Министр национальной обороны Турции Хулуси Акар и спецпредставитель госсекретаря США Джеймс Джеффри обсудили во вторник 5 марта в Анкаре обстановку в Сирии. Об этом говорится в распространенном заявлении турецкого военного ведомства. «В ходе переговоров стороны обсудили последние события в Сирии, в том числе обстановку в Манбидже и к востоку от реки Евфрат. На встрече Акар вновь передал ожидания Турции по завершению реализации совместной с США дорожной карты по Манбиджу. Министр национальной обороны Турции также отметил, что планируемая зона безопасности в Сирии должна быть очищена от террористов «Сил народной самообороны», которые связаны с Рабочей партией Курдистана, и должна быть под контролем Турции», — отмечается в коммюнике. На этом фоне стало известно, что российские и турецкие военные принимают практические шаги для размежевания отрядов сирийской вооруженной оппозиции и террористов в Идлибе. Об этом в среду 6 марта заявил министр иностранных дел России Сергей Лавров. «Наши военные вместе с коллегами из Сирии, с турецкими коллегами занимаются практическими шагами, которые позволили бы такое решение реализовать», — отметил глава МИД РФ. 28 февраля постоянный представитель России при ООН Василий Небензя заявил на заседании Совета Безопасности всемирной организации, что Москва рассчитывает, что странам так называемой астанинской тройки скоро удастся найти решения по зоне деэскалации в Идлибе и на северо-востоке Сирии. «Рассчитываем, что в ближайшее время нам как «астанинской тройке» удастся выйти на взаимоприемлемые развязки по зоне деэскалации Идлиб, а также северо-востоку Сирии в русле взаимопонимания, достигнутого на трехстороннем саммите России, Ирана и Турции 14 февраля, с полным учетом позиции Сирийской Арабской Республики», — сказал дипломат.17 сентября прошлого года в Сочи президенты России и Турции Владимир Путин и Тайип Эрдоган договорились к 15 октября создать в провинции Идлиб демилитаризованную зону глубиной 15-20 км вдоль линии соприкосновения правительственных войск Сирии и вооруженной оппозиции. Однако Анкара попросила дать ей дополнительное время и отложить начало совместного патрулирования в Идлибе из-за неспособности гарантировать условия безопасности со своей стороны. Видимо вокруг именно последнего пункта соглашений сейчас ломаются основные «копья», если мы берем именно чисто российско-турецкие консультации В этой связи также пришли сообщения о том, что такое патрулирование в конце прошлой неделе уже началось, однако никаких внятных подтверждений этому пока не пришло. Все это говорит только о том, что как российско-турецкие, так и американо-турецкие переговоры пока откровенно буксуют. При этом по разному комплексу причин, но их безусловно объединяет одна тема. Если схематично, то эта неготовность турок идти: а) на российский вариант предоставления гарантии безопасности Турции путем нивелирования курдской опасности при помощи ввода правительственных сил Сирии и подразделений российской военной полиции на сирийско-турецкую границу. При этом естественно должен быть принципиально решен вопрос с «деэскалацией Идлиба», или, попросту говоря, ликвидации или выдавливания непримиримых прежде всего просаудовских групп из этой провинции; б) на американский вариант продолжения своей материально-технической поддержки курдам в Сирии при отказе Анкары от любых попыток силовым путем создать так называемый «санитарный кордон» по всему периметру сирийско-турецкой границы. И все консультации на эту тему пока не приносят очевидных результатов. Что касается российского угла, то следует констатировать, что пока никаких внятных движений на пути выполнения сочинских соглашений не наблюдается. То же самое справедливо и в отношении американского направления: понятно, что Вашингтон и Анкара пока находятся в серьезном тупике. И ряд косвенных признаков об этом очевидно свидетельствуют. Это прежде всего сделка по покупке Турцией систем С-400 у России. Президент Турции Р.Т.