Ситуация в Ливане в январе 2019 года была обусловлена усилиями различных политических сил по формированию нового правительства, которые увенчались успехом к концу месяца. Это событие по праву можно считать прорывом в разрешении политического кризиса, в котором Ливан находился на протяжении восьми месяцев. Необходимо отметить, что в этот раз иностранное вмешательство в процесс формирования правительства было минимальным. Саудовская Аравия, поглощенная войной в Йемене и скандалом, связанным с убийством журналиста Джамаля Хашогги, явно снизила свою активность на ливанском направлении. Иранцы были поглощены, в основном, укреплением своих позиций в Сирии и в Ираке, а также борьбе с экономическими последствиями санкций, оставив ливанскую политическую сцену под ответственность своего союзника «Хизбаллы». Вашингтон был озабочен сохранением или ликвидацией своего военного присутствия в Сирии вследствие чего Ирак и Иордания представляли для него гораздо больший интерес. Кроме того, администрация Д.Трампа, стремясь ликвидировать влияние «Хизбаллы» на ливанское правительство не торопилось для этого раскошелиться, чем вызвала разочарование даже у потенциальных ливанских союзников. Возможности Сирии, существенно ослабленной гражданской войной, влиять на ливанскую ситуацию также ограничены.
2 января состоялась встреча между исполняющим обязанности главы правительства Саадом Харири и министром иностранных дел, лидером партии Свободное патриотическое движение Джебраном Басилем, во время которой стороны констатировали необходимость удвоения усилий для создания нового правительства. 3 января Джебран Басиль предложил увеличить количество министров в новом правительстве до 36. По его мнению, такой шаг позволил бы удовлетворить интересы всех конфликтующих партий и группировок, в частности группы «независимых суннитов», настаивавших на своем представителе в новом кабинете министров. Саад Харири категорически отверг это предложение, отметив, что в его задачи входит сокращение министерств как борьба с бюрократизацией и лишними государственными расходами, а не увеличение их числа. 8 января премьер-министр отверг также возможность создания правительства из 32 министров (в нынешнем кабинете их 30), заявив, что «его не волнует, что за этим проектом стоит «Хизбалла»».
Большую активность в деле преодоления правительственного кризиса проявил патриарх маронитской церкви Ливана Бутрос Бешара аль-Раи. 3 января патриарх встретился в своей резиденции в Бкирки с делегацией движения «Хизбалла», на которой обвинил это движение в обструкции созданию нового кабинета министров. 16 января Бешара аль-Раи собрал в своей резиденции «маронитский саммит», пригласив лидеров основных христианских партий Ливана – Джебрана Басиля, Самира Джаджаа, Сулеймана Франжье. По его словам, «Одна из причин нынешнего кризиса – нежелание политиков соблюдать Таифские соглашения и конституцию». Н также отметил, что «народ выражает свою боль в демонстрациях и перестает верить в государственные институты и правителей страны».
26 января пространное интервью телевизионной компании «Аль-Маяддин» дал генеральный секретарь движения «Хизбалла» шейх Хасан Насралла. Оно стало первым публичным выступлением Хасана Насраллы за два с половиной месяца. В связи с тем, что до этого лидер «Хизбаллы» выступал с телеобращением или интервью раз в неделю (реже в две недели), его долгое отсутствие стало предметом для различных спекуляций. По мнению некоторых экспертов, оно свидетельствовало о тяжелой болезни лидера «Хизбаллы». При этом говорилось об инфаркте, от последствий которого Хасан Насралла излечивался в Тегеране.
Он остановился на текущей позиции движения «Хизбалла» по отношению к конфликту с Израилем. В этом вопросе можно выделит несколько основных пунктов дискурса Хасана Насраллы. Во-первых, он признал наличие у движения «Хизбаллы» крупного ракетного арсенала. При этом, по словам ливанского политика, это современные ракеты большой точности поражения. Во-вторых, лидер «Хизбаллы» заявил о том, что его движение не будет провоцировать большой конфликт с Израилем, но ответит на израильскую агрессию, под которой подразумевается нападение Израиля на Сирию (в форме бомбардировок или ракетных обстрелов тех или иных объектов) или нападение на позиции вооруженных формирований движения «Хизбалла» в САР. Во-вторых, по словам Насраллы, удар будет нанесен по объектам в глубине израильской территории, вплоть до аэропорта Тель-Авива, ядерного реактора в Димоне, хранилищ аммиака в Хайфе.
