Поддерживаемая США вооруженная коалиция «Силы демократической Сирии» (СДС), которая в настоящий момент проводит операцию по зачистке населенного пункта Эль-Багуз на востоке Сирии, где находится последний оплот террористов из группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещена в РФ), ожидает, что в ближайшие часы состоится «решающая битва» с ними. Об этом 3 марта заявил представитель СДС Марван Камишло, пишет агентство Рейтер. « Утром мы ожидаем решающую битву», — сообщил он и добавил, что члены ИГ «заложили на небольшом участке тысячи мин». «Наши отряды продвигаются медленно, чтобы избежать проблем», — отметил представитель СДС. Штурм оплота ИГ в Эль-Багузе, расположенном около границы страны с Ираком, начался в пятницу. Курдским бойцам удалось за сутки продвинуться на один километр вглубь захваченной террористами территории. Командование СДС рассчитывает завершить операцию в ближайшие дни и объявить об окончательном разгроме остатков банд ИГ в провинции Дейр-эз-Зор. Между тем президент США Дональд Трамп, выступая перед американскими военнослужащими в Анкоридже (штат Аляска) 28 февраля, заявил, что международная коалиция во главе с Соединенными Штатами уже установила полный контроль над территорией, которую ранее удерживала террористическая группировка «Исламское государство» в Сирии. «Мы только что установили контроль над территорией «халифата» в Сирии. Раньше это было 90%, 92%, теперь это 100%», — сказал он. «Это значит, что у нас сейчас есть контроль над 100% территории, это хорошо, мы сделали это за более короткий период времени, чем предполагалось», — добавил Трамп. Отметим, что 31 января в послании президента США «»О положении страны»» к обеим палатам Конгресса Трамп говорил о том, что международная коалиция освободила от ИГ «почти 100%»» территории Сирии и Ирака». В этой связи отметим, что продвижение курдов на сегодня практически полностью приостановлено, они ведут переговоры с различными группами боевиков, стараясь убедить их добровольно покинуть свои позиции и переехать в различные области Сирии. При чем с оружием и амуницией. На сегодня им удалось таким образом убедить эвакуироваться уйгуров, при этом остальные группы пока ведут переговоры. Мы сейчас не будем говорить о том, какое важное значение Трамп уделяет этому аспекту полной победы над ИГ в рамках своей новой концепции присутствия американских войск в разных частях мира, или о том, что курдские отряды без американской поддержки будут в течение недели -двух выбиты суннитским ополчением с контролируемых ими на сегодня территорий в Заевфратье. Это не имеет большого значения, поскольку рано или поздно, тем или иным способом (и наиболее вероятным из них является договоренность о передаче этих районов под контроль все тех же местных арабов-суннитов при условии вывода оттуда чисто иностранных боевиков) эти территории будут «освобождены». Сейчас основной вопрос для всех обозревателей заключается в том, что будет дальше, как с точки зрения объемов сохраняющегося в Сирии американского военного присутствия, так и с точки зрения возможности ренессанса ИГ в том или ином качестве. Касаясь первого аспекта отметим, что 22 февраля Трамп заявил, что США рассматривают возможность сохранения небольшого военного присутствия в Сирии вместе с рядом своих союзников. Американская администрация отказывается уточнить, какие именно государства, помимо США, намерены принять участие в создании так называемого «многонационального контингента» на северо-востоке Сирии. Выступая во вторник на регулярном брифинге для журналистов, заместитель руководителя пресс-службы Госдепартамента США Роберт Палладино заявил, что «<…> остаточный американский контингент сохранится на северо-востоке Сирии в качестве части многонациональных сил, чтобы не допустить возвращения [террористической группировки] «Исламское государство», а также поддерживать стабильность и безопасность на северо-востоке Сирии». Палладино подтвердил, что США выводят свои войска из Сирии, за исключением определенной их части, как ранее уже объявлялось. «По мере перехода мы будем работать со своими союзниками и партнерами, чтобы «зачищать»» освобожденные районы, проводить точечные антитеррористические операции и поддерживать усилия по стабилизации. Вывод [американских войск] будет продолжаться, как ранее было объявлено. Он будет обдуманным и скоординированным», — сказал представитель внешнеполитического ведомства США. При этом он проигнорировал неоднократно заданные ему вопросы о том, какие еще страны согласились войти в состав «»многонационального контингента» на северо-востоке Сирии. «Переговоры [на этот счет] с нашими союзниками продолжаются. Вдаваться в детали мы не будем, переговоры продолжаются. Объявлять нам не о чем», — отметил дипломат. Это означает только то, что союзники США по НАТО (прежде всего французы и британцы) не хотят оставаться в Сирии в рамках гарантии безопасности (а иных внятных мотивов такого шага помимо разведки просто нет) курдских отрядов. Среди основных причин надо безусловно полагать риски прямого боестолкновения с протурецкими силами, которые однозначно попытаются после вывода американцев занять как можно более территорий на севере Сирии, и возможная мирно-фугасная война