По оценке американских экспертов агентства «Стратфор», по мере того как Соединенные Штаты и их партнеры сворачивают крупномасштабные военные операции против «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) в Сирии и Ираке и рассматривают возможность ухода из Афганистана, фокус глобальной джихадистской деятельности переместится в Африку. Поскольку внешние державы не имеют таких же интересов в Африке, как на Ближнем Востоке, контртеррористические операции там, скорее всего, привлекут различных субъектов, которые могут вести борьбу с разной интенсивностью. В то время как Соединенные Штаты, вероятно, будут продолжать оказывать давление на «Аш-Шабаб» на Африканском Роге, другие театры действий, такие как зона Сахеля и Сахара, скорее всего, станут свидетелями новых контртеррористических операций со стороны таких стран, как Франция. Подавление джихадистских группировок на Ближнем Востоке может, в свою очередь, сделать африканские театры более привлекательным местом для иностранных боевиков и их спонсоров. В этой связи обратим внимание на следующие моменты новой стратегии США в Африке. В принципе она заключается в целевом и точечном воздействии на ситуацию при упоре на двусторонние контакты в области безопасности с конкретными партнерами, как среди своих союзников по НАТО, так и среди собственно африканских государств. Нынешняя американская администрация намерена пересмотреть программы оказания помощи Африке и отказаться от поддержки неэффективных миротворческих миссий ООН на континенте. Об этом сообщил помощник президента США по национальной безопасности Джон Болтон, выступая в декабре в консервативном Фонде наследия в Вашингтоне с программной речью, в которой он очертил новую американскую политику в отношении африканских государств. «США больше не будут неразборчиво предоставлять помощь всему континенту без концентрации внимания [на каких-то конкретных сферах] и расстановки приоритетов. Кроме того, мы больше не будем поддерживать непродуктивные, безрезультатные и неподотчетные миротворческие миссии ООН», — сказал помощник главы вашингтонской администрации. «В рамках нашей новой стратегии в отношении Африки мы направим свое финансирование на ключевые страны и конкретные стратегические цели. Вся предоставляемая континенту американская помощь будет нацелена на продвижение интересов США и оказание содействия африканским странам в движении к самодостаточности», — подчеркнул Болтон. Эта линия поведения усматривается и из нынешней тактики Пентагона на африканском направлении. Министерство обороны США еще в ноябре прошлого года объявило о планах по сокращению менее чем на 10% численности своих войск, размещенных в Африке, прежде всего за счет подразделений, размешанных в зоне Сахеля и ЭКОВАС. Об этом говорится в распространенном тогда заявлении пресс-службы ведомства. «Министерство обороны объявило о реструктуризации Контртеррористической организации, входящей в состав Африканского командования Вооруженных сил США (АФРИКОМ). Реструктуризация предусматривает, что на протяжении следующих нескольких лет будет сокращено менее 10% из 7,2 тысячи военнослужащих Африканского командования», — отмечается в документе. В пресс-службе подчеркнули, что такая «оптимизация сохранит большинство» партнерских программ США со странами региона. При этом командование не будет вносить изменений в контртеррористические операции в Сомали, Джибути и Ливии. В других регионах, как например Западной Африке, американские военнослужащие будут уделять основное внимание оказанию консультаций, помощи и поддержке связи.
Американские аналитики отмечают, что когда после событий «11 сентября» началась глобальная война США с исламистским терроризмом, основное внимание в контртеррористических усилиях уделялось связанным с «Аль-Каидой» (запрещена в России) группам, действующим на Ближнем Востоке и в Южной Азии. Почти два десятилетия спустя Соединенные Штаты и их союзники по-прежнему участвуют в усилиях по подавлению «Аль-Каиды» и аффилированных с ней групп в Ираке и Афганистане. При этом Соединенные Штаты четко сигнализируют о сдвиге своих приоритетов на другие направления, что происходит на фоне публичного объявления военной победы над ИГ в Сирии и начала регулярных консультаций с афганским «Талибаном», что может означать вероятный вывод значительного числа американских и союзнических войск из Афганистана в течение следующих нескольких лет. Американские эксперты практически солидарно говорят о том, что центр борьбы с джихадизмом объективно смещается на африканское направление. По мере ослабления экстремистской активности на Ближнем Востоке и в Афганистане, она пропорционально растет в различных частях Африки, особенно после краха режима Муаммара Каддафи в Ливии и соответствующего вакуума власти, что привело к усилению джихадистской активности в Сахеле и Сахаре. Эскалация малийского конфликта в 2012 году, когда там активизировались джихадисты из «Аль-Каиды» в сочетании с местными племенами туарегов, привела к ситуации, в которой несколько новых групп джихадистов возникли на огромном пространстве и действуют из Алжира и Ливии вплоть до Буркина-Фасо. Но до того, как эти группы вышли на передний план в Сахаре и Сахеле, в Африке уже действовали две другие группы: «Аш-Шабаб» в Сомали, которая появилась в 2006 году, и «Боко харам» (она же ISWAP), которая появилась в 2009 году. В результате Африка стала теперь основной тыловой базой для некоторых из наиболее активных джихадистских группировок в мире. Это, в свою очередь, похоже, смещает фокус — как для боевиков, так и для тех, кто сражается с ними, — на африканский континент, даже если местные факторы, вероятно, сделают сам характер такого противостояния совсем другим, чем на Ближнем Востоке.
