Муниципальные выборы в Турции неуклонно приближаются и самое активное участие в них принимает лично президент Турции Р.Т.Эрдоган. Его портрет соседствует с фотографиями кандидатов в мэры от Партии справедливости и развития (ПСР) на улицах городов и на площадях, приблизительно в соотношении 50 на 50. Скажем, в Анкаре можно видеть, вдоль автотрасс, попеременно чередующиеся изображения Р.Т.Эрдогана и бывшего мэра Кайсери – ныне кандидата в столичные мэры Мехмета Озхасеки.
Таким образом, можно говорить о том, что муниципальные выборы 31 марта 2019 года, как, впрочем, и все прочие выборы и референдумы в Турции с 2002 года, в очередной раз, превращены в вотум доверия населения лично президенту и председателю ПСР Р.Т.Эрдогану. В этом фундаментальное отличие, при всей схожести России и Турции, политических систем — второй от первой.
Развязка президента В.Путина, правительства и партии «Единая Россия», к примеру, обеспечивает возможность не перекладывать на президента ответственность за проблемы в экономике страны. Это, конечно, не дает в полной мере использовать высокий президентский рейтинг для латания «партийных дыр», но, с другой стороны, в трудную минуту, бережет этот самый президентский рейтинг.
В Турции ситуация – иная: что бы не происходило в стране, ответственность возлагается, даже чисто по формальному признаку, на президента Р.Т.Эрдогана, который, вернувшись на пост председателя Партии справедливости и развития и ликвидировав институт премьер-министра, взял всю полноту ответственности за ситуацию в стране лично на себя. Да и позиционирование себя в качестве лидера, как минимум, равновеликого основателю и первому президенту Турции М.К.Ататюрку также работает на эту «версию», не давая возможность «закрываться» подчиненными.
Так что, муниципальные выборы в Турции, которые проходят на фоне турецко-американского клинча и проблем в турецкой экономике, становятся экзаменом лично для Реджепа Тайипа Эрдогана, который пытается «вытягивать» кандидатов от ПСР за счет своего, пока ещё достаточно высокого личного рейтинга. Отсюда и повышенное внимание турецких СМИ не столько к кандидатам от ПСР, а именно к президенту и председателю правящей партии.
14 марта президент Р.Т.Эрдоган дал очередное эксклюзивное интервью телевизионным каналам Haber Türk TV, Show TV ve Bloomberg, где, в очередной раз, затронул широкий круг вопросов. Интервьюировали его известные журналисты Вейис Атеш и Едже Унер.
Пройдемся по очередным заявлениям Р.Т.Эрдогана, включающим вопросы не только внутренней, но и внешней политики страны. К примеру, он отозвался о премьер-министре Государства Израиль Б.Нетаньяху следующим образом: «Я и раньше видел премьер-министров, но такого как он не видел (разумеется, контекст здесь – отнюдь не комплиментарный – В.К.)». Или же, продолжая тему турецких отношений с еврейским государством: «Возможно, Израиль и пытается нас спровоцировать, но мы на эти игры не поддадимся».
В плане внутренней политики, Р.Т.Эрдоган отметил, что президентская форма правления в стране постепенно «устаканивается»: «Целью здесь является минимум бюрократии, быстрое принятие решений и сильная реализация (исполнительная власть – В.К.)».
Также по очередному турецкому мега-проекту – Каналу «Стамбул» — Р.Т.Эрдоган подчеркнул приверженность и внимание к его реализации, отметив, что Канал «Стамбул» придаст городу особую красоту, что стоит понимать в плане того, что этот Канал, «шунтирующий» пролив Босфор, разгрузит последний от судоходного движения и, таким образом, вернет Босфору его «первозданную» красоту. Кроме того, проект Канала «Стамбул» будет подразумевать и строительство новой городской зоны вокруг маршрута его следования. И, как следует ожидать, делаться это будет с большим размахом.