со стороны суннитских повстанцев. Сами американцы планируют сейчас оставить в Сирии свою группу (200 военных) из 5-й дивизии рейнджеров, на которую в основном возлагаются задачи разведки. Но их абсолютно недостаточно для того, чтобы действительно самим своим присутствием в тех или местах гарантировать курдов от возможного силового прессинга со стороны турок. Отсюда возникла необходимость создавать новую коалицию, причем не только в рамках простого присутствия ее контингентов на севере Сирии, но и еще и финансирования материально-технической поддержки курдских отрядов. И вот здесь кроется еще один нюанс, который сейчас останавливает европейцев от однозначного решения по участию в составе будущей коалиции. При этом составить сам военный компонент коалиции для американцев труда большого не составляет: для это есть различные «младоевропейцы», начиная от чехов и заканчивая грузинами, но вот платить в одиночку за все это сомнительное и рискованное удовольствие Вашингтон в принципе не хочет. Так что с первым вопросом более или менее все понятно, хотя между президентом Трампом и Пентагоном продолжаются споры по этому вопросу. Но вот со вторым моментом в отношении ренессанса ИГ дело обстоит сложнее.
По данным американских экспертов, близких к Пентагону, ядро «Исламского государства» потеряет свой последний оплот самопровозглашенного халифата в Заевфратье до конца этого месяца. При этом основными причинами возникновения ИГ были, по оценке американцев, государственная поддержка, сектантское насилие и вакуум власти. Если эти внешние факторы не будут устранены, ядро «Исламского государства» может вновь стать серьезной угрозой, особенно когда Соединенные Штаты начнут сокращать свое военное присутствие в этом регионе. С неизбежным уничтожением так называемого халифата многие эксперты начали задаваться вопросом: сможет ли джихадистская группировка когда-нибудь восстановиться. Но это неправильный вопрос. Вместо того, чтобы спрашивать, может ли ядро «Исламского государства» восстановиться в прежней мере и потенциале, правильный вопрос заключается в том, будет ли ядру «Исламского государства» позволено сделать это. Разница между этими двумя вопросами тонкая, но жизненно важная. С 2001 года правительство США потратило триллионы долларов на войны с джихадистами и развернуло тысячи сил обычных и специальных операций в десятках стран для борьбы с радикалами. Несмотря на такое массовое выделение ресурсов, угроза джихада сохраняется, и конца ей не видно. Джихадизм является глобальным явлением, и он практически всегда сопровождает сепаратистские выступления мусульман по всему миру, простирающихся от Западной Африки до Филиппин. Борьба с этими мятежами требует глобальных усилий по борьбе с повстанцами, но с учетом нынешней глобальной динамики, в рамках которой основными геополитическими противниками США на сегодня являются Россия и Китай, внимание американских военных смещается именно на это направление. Такая тенденция является одной из главных предпосылок возможности ренессанса ИГ или иной крайней формы выражения суннитского недовольства. История локальных конфликтов демонстрирует опасность недооценки способности джихадистских групп восстанавливаться после разрушительных потерь. Они неоднократно делали это в таких местах, как Сомали, Йемен, Нигерия, Афганистан, Мали и, конечно, Ирак. Эта устойчивость обусловлена не только упорством джихадистских группировок, готовностью переносить потери и длительные военные конфликты: внешние факторы, включая государственную поддержку, сектантское насилие и вакуум власти, были более важны для «Исламского государства» в резком расширении стратегии и тактики группы. Многие из этих внешних факторов до сих пор работают в пользу повстанцев-джихадистов в Леванте, что является главной предпосылкой реанимации исламистского суннитского сопротивления. Основным принципом организационной философии «Исламского государства» является часто повторяемая формула, которая в переводе примерно звучит как «оставаться и расширяться». Эта концепция помогла группе выдержать ряд значительных потерь, в том числе смерть ее основателя Абу Мусаба аль-Заркауи в результате авиаудара США ( он не был основателем ИГ, а представлял интересы «Аль-Каиды» (запрещена в России) в Ираке и пытался объединить эти два направления), а также смерть последующих лидеров «Исламского государства» в Ираке Абу Омара аль-Багдади и Абу Аюба аль-Масри. Упорство ИГ коренится в твердой вере о том, что Аллах благоволит этому движению, хоть и постоянно испытывает его на прочность. Среди иных идеологов ИГ американцы выделяют Абу Бакра Наджи с его теорией «управление дикостью» и Абу Мусаба аль-Сури с его призывами «к глобальному джихаду». Этот аспект служит важной прагматической цели повышения морального духа группы перед лицом гораздо более сильных в военном отношении противников. В этой связи не можем не вмешаться в ход рассуждений американских экспертов. Для начала отметим, что не надо придавать идеологическим установкам приоритетного значения, это лишь «фантик», в который заворачивается та или иная чисто националистическая идеология, если мы говорим применительно к феномену ИГ и подобных ей движений. И джихадизм в данном случае выбираться