский фактор для того, чтобы вынудить Тегеран снизить цены на газ. Насколько ей это удается, нельзя судить, так как стороны не афишируют цены. Но о том, что в Анкаре некоторое время могут обойтись без иранского газа, свидетельства имеются. Так, сразу после выхода сообщения о сокращении Ираном поставок своего газа в Турцию Министерство энергетики и природных ресурсов ТР принимает меры для увеличения поставок российского газа, поступающего в страну по проекту «Голубой поток». Если раньше по «Голубому потоку» поступало ежедневно в среднем 27 млн куб. метров природного газа, то в настоящее время его объем увеличился до 34 млн куб. метров. Вероятно, добавленные 7 млн куб. метров и есть иранская доля газа на поставки в Турцию в текущем году.
Заметим, что это не единственная в этом году неудача Тегерана в газовой сфере. Недавно грузинская сторона, закончив эмоциональные, энергичные, но, как оказалось, не имеющие под собой реальных оснований контакты с Ираном, отказалась от иранского газа.
На таком фоне говорить о том, что Тегерану удастся наладить с Анкарой искренний диалог в прочих областях, вряд ли стоит. Хотя объективно необходимость в таковом ощущается очень сильно. Это, видимо, будет подталкивать обе стороны к поиску компромиссов, что в современных условиях становится все труднее. Ужесточение обстановки вокруг иранского ядерного досье, особенно с учетом принятой 23 декабря санкционной резолюцией СБ ООН, также «ударит» по турецко-иранским отношениям. Не стоит забывать, что сам Р.Т. Эрдоган однозначно и конкретно заявлял о том, что его страна готова к сотрудничеству с США на Балканах, Кавказе и в Центральной Азии, так же как в Ираке и Афганистане, а также довести экономические отношения между Турцией и США до уровня политических и военных.