Однако, перейдем к более детальному разбору заявлений турецкого президента, который заметное внимание уделил периоду своего нахождения на посту мэра Стамбула.
Процитируем турецкого президента: «Конечно, в те времена я был известен в политике. Я занимал важное положение. В 1985 году я стал главой Стамбульского отделения (Партии благоденствия – В.К.). До этого я был кандидатом на пост главы муниципалитета Бейоглу. В период своего руководства Стамбульским отделением, в то же самое время, я был членом Правления Центрального исполнительного комитета (Партии благоленствия). Одновременно, мы в Стамбуле, особенно в Бакыркёе, выиграли ряд муниципальных выборов. Мы взяли 5 муниципалитетов. Эти муниципалитеты – все ещё у нас: Багджилар, Эсенлер, Гюнгёрен, Кагытхане, Султанбейли. Таким образом, сформировалась инфраструктура на уровне муниципалитетов. С тех дней и вплоть до дня сегодняшнего, наши друзья никого там не подвели. Когда они взяли те муниципалитеты, они были – мусором, ямой. Сегодня они превратились в совершенно другие муниципалитеты. В плане политики изменился и муниципальный статус Стамбула с 1994 года. В 1999 году из-за прочтения стихотворения мы попали в тюрьму (Р.Т. Эрдоган — В.К.). После своего освобождения, мы немедленно основали партию (Партию справедливости и развития – В.К.), а 16 месяцев спустя – мы с голосами в 34,4% взяли 63% в парламенте. Тогда в Меджлис смогли пройти только две партии (из-за 10%-го избирательного фильтра для политических партий)».
Отметим, что именно за эту законодательную «дыру» возлагается оппозиционными наблюдателями ответственность тех, кто принимал Конституцию 1982 года. Высокий избирательный барьер предназначался, как раз, для того, чтобы отсеивать «ненужные» партии, ограничивать их участие в политической жизни страны и забирать себе их голоса.
А получилось так, что «ненужная» происламская Партия справедливости и развития не только попала в Великое национальное собрание (Меджлис) Турции, но и, с первого раза, взяла там себе абсолютное большиство мест. Не будь этого барьера, понятно, что 34,4% — не та поддержка, с которой можно получить абсолютную однопартийную власть в стране и доминирование в Меджлисе. С этого законодательного казуса, иначе не выразиться, и началось шествие Партии справедливости и развития и лично Р.Т.Эрдогана в Турции, увенчавшееся трансформацией парламентской в президентскую республику.
Вообще, интересно то обстоятельство, что в ходе своего интервью Р.Т.Эрдоган углубился в воспоминания из времен своего мэрства в Стамбуле, завершившегося тюремным заключением и триумфом буквально сразу после выхода на свободу. Мы не раз уже говорили о том, что Р.Т.Эрдоган строит свой образ и образ возглавляемой партии немного в «жанре» Нельсона Манделы.
Процитируем характерное высказывание из воспоминаний турецкого президента: «Письма продолжают поступать (в тюрьму, где содержался будущий турецкий президент – В.К.) и весь день, до утреннего намаза я пишу на те письма ответы. Приблизительно я написал ответы на 10 тысяч писем. Конечно же, я писал их со всей тщательностью. Вообще, я неплохо пишу. Сейчас я очень часто наталкиваюсь на эти письма. Какие-то вставлены в рамку, некоторые из них так мне и приносят. Вы смотрите, среди них (тех, кто приходит с письмами — В.К.) есть те, кто стал адвокатами, докторами, инженерами, кто-то из них занял место в партии в тех провинциях. Конечно, это дает человеку совершенно иное чувство. Если бы этого не случилось (то есть, тюремного заключения), то мы бы не достигли сегодняшнего (положения — В.К.)».
