Вопрос об обеспечении безопасности и защиты населения Афганистана в последнее время находится под пристальным контролем официальных властей в Кабуле. Ситуация складывается довольно противоречивая.
С одной стороны, в последние годы складывается весьма позитивная тенденция в области репатриации афганских беженцев обратно в страну, их активной социально-экономической интеграции в местное общество. Этот тренд сопровождается восстановлением функционала социальных услуг и служб, в том числе улучшением доступа населения к образовательным и медицинским услугам, реконструкцией инфраструктуры и даже улучшением ситуации в сфере прав человека. Об этом, в частности, рапортует в одном из своих недавних оценочных докладов Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ).
С другой стороны, наряду с положительной динамикой риски в области обеспечения защиты населения по-прежнему весьма высокие, в первую очередь по причине сохранения активности террористических сетей «Исламского государства» и «Аль-Каиды» (обе организации запрещены в России). Как свидетельствуют оценки экспертов политической Миссии ООН по содействию Афганистану (МООНСА), вооруженные группировки с 2012-2013 гг изменили свою тактику в сторону большей агрессии и расширения зоны географического влияния, а число гражданских жертв в результате террористическое деятельности в стране с 2012 года устойчиво растет и в первой половине 2018 года установило новые рекорды. Кроме того, тревожным сигналом стало решение МООНСА в 2017 году о переклассификации (вновь) Афганистана из страны «постконфликтной» в страну «в активной конфликтной фазе», что указывает на важность активизации миротворческих усилий и стратегий.
С учетом двойственности складывающейся ситуации, афганские власти запускают в начале текущего года новую многолетнюю стратегию по обеспечению защиты и безопасности гражданского населения на 2019-2021 гг. Ожидается, что основными «клиентами» этой стратегии станут в первую очередь недавние репатрианты.
Статистика репатриации афганцев из соседних Пакистана и Ирана в последние годы, действительно, впечатляет, особенно на фоне крайне тревожной и небезопасной ситуации в самом Афганистане. Тем не менее, в общей сложности с 2002 по 2018 гг. включительно в страну вернулось 6 млн афганцев, в том числе 5.2 млн официально зарегистрированных беженцев по линии УВКБ ООН, которые с первых дней возвращения получают регулярную гуманитарную и финансовую поддержку по линии ООН. Основная часть беженцев из Ирана и Пакистана репатриировала в 2016 году – около 600 тысяч человек. Затем волна пошла на спад: 60 тысяч зафиксировано в 2017 году и всего 16 тысяч в 2018 году.
Новая стратегия по защите гражданского населения на 2019-2021 гг. будет реализовываться при прямой поддержке ООН и в первую очередь УВКБ. Она будет нацелена на выявление первопричин и поиск устойчивых решений на долгосрочной основе. Основные цели стратегии – снизить давление и нагрузку на местные общины, повысить устойчивость и самодостаточность беженцев и репатриантов, содействовать улучшению социальных условий для добровольного и безопасного возвращения беженцев.
Параллельно с процессом репатриации афганцев обратно из соседних стран, существует также достаточно высокая динамика миграции в страну беженцев из числа граждан соседних государств, в первую очередь, из Пакистана. В частности, в стране сегодня находится 70-80 тысяч пакистанских беженцев, ставших жертвами вооруженного конфликта в своей стране. Разумеется, обеспечение их защиты и безопасности также предусмотрено в рамках новой стратегии и потребует дополнительных усилий и ресурсов.
В рамках утвержденной стратегии, помимо программ для репатриантов и беженцев, в особом фокусе будут внутренне перемещенные лица, которые мигрировали из мест постоянного проживания под воздействием конфликта либо климатических катаклизм. Сегодня в Афганистане насчитывается 2 млн человек в этой категории. При этом статистика в последние годы шла на спад: если в 2017 году насчитывалось более 600 тысяч новых внутренне перемещенных лиц (в результате эскалации конфликта), то в прошлом году лишь 200 тысяч. Таким образом, от успеха первых конкретных мер по реализации новой стратегии в 2019 году и сохранения устойчивости в сфере безопасности (в том числе в контексте ожидаемых президентских выборов) во многом будет зависеть динамика массовых внутренних переселений.
Комплексный характер стратегии заключается в том, что она включает в себя не просто элементы защиты и гуманитарного содействия, но и конкретные меры по усилению резистентности и потенциала бенефициаров с выходом на долгосрочные решения. Для этого предполагается предметная работа на уровне местных общин и муниципалитетов с подключением неправительственных организаций и местных партнеров. Программы содействия будут нацелены на вовлечение репатриантов в активные социальные механизмы, в том числе местные выборы и управление общинами. Будут созданы условия для повышения экономических возможностей и возможностей для занятости репатриантов.
Прогноз ситуации на 2019 год выглядит двойственным, как и сама ситуация. Чтобы вновь принятая стратегия не осталась лишь декларацией о намерениях, а стала реальным инструментом, требуется реальная консолидация основных политических и договороспособных сил. Одной лишь политической воли официальных властей в Кабуле и их внешних союзников недостаточно. Степень региональной дефрагментации и автономии региональных властей и кланов сегодня настолько высок, что при отсутствии такой консолидации способен серьезно расшатывать ситуацию в сфере безопасности, что несет прямые угрозы и риски для гражданского населения. Сложные политические отношения Афганистана с двумя влиятельными соседями – Ираном и Пакистаном – также потенциально ослабляют новую стратегию и повышают социальные, экономические и культурные вызовы, создавая угрозы для репатриации и дальнейшей интеграции населения. Кроме того, эта ситуация ослабляет потенциал афганских властей и местных общин эффективно бороться с целым набором социально-экономических «болячек», обострившихся в среде беженцев и внутренне перемещенных лиц, включая ранние браки, принудительное использование детского труда, насилие в отношении женщин, в том числе сексуального характера, нелегальная торговля и иные виды нелегальной деятельности, рост долгов населения и пр.