Эрдоган заявил в субботу 9 марта , что приобретаемые Анкарой российские зенитные ракетные системы С-400 никак не связаны с безопасностью Североатлантического альянса, Соединенных Штатов, а также истребителей пятого поколения F-35, которые республика рассчитывает получить у Вашингтона. Об этом турецкий лидер сообщил на митинге в Диярбакыре. «Покупаемые нами С-400 никак не связаны с безопасностью НАТО, США или F-35. Причины, по которым мы покупаем эти системы, очевидны», — сказал он. В пятницу пресс-секретарь Пентагона Чарльз Саммерс заявил, что Турция столкнется с «серьезными последствиями» в военных отношениях между Вашингтоном и Анкарой, если получит С-400. Он подчеркнул, что покупка систем «отразится на [продаже Анкаре американских ракетных зенитных комплексов] Patriot и [истребителей-бомбардировщиков пятого поколения] F-35». Во вторник заместитель руководителя пресс-службы Госдепартамента Роберт Палладино сказал, что закупка Турцией С-400 у России может привести к пересмотру участия Анкары в программе создания F-35, отказу от других потенциальных сделок в сфере вооружений в будущем, а также санкциям в соответствии с Законом США «О противодействии противникам Америки посредством санкций». В данном случае очевидно, что все усилия Пентагона убедить Анкару отказаться от этой сделки потерпела провал. Второй косвенный признак такого положения дел — это синхронное с американо-турецкими переговорами решение Белого дома по лишению Турции торговых льгот в рамках ГСП (Генеральной системы преференций) США. Свое решение по Турции президент объяснил «уровнем экономического развития» этой страны. По словам хозяина Белого дома, «за четыре с половиной десятилетия экономика Турции выросла и диверсифицировалась». Ранее министр торговли Турции Рухсар Пекджан заявила, что данное решение Вашингтона «противоречит общей цели по достижению уровня товарооборота в размере 75 млрд долларов», а также «негативно отразится на американском малом и среднем бизнесе». Одновременно она отметила, что Турция «все еще желает добиться увеличения объемов двусторонней торговли с США, которые она считает своим стратегическим партнером». Все сказанное означает по факту, что Анкара сейчас старается маневрировать на всех площадках между разными полюсами силы в Сирии, стараясь в конечном счете получить максимум с точки зрения своих национальных интересов на сирийском направлении.
В этой связи американские аналитики делают следующие выводы о перспективах таких маневров. Они полагают, что на фоне сокращения сил США в Сирии Турция продолжает готовиться к дальнейшим военным операциям на сирийском направлении с целью минимизации боевого потенциала «Сил демократической Сирии» (СДС). При это часть сил США и союзников останутся в северных районах Сирии, что повышает риски возможной конфронтации. Несмотря на улучшение отношений с Москвой, Анкаре также придется бороться с ее оппозицией основным планам и амбициям Турции в Сирии. Поскольку Соединенные Штаты находятся на пороге вывода значительной части своего воинского контингента из северной Сирии, а Турция продолжает добиваться улучшения отношений с Россией, Анкара не оставляет своих планов по проведению крупномасштабных операций против курдских СДС. При этом сохраняются очевидные риски, что такой сценарий может втянуть ее в опасный конфликт с другими странами, активно вовлеченными в сирийское досье. С тех пор, как курдские «Силы народной самообороны» (СНС) стали значительной силой в Сирии, турки были сосредоточены на обеспечении одной из своих главных задач: создания «санитарного буфера» по всей протяженности турецко-сирийской границы. При этом такая цель является «задачей-минимум». В качестве решения «задачи-максимум» Анкара отдает приоритет своим усилиям по искоренению СНС прежде всего во всей Северной Сирии. Эта задача является для Анкары главной и даже устранение режима Б.Асада в этой связи отошло на второй план. В этой связи Анкара старается реализовать такие задачи путем прежде всего вовлечения Москвы в разработку совместных планов по умиротворению Северной Сирии. Если ее проще, то турки планируют вновь разыграть предыдущие варианты взаимодействия с Россией на сирийском направлении, которые можно обозначить как содействие планам Москвы по зачистке тех или иных территорий в обмен на раздел зон влияния двух стран. Так происходило в Алеппо и южной зоне деэскалации. При этом, например, операция Турции «Щит Евфрата» в августе 2016 года по захвату частей северной Сирии, таких как Азаз и Аль-Баб, была проведена практически в обмен за счет ликвидации турецкой поддержки сирийской повстанческой битвы за Алеппо. Тогда Турция вывела ряд повстанческих сил от этой борьбы и ограничила свою помощь повстанцам в городе в обмен на российский «зеленый свет» для операции «Щит Ефрата». В прошлом году операция Турции «Оливковая ветвь» нанесла еще один удар по СНС в Африне. При этом отметим однако два момента.