исключительно по причине его универсальности (все остальные идеологии, начиная с социализма и заканчивая панарабизмом, не имеют этого качества и в достаточной степени сумели себя уже скомпрометировать) с точки зрения объединения большой массы мусульман и привлечения иностранных рекрутов под знамена той или иной группировки. Но это фактор вторичный, и на одних лозунгах ничего внятного организовать на долгосрочную перспективу еще никогда не удавалось. Главным в данном случае являются исключительно деньги и ничего более. Это подтверждает вся история локальных конфликтов за последнее время, начиная с Чечни и заканчивая тем же Ираком и Сирией. Как только исчезают механизмы внутреннего и внешнего финансирования той или иной формы джихадизма, автоматически прекращается и сам джихадизм. Можно сколько долго говорить, что «только самые чистые сердцем выживут, чтобы сражаться и выиграть конечную битву», но это не сработает. И как только кончилось финансирование ИГ, оно само сразу же съежилось. Напротив, постоянное финансирование за счет доходов от криминального бизнеса повстанческих групп в той же зоне Сахеля дают им необходимую степень политической и военной живучести.
Этому моменту внешнего фактора с точки зрения финансирования американские эксперты уделяют в своих анализах непозволительно мало места. Они просто констатируют, что возрождению «Исламского государства» в Ираке и его экспансии во многом способствовал ряд внешних факторов. В этой связи очень интересно понять, а каких именно? И тут американские эксперты просто ошарашивают. Оказывается, поддержка со стороны правительства Саддама Хусейна в виде оружия, денег и обучения была одним из самых больших факторов, подпитывающих джихадистское повстанческое движение в Ираке. Военные планировщики Хусейна якобы поняли из опыта операции «Буря в пустыне» и на примере вторжения США в Афганистан в 2001 году, что у них не было никаких шансов, если они напрямую будут противостоять превосходящим силам США. Таким образом, в прелюдии к вторжению США в Ирак в 2003 году военные планировщики в Багдаде решили, что продолжительная партизанская борьба была бы лучшим способом ответных действий. С этой целью они складировали огромное количество оружия и материальных средств по всей стране для использования во время повстанческой кампании против американских сил. Высококвалифицированные иракские войска стали костяком повстанческого движения, а бывшие иракские разведчики — его мозгами, глазами и ушами. Без оружия из правительственных тайников и без иракского военного и разведывательного персонала, который стекался к повстанцам, группировка Абу Мусаба аз-Заркауи «Таухид ва аль-Джихад» никогда бы не стала такой большой и мощной так быстро. В рамках комментирования этого, с нашей точки зрения, бреда отметим, что С.Хусейн никакого отношения к феномену ИГ не имеет. А А.М.аз-Заркауи финансировала Саудовская Аравия через пакистанскую «Аль-Каиду». Более того, баасисты на первом этапе поддержали американские усилия по ликвидации экспансии «Аль-Каиды» в той же провинции Анбар в обмен на обещания США по инкорпорации суннитов в исполнительные и военные органы власти. Но американцы их обманули, а суннитам просто ничего иного не оставалось, как взять свою судьбу в свои руки. И в этом им помогли не сторонники С.Хусейна, а Катар. Именно Доха на первом этапе становления ИГ помогла его организаторам из числа бывших баасистов деньгами и живой силой в виде рекрутированных чеченцев и ливийцев. Но самое главное, ИГ создало крайне привлекательную модель нового государственного устройства, основанного на суннитском нацизме и новой форме социально-экономической автономии суннитских районов. Это обеспечило на втором этапе приток новых рекрутов, которых манила легкая нажива. Как только основные финансовые рычаги пополнения казны ИГ исчезли, исчезло и ИГ в военном понимание этого термина. Это только частично признают или полностью отвергают американские аналитики. По их данным, главным в становлении ИГ было помимо идеологии является использование сектантской напряженности. Джихадисты сумели набрать такую поддержку среди суннитского населения Ирака отчасти потому, что процесс дебаасификации значительно усилил степень экономического бесправия иракских суннитов (а кто сломал своим вторжением суннитскую монополию в Ираке, провел к власти шиитов и тем самым резко усилился позиции Ирана?). Прогресс по нивелированию степени маргинализации суннитов в том же Анбаре имел место, но был быстро растрачен правительством бывшего премьер-министра Ирака Нури аль-Малики после ухода США из Ирака. Многие суннитские лидеры пришли к убеждению, что после того, как Соединенные Штаты ушли (фактически обманув суннитов, но при этом американцы никогда из Ирака не уходили), что именно джихадизм станет единственным инструментов в рамках оказания необходимого влияния на центральное правительство. Но это оказалось опасным расчетом, и, как монстр Франкенштейна, джихадисты быстро повернулись против своего суннитского хозяина. Снова отметим, что из реальной посылки делаются совершенно неправильные выводы. Джихадисты никогда не поворачивались против суннитов, а наоборот именно суннитская умма Сирии и Ирака была и будет основной тыловой их базой.