В-третьих, лидер «Хизбаллы» заявил о том, что в случае военного конфликта вооруженные отряды возглавляемой им партии войдут на территорию израильской Галилеи и будут вести там военные действия.
Формированию нового ливанского правительства предшествовали закулисные переговоры с уступками и компромиссами. По информации журналистки газеты Orient le Jour Скарлетт Хаддад, главный камень преткновения на пути формирования нового правительства в виде группы «независимых суннитов», настаивавших на своем участии в правительстве, был снят 29 января во время двух совещаний, на одном из которых присутствовали Мишель Аун и Саад Харири, на другом – советник лидера «Хизбаллы» Хасана Насраллы Хусейн Халиль и депутаты из группы «независимых суннитов». При этом президент Мишель Аун согласился выделить независимым министерский портфель из своей квоты, чтобы не раздражать Саада Харири. Рассматривались два кандидата: Осман Махзуб и Хасан Мрад. Кандидатуру Османа Махзуба, близкого к главе влиятельного суннитского клана из Триполи Фейсалу Караме, быстро отвергли. Дело в том, что Караме находится во фракции лидера маронитской партии «Марада» Сулеймана Франжье. Поэтому Джебран Басиль опасался, что номинация его протеже Махзуба в правительство может привести к непропорциональному усилению Франжье в ущерб СПД. Министром от «независимых суннитов» в правительстве Ливана стал Хасан Мрад, сын бывшего министра обороны Ливана Абдель Рахима Мрада, просирийского политика, близкого к «Хизбалле». 31 января Саад Харири объявил о том, что основные политические силы страны достигли договоренности о формировании нового правительства.
Внешнеэкономическая жизнь Ливана была отмечена важными договоренностями с Российской Федерацией. 25 января с.г. правительство Ливана заключило сделку с компанией «Роснефть», отдав ей в долгосрочную аренду хранилище нефтепродуктов в ливанском порту Триполи.
Что касается внешнеполитического фона этих событий, то главным событием здесь стало проведение в Бейруте 20-21 января с.г. Экономического саммита Лиги арабских государств (ЛАГ). В преддверии саммита министр иностранных дел Ливана Джебран Басиль составил проект письма на имя генерального секретаря ЛАГ Абу аль-Гейта с призывом вернуть Сирию в ряды полноправных членов этой международной организации. В нем руководитель ливанской дипломатии подчеркнул, что замораживание сирийского членства в ЛАГ было большой ошибкой. Однако премьер-министр Саад Харири запретил Д.Басилю выступать от имени правительства Ливана, направляя это письмо в ЛАГ. Часть ливанских журналистов оценила итоги Экономического саммита как провальные, с чем мы бы не согласились. Эта оценка основана на том, что из глав арабских государств на данном форуме присутствовали только эмир Катара Тамим бен Хамад и президент Мавритании Мохаммед ульд Абдель Азиз. Однако, по некоторым сведениям, такого присутствия на форуме добился через своих американских союзников сам эмир Катара. Главным итогом его визита стала покупка Дохой государственных облигаций Ливана на сумму в 500 млн долларов («для поддержки ливанской экономики»). Таким образом, Катар впервые стал влиятельным экономическим игроком в Ливане. Это полностью вписывается в картину катарско-саудовского соперничества на Ближнем Востоке. Доха начинает теснить Эр-Рияд на ливанской «поляне», приобретая контроль над экономикой этой важной страны арабского мира.
26 января появилась информация о том, что новым спецпредставителем ООН по Ливану стал Ян Кубиш. Словацкий дипломат Ян Кубиш в прошлом был спецпредставителем ООН в Афганистане и Ираке, имеет большой опыт в разрешении конфликтных ситуаций.