- Успех такой операции был обеспечен тогда прежде всего позицией США, которая решила пожертвовать «пешкой» в виде Африна в обмен на сохранение положительной динамики наступления курдов в Заевфратье.
- Позиция Дамаска и Москвы в данном случае не была такой уж однозначной. Через контролируемые правительственными силами территории на первом этапе битвы за Афин шли подкрепления и боеприпасы отрядам курдов. И такая ситуация изменилась не потому, что Москва и Дамаск приняли решение такую поддержку прекратить, а в большей степени по причине соответствующей позиции Вашингтона и самих курдов.
Тем не менее, картина сейчас в Сирии не совсем радужная для турок. Осознавая склонность США к резким изменениям своей стратегии в Сирии, Анкара сохраняет осторожную позицию после внезапного заявления президента США Дональда Трампа о том, что он инициирует полный вывод войск из страны в ожидании неминуемой победы над «Исламским государством» (ИГ, запрещено в России). И такая осторожность во многом объясняется четкими сигналами со стороны Вашингтона о том, что такой сценарий не дает никаких оснований Анкаре для начала каких-то серьезных военных операций против курдов. И в качестве очень весомых инструментов действий американцев в этом контексте является их экономическое давление, что для Анкары в силу многих факторов является принципиальным вопросом. В дополнение стало известно, что Соединенные Штаты вновь отказались от своего решения вывести все свои силы из этого района; вместо этого он теперь планирует сохранить остаточные силы в составе 400 человек в Сирии, 200 из которых останутся в районах на северо-востоке. Рискнем предположить, что примерно такой же контингент оставят там же французы и британцы. По оценке американских экспертов, несколько сотен американских и союзнических войск вряд ли смогут сдерживать турецкие военные операции против SDF на такой большой территории. Но их присутствие все равно самым серьезным образом может повлиять на планы Турции, поскольку Анкара будет стремиться избегать перемещения своих сил в те в конкретные районы, где такие контингенты будут дислоцироваться. Что еще более важно, присутствие таких войск в зоне турецких военных операций повышает риск просчетов или случайных столкновений, которые могут привести к быстрой эскалации напряженности между Турцией и Соединенными Штатами и другими членами НАТО.
Но контингент НАТО в Сирии — это не единственная причина, которая принципиально будет сдерживать Анкару от каких-то крупных военных операций против курдов. Хотя турецко-российские отношения демонстрируют заметное улучшение в последние несколько лет, два государства не совсем сходятся во своих взглядах на ситуацию в Сирии. Россия по-прежнему настороженно относится к дальнейшей экспансии Турции, а также в связи с неопределенной позицией Анкары по вопросу пребывания Б.Асада у власти. По оценкам американцев, в то время как Россия вряд ли будет блокировать все турецкие операции на северо-востоке, она будет стремиться препятствовать попыткам Турции продвигаться слишком глубоко на сирийскую территорию. И поскольку СДС, вероятно, обратится к Дамаску за помощью перед лицом возможного турецкого нападения, Анкаре также придется учитывать вариант прямого столкновения с сирийскими правительственными силами и связанными с ними ополченцами, многие из которых также пользуются иранской или российской поддержкой. Еще одна критическая точка в российско-турецких отношениях в Сирии — это Идлиб. В соответствии с Астанинским процессом, в котором Россия, Турция и Иран стремились координировать свои действия в Сирии, Анкаре и Москве удалось достигнуть определенных договоренностей по демилитаризации Идлиба, что пока остается лишь договоренностями без всякого прогресса в рамках практических их реализаций. Предыдущие договоренности между Турцией и Россией способствовали созданию так называемой зоны деэскалации в Идлибе, а также созданию десятка наблюдательных пунктов под контролем турецких сил. Турция в этой связи сумела достигнуть с Россией и Ираном договоренностей о предотвращении дальнейших наступательных действий сирийского правительства, поддерживаемых Россией, в Идлибе, но при этом всячески