С точки зрения джихадистских групп, Африка может предоставить им новые оперативные возможности, а также новые каналы самофинасирования за счет установления контроля или полной инкорпорации практически во все виды криминальной деятельности, начиная от контрабанды оружия и наркотиков и заканчивая контролем на каналами нелегальной миграции. Это обстоятельство может привлечь в Африку все большее число иностранных боевиков. Более того, группы, действующие там, также могут стать в самом скором времени основными адресатами поддержки со стороны иностранных спонсоров терроризма, которые ранее направляли свои средства на Ближний Восток. По оценке американских экспертов, появление Африки в качестве главного театра активности джихадизма в большей степени свидетельствует об удачной практике подавления очагов радикализма на Ближнем Востоке в Афганистане, чем о наличии каких-то внутренних предпосылок для активизации джихадистских операций на самом континенте. Самый большой всплеск воинственности в Африке на самом деле произошел в период с 2006 по 2012 год, но это было в то время, когда деятельность связанных с «Аль-Каидой» групп в Ираке, Йемене и Афганистане привлекала больше мировых ресурсов. Естественно, «Исламское государство» привлекло еще больше внимания международного сообщества, захватив Мосул в 2014 году. Но даже если джихадисты в Африке в этой связи оказались на периферии международных усилий по борьбе с терроризмом, они неизменно доказывали свою живучесть и устойчивость на протяжении многих лет, несмотря на ряд внутриафриканских операций по обеспечению безопасности, а также военных интервенций стран Запада. Однако это не означает, что конфликт между боевиками и государствами, намеревающимися ликвидировать их, в Африке будет идти по сценариям, которые западники уже апробировали на Ближнем Востоке. В последнем случае проведение западных контртеррористических операций согласуется с другими геополитическими императивами. Там западные страны активно работали с местными союзниками и в основном через них, укрепляя свои региональные позиции и гарантируя стабильную среду для экономических интересов. Эту тактику слепо нельзя перенести на Африканский театр. С одной стороны, глобальное экономическое значение Сахеля, Сахары и Сомали гораздо более ограничено, чем значение Ближнего Востока, который является центром добычи и транзита нефти. В данном случае присутствует совершенно иной набор региональных интересов, что означает, что африканские театры действий могут не привлечь такого же интереса к будущим глобальным контртеррористическим операциям со стороны тех же США и их союзников. Собственно вышеприведенные тезисы Д.Болтона об этом говорят прямо. То есть, если совсем грубо, то Вашингтон не видит в Африке реально угрозу своим прямым экономическим интересам, как это происходит на том же Ближнем и Среднем Востоке. В этой связи предполагается оставить прямое и значительное военное присутствие только в реперных точках континента, таких как критически важных с точки зрения добычи экспорта углеводородов зоны Магриба (Ливия и Алжир в первую очередь) и регион Африканского Рога, который имеет ключевое значение с точки зрения танкерных перевозок все тех же углеводородов. Все остальные направления отдаются на откуп своим союзникам в лице тех же Франции и Италии.
Эти страны, помимо Соединенных Штатов, традиционно играют ведущую роль в борьбе с боевиками в Сахеле и Сахаре. С момента своего вмешательства в Мали в 2013 году наиболее заметной внешней силой в конфликте была Франция. Глубокие исторические связи Парижа с Сахарой и Сахелем, а также его богатый военный опыт в этом районе вынудили его взять на себя ведущую роль в рамках контртеррористических усилий на большинстве театров континента при малозначительной по объемам поддержки со стороны Соединенных Штатов и европейских союзников. Но поскольку Франция располагает меньшими совокупными ресурсами, чем Соединенные Штаты, она также стремится работать на этом направлении путем прежде всего укрепления местного и регионального потенциала, например, через созданные под своей прямой эгидой Сахельской «Группы пяти». Тем не менее слабость африканских сил безопасности порой вынуждала Париж действовать непосредственно в рамках своей операции «Бархан». И рискнем предположить, что такая практика сохранится на среднесрочную перспективу. В этой связи планы Италии создать свою военную базу в Нигере мало что поменяют в существующем раскладе сил в этом регионе
Центральная роль Франции в Африке не исключает участия США на континенте. Соединенные Штаты проявляют особую активность на Африканском Роге, где они сохраняют способность оперативно участвовать в контртеррористических операциях со своей базы в Джибути. Благодаря этому присутствию Соединенные Штаты поддерживают продолжение операций против «Аш-Шабаб» и «Исламского государства» в Сомали. В предстоящие годы такие усилия, скорее всего, будут только активизироваться. Между тем в Западной Африке, африканское военное командование США (AFRICOM) продолжало развивать региональный материально-технический потенциал, который свидетельствует о долгосрочной приверженности поддержке контртеррористических операций в Африке. Тем не менее Соединенные Штаты вряд ли будут играть ведущую роль в борьбе с джихадистами в Африке. Пентагон (и Болтон его поддержал в этом) проявил устойчивое нежелание ввязываться в такую деятельность слишком глубоко, особенно после нападения боевиков на американских солдат в Нигере в прошлом году. Если еще проще, то Вашингтон не рассматривает многие из этих джихадистских групп, как прямую угрозу для Соединенных Штатов, а это означает, что он делегирует основную часть ответственности за контртеррористические операции в этом районе Франции. А последняя явно не справляется с такой миссией по причине слабой материальной базы, финансовых возможностей и нежелания прямого участия в долгосрочных военных операциях. Вкупе с возможным наплывом исламистов из региона Ближнего Востока, откровенной военной слабостью местных стран и финансовой самодостаточностью местных джихадистских группировок это обстоятельство приведет к еще большей дестабилизации местных государств. Особенно, если будет сохраняться нынешний настрой коллективного Запада на игнорирование геополитической необходимости в выделении дополнительных ресурсов на стабилизацию районов Африки, в которых угроза джихада наиболее высока.