По оценкам американских аналитиков, на сегодня лидеры ИГ также предприняли ряд прагматических шагов по распылению части своих боевиков, оружия и ресурсов, что позволило группировке возобновить террористические и повстанческие операции после военного поражения. Этот потенциал сейчас начинает все больше демонстрировать себя в Ираке, где группа продолжает проводить операции, несмотря на потерю контроля над обширными территориями. «Исламское государство» снова проводит кампанию в рамках минно-взрывной войны и прямых рейдов в Ираке с целью перелома ситуации в свою пользу, как это было с 2010 по 2014 год. В этой связи про скажем, что это лишь доказывает тот факт, что иракские сунниты являются основным гарантом сохранения потенциала ИГ, а также тот факт, что дисбаланс в системе распределения основных экономических благ (а это нефть прежде всего) не преодолен.
Еще одной питательной базой в рамках возрождения ИГ (это конечно господдержка, но только не С.Хусейна, а Катара; и межконфессионального раскола) американцы полагают вакуум власти. По их мнению, гражданская война в Сирии создала вакуум власти, который стимулировала усиление джихадистских ополченцев. Они использовали этот момент для того, чтобы захватить большую часть Ирака и значительные части Сирии. «Исламское государство», «Джабхат ан-Нусра» (ныне известная как «Хайят Тахрир аш-Шам», запрещена в России) и другие джихадистские группировки стали тем самым инструментом, который обеспечивал управление, справедливость, безопасность и услуги в районах, оставшихся без институтов центральной власти из-за гражданской войны. Это было похоже на то, как джихадисты в Ираке начали наращивать свое влияние на фоне имплозии иракского правительства и бесполетной зоной на севере Ирака, навязанной возглавляемой США коалицией. И до сих пор в Сирии остается ряд областей вне контроля правительственных сил, что дает боевикам «Исламского государства» пространство для организации операций и перегруппировки. Опять же все ставиться с ног на голову. Первопричиной суннитского возмущения в Сирии стала политика алавитского меньшинства, которое своими действиями грубо нарушило все тот же пресловутый баланс власти и получения экономических благ. И это тренд был поддержан рядом внешних спонсоров в лице тех же Катара и КСА, которые за счет финансирования лояльных себе групп добились на фоне раскола сирийской армии по конфессиональному прежде всего признаку устойчивого контроля над большинством территорий.
Можно было бы конечно оставить весь этот «анализ» без внимания в силу его инфантильности и ангажированности, но есть одно «но». Повторим, что его выпустили по заказу Пентагона. И в этой связи обратим внимание на вывод. Пример того, как уход США из Ирака в 2011 году в значительной степени способствовал восстановлению «Исламского государства» и позволил ему перерасти в мощный военный инструмент, очевидно, что полный уход США из Сирии может привести к аналогичным результатам, в данном случае через цепную реакцию событий, таких как турецкое вторжение в северо-восточную Сирию, которое порождает хаос и вакуум власти в Восточной Сирии. Противостояние между турецкими военными, курдскими силами из СДС, а также другими силами, такими как сирийские военные, иранские силы и шиитские ополченцы, вполне может снова подтолкнуть сирийских суннитов к необходимости ренессанса в той или иной мере «Исламского государства». Вот из этого можно сделать совершенно четкий вывод о позиции Пентагона по вопросу вывода войск из Сирии и Ирака, а весь этот глуповатый анализ собственно только старается довольно неуклюже оправдать точку зрения о том, что американское военное присутствие в Сирии и Ираке должно быть сохранено.