Рассказывая про свой взгляд на Турцию и на свое видение тех застарелых проблем, в которых жила страна, вплоть до прихода ПСР к власти, Р.Т.Эрдоган этот взгляд проецирует на всех кандидатов ПСР на предстоящих муниципальных выборах, стремясь предстать в глазах народа в виде сплоченной команды, которая выросла не как инициатива сверху, а в результате процессов, происходящих на самых низах. То есть, как народная инициатива.
Продолжаем цитировать: «Меня всегда интересовала судьба Турции. Я никогда не отгораживался от происходящего в стране (очевидный «камень в огород» нынешней оппозиции – В.К.). Я всегда боролся с ловушкой зависимости (зависимость — экономическая и технологическая от стран Запада – В.К.), в которой оказалась моя страна. Всегда (задавался целями и вопросами — В.К.): укрепить мою страну, освободить её, какая роль у меня будет в этом процессе, куда и как мы придём, на пути служения моему народу, чего мы достигнем? С одной стороны – борьба с терроризмом. Есть террористический кошмар, который продолжается почти 40 лет. Какое у меня может быть место в этой борьбе? Самой важной площадкой для этого является политика. В политике мы, начиная с молодежных организаций, и заняли свое место. Я не пришел в политику с корзинкой. (У меня за плечами были — В.К.) руководство ячейкой (Партии благоденствия — В.К.) в Бейоглу, затем руководство городским отделением и кандидатства (в местные органы власти — В.К.). После руководства муниципалитетом – тюремное заключение… Потом мы основали сегодняшнюю партию. После 17 лет наша партия заняла лидирующую роль повсюду. Этот успех и этот график реализуется, таким же образом, и сегодня. На этих выборах я очень-очень хорошо вижу на площадях одобрение моего народа. Я верю, что мы приближаемся к финальному периоду. В частности, сейчас мы проведем митинги в Анкаре, Стамбуле и Измире. На этих митингах мы, в качестве «Народного альянса» будем с уважаемым Бахчели. Я верю, что те послания (которые будут озвучены на митингах — В.К.) ознаменуют пик процесса».
Опять же, Р.Т.Эрдоган делает ставку именно на простое население страны, а не, допустим, на «верхний сегмент», на который ставит та же Народно-республиканская партия, в результате оставшаяся только со своими неизменными 25%-ми голосов. Процитируем турецкого президента: «Мы всегда были единым целым с нашим народом. Мы никогда не впадали в высокомерие. Мы всегда были скромны. С нами вместе власть принадлежит народу. Раньше у народа не было никакой власти. От того, что назовешь себя «народником» «народником» не станешь. Если есть голоса – то есть и служение, становишься мэром, потом «народником» — так «народниками» не становятся. Наш народ выбрал нас и возвысил. Мы же наш народ поставили в центр власти. Сегодня «опекуны» — уже не во власти и не будут там, но наш народ – во власти и продолжит во власти оставаться».
Еще одним вопросом, который продолжает, так или иначе, оставаться в турецкой политической повестке дня – переход от парламентской республики к президентской форме правления. Юридически этот переход состоялся окончательно после президентских выборов 2018 года, когда был упразднен институт премьер-министра в стране, а ставший в дальнейшем спикером парламента и ныне кандидатом в мэры Стамбула от Партии справедливости и развития Бинали Йылдырым – вошёл в турецкую историю в качестве последнего премьер-министра. Однако, как можно заметить из выступления Р.Т.Эрдогана, дискуссия в стране на тему перехода к президентской форме правления продолжается и ему, в очередной раз, приходится объяснять про необходимость её внедрения. Ну, а подтекст понятен – «президентская система и раньше была», «её раньше хотели», «ни о какой президентской диктатуре речи не идет».