затягивает выполнение тех пунктов соглашений, которые предусматривают выдавливание из провинции отрядов непримиримых джихадистских группировок. Это логично, поскольку их выполнение еще больше бы ослабили поддерживаемые Турцией повстанческие группы в этой провинции, вызвали бы новые волны беженцев в Турцию и подорвали бы в принципиальной степени попытки Анкары создать обширную буферную зону на севере Сирии. Со своей стороны, Россия вынуждена сейчас идти на постоянное послабления Турции в рамках постоянного откладывания по времени начала реализации достигнутых соглашений по Идлибу, прежде всего и по причине возникающих в противном случае рисков для положительной динамики своих отношений с Анкарой и сохранением на плаву Астанинского процесса, как единственной и внятной альтернативы Женевскому формату. Москва, однако, всегда стремилась к тому, чтобы «зона деэскалации» в Идлибе была временным явлением; в том числе и в рамках конечной ликвидации экстремистских повстанческих группировок в провинции, таких как «Хайят Тахрир аш-Шам» (запрещена в России). В этой связи американцы делают вывод о том, что нынешняя ситуация в Идлибе является потенциальной горячей точкой, которая может серьезно подорвать не только позиции Турции в Сирии, но и ее более широкие отношения с Россией. В пользу этой говорит тот факт, что терпение России в течение последних шести месяцев заметно истощилось, поскольку Турция не только не сумела ликвидировать структуры «Хайят Тахрир аш-Шам», но и допустила ее резкое усиление до такой степени, что эта группа сумела вытеснить с ключевых позиций в провинции другие повстанческие группировки, в том числе поддерживаемые Турцией. При этом «Хайят Тахрир аш-Шам» и ее союзники продолжают наносить удары по сирийским правительственным войскам вдоль границы провинции в ответ на нарушения Дамаском режима прекращения огня, который никогда не был особенно воодушевлен российско-турецкими договоренностями.
В этой связи американцы делают главный вывод. Приоритетом Анкары на нынешнем этапе останется северо-восток Сирии в рамках минимизации там степени влияния курдов. В этой связи Турция вряд ли сейчас начнет значительные наступательные действия против «Хайят Тахрир аш-Шам». И по мере того, как экстремистская группировка будет все больше укрепляется в провинции Идлиб, Россия, Иран и сирийское правительство могут пойти на начало локальных наступлений в этой провинции. Естественно, такое нападение может иметь далеко идущие последствия. Оказавшись между повстанцами и сирийскими правительственными войсками, турецкие войска могут стать участниками таких столкновений. Прежде всего с учетом того, что Турция не проявляет склонности к отказу от поддержки своих союзников-повстанцев в Идлибе и рассматривает их как принципиальный инструмент сохранения своего влияния в Сирии. Решение США о сокращении своих сил в Сирии (даже если оно будет урезано после первоначально объявленного полного вывода), скорее всего, станет стимулом для новых турецких вторжений в Северную Сирию. Но по мере того, как Турция готовится к военным операциям против СДС, она столкнется с риском конфронтации с остаточными силами США и других сил НАТО в этом районе, наряду с поддерживаемыми Россией и Ираном сирийскими правительственными силами, которые, вероятно, будут стремиться предотвратить турецкие завоевания, придя на защиту СНС. Нападение на повстанческих союзников Турции в Идлибе также может отвлечь внимание Турции от любого наступления на курдские районы на северо-востоке. В связи с этим отметим, что общий вывод американских экспертов в отношении реальности широкомасштабной военной операции Турции на севере Сирии в принципе реален. Внесем только одну поправку. Если турки и решаться на реализацию своих планов по созданию санитарного буфера по своей границе, то действовать они будут путем постепенных локальных операций, прочем силами в основном протурецких групп. При этом внятного прогресса по реализации сочинских договоренностей по Идлибу в ближайшей перспективе ожидать сложно. Как впрочем, и решительных и осмысленных действий правительственных при поддержке Москвы в рамках правления наступательных операций в провинции Идлиб.