Процитируем турецкого президента: «Мы можем вернуться назад вплоть до османских времен. Та система, которую мы внедрили, работала с османских времен. И потом, от тех политиков, которые пришли, были времена ожиданий. Внедрить президентскую систему… На самом деле, Гази Мустафа Кемаль управлял через президентскую систему. Об этот никто не говорит. Система президентского правления – это один из самых успешных проектов демократической Турции. Он ней говорили Демирель, покойный Эрбакан, покойный Тюркеш. Все политики, которые боролись в турецкой политике с «опекунами», в итоге, начали говорить о новой системе. На самом деле, если вы посмотрите на глав муниципалитетов, на мэров, — это все президентская система. Результат этого для страны, для народа очень-очень отличается, он – очень полезен. Прямо в один момент (президентская система — В.К.), немедленно начнет приносить свои плоды? Конечно же, одномоментно результата не будет. Системы в (разных — В.К.) странах требуют десятилетий. Мы в настоящее время работаем с тем, если вы обратите внимание, что мой кабинет, в первую очередь, состоит не из бюрократов и технократов. Он сформирован из моих друзей (в контексте «коллег» — В.К.), которые очень продвинуты с точки зрения рыночного опыта. Мы хотим, чтобы из нашей среды исчезла бы бюрократическая опека. Если нам удастся этого добиться, то ещё больше ускориться достижение нами результата (от внедрения президентской формы правления – В.К.). Нашей нынешней целью является уменьшить бюрократию, усилить исполнение и обеспечить быстрое принятие решений».
На самом деле, тезисы про «избавление от засилья бюрократии», равно как и про «процентное лобби» и «олигархат» – излюбленные для президента Р.Т.Эрдогана и правящей Партии справедливости и развития. Впрочем, мало из тех, к кому эти тезисы обращены – а обращены они в сторону людей простых, нередко малообразованных – в состоянии задаться простым вопросом: «А откуда взялось засилье бюрократии, если руководство страны находится у власти вот уже почти два десятилетия и имело и раньше все возможности поправить систему?».
Другим важнейшим вопросом для страны, неизменно волнующим всех её граждан, является борьба с терроризмом – с Рабочей партией Курдистана, продолжающаяся уже не одно десятилетие. Вопрос этот начался задолго до Партии справедливости и развития и, судя по текущему положению дел, не будет он решен и при её руководстве. Достаточно смелая попытка решить проблему с РПК путем договоренностей и примирения закончилась в 2015 году, после которой в турецком руководстве было принято решение, целиком и полностью, отказаться от диалога и перейти к силовым методам решения вопроса.
Процитируем президента Р.Т.Эрдогана: «Вероятно, в плане борьбы с терроризмом мы уже перешагнули рубеж в 40 лет. В ходе этого процесса мы понесли очень большие потери. Есть (погибшие — В.К.) военнослужащие, полицейские, гражданские. Больше 40 тысяч. Всякий раз Турция, когда она укреплялась, когда предпринимала независимые шаги, оказывалась один на один с этой войной за выживание. Участники перманентной войны – очевидны. Внутри (Турции — В.К.) ведется очень серьезная борьба с РПК. Есть «Исламское государство» (ИГ, здесь и далее, запрещенная в РФ террористическая организация – В.К.), Революционная народно-освободительная партия – фронт, ФЕТО. Есть террористические организации, являющиеся ответвлениями РПК, – такие, как СНС / ПДС. Глядя на это, возникает понятие террористической коалиции. Можно ли помыслить о том, чтобы не бороться с ними? Оппозиция говорит о том, что у Турции нет такой проблемы, как борьба за выживание. Хорошо, но в какой ряд ты отнесешь РПК, ПДС, ИГ, ФЕТО? Неужели ты скажешь, что в Турции этого ничего нет? Тот человек, который возглавляет главную оппозицию (Кемаль Кылычдароглу – глава Народно-республиканской партии – В.К.), говорит, что этой проблемы нет. Он спрашивает, придут ли из Сирии СНС и нанесут ли они по нам удар? Такое непонимание – немыслимо. Ты — во главе оппозиции и говоришь, что для Турции нет угрозы СНС и нет проблемы выживания».