- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Муниципальные выборы в Турции – самые трудные для Партии справедливости и развития?

В ближайшее воскресенье, 31 марта с.г., в Турции состоятся муниципальные выборы, которые, возможно, станут самыми трудными для президента Р.Т. Эрдогана и возглавляемой им Партии справедливости и развития. Похоже, что турецкая власть и внутриполитическая ситуация в Турции находятся уже на том этапе своего развития, что мы чем дальше, тем больше будем смотреть в прошлое и рассуждать на тему того, что было, что стало и почему многое из того, что было задумано нынешним турецким руководством так и не было реализовано. Короче, говорить про «транзит» власти в Турции.

Это, разумеется, не означает, что мы нынешнюю турецкую власть окончательно «хороним», просто в эти годы она достигла пика своего могущества и возможностей в Турции и находится на своеобразном плато, все дороги с которого, как известно, ведут вниз. Этот путь вниз может быть быстрым, может быть медленным. Но главное – дороги вверх, после всего того, что уже было сделано, не просматривается. Наблюдается серьезный тупик. Хотя выход из него нынешние турецкие руководители ищут со всей присущей им настойчивостью.

Если мы посмотрим на политическую карьеру правящей Партии справедливости и развития, то от внимания не укроется, что она пришла во власть в результате законодательного казуса, связанного с избирательным барьером, и до чрезвычайности интересного и столь же редкого стечения обстоятельств.

В победном для себя 2002 году, на всеобщих выборах, только что созданная Партия справедливости и развития набрала 34,42% голосов, чтобы в итоге получить 365 мест в Великом Национальном Собрании (Меджлисе) Турции, где всего тогда было 550 депутатов (после внесения конституционных поправок по итогам референдума 2017 года стало 600).

Ближайший преследователь ПСР – Народно-республиканская партия (НРП) – заручилась поддержкой 19,42% избирателей и получила в итоге 177 депутатских мандатов.

Иными словами, эти партии, поделившие Парламент на двоих (плюс ещё сюда надо добавить 8 независимых кандидатов), заручились поддержкой немногим более половины всех турецких избирателей – около 54%. Благодаря высокому избирательному барьеру в 10% и, повторимся, весьма большому случаю, за бортом остались три партии, вплотную к упомянутому барьеру подошедшие: Партия истинного (верного) пути (9,52%), Партия националистического движения (8,35%) и Партия молодежи (7,24%).

То есть, мнение 46% турецких избирателей в 2002 году было оставлено без внимания, впрочем, строго в рамках действующего законодательства. Которое и было принято в 1982 году ровно для того, чтобы не пропускать нежелательные партии в Меджлис. А по факту получилось, что именно такая «нежелательная» для светского корпуса партия в лице ПСР не только в Меджлис попала, но и получила абсолютную власть в стране. Вот такие казусы истории.

Буквально за два года своего нахождения во власти, к местным выборам 2004 года, Партия справедливости и развития кардинально изменила весь политический ландшафт страны.

Вот как выглядела карта победителей на местных выборах в 1999 году. Не вдаемся в подробности того, какое из многочисленных турецких политических движений взяло тот или иной город (ПСР тогда ещё образована не была, а Народно-республиканская партия отмечена – красным, почти что отсутствующим на карте, цветом, Партия националистического движения – выделена бордовым цветом).

[1]

А вот уже карта муниципальных выборов в 2004 году, где оранжевым цветом отмечена Партия справедливости и развития, а красным цветом – Народно-республиканская Партия. Налицо – буквально победное шествие Р.Т. Эрдогана и его сторонников.

[2]

И, наконец, пропуская выборы 2009 года, переходим уже напрямую к предыдущим выборам 2014 года, чтобы посмотреть уже на их результаты:

[3]

Как мы видим, при продолжающемся внешнем доминировании Партии справедливости и развития (оранжевый цвет), наблюдается расширение республиканских анклавов (НРП – красный цвет), достаточно дрейфующая картина в части националистов (ПНД – бордовый цвет) и устойчивая картина на востоке и на юго-востоке страны (курды: серый цвет – независимый кандидат в Мардине, и желтый цвет – Партия мира и демократии), который сначала брали прокурдские независимые депутаты, сформировавшие затем Партию мира и демократии, которая в наши дни была преобразована в Партию демократии народов (ПДН).

В принципе эти карты указывают на вызревание процессов в Турции на местах. Если в 1999 году Турция представляла собой, на уровне местной власти, лоскутное одеяло, в 2004 году – карта была почти полностью покрашена в оранжевый цвет ПСР, то на предыдущих местных выборах в 2014 году – наблюдалось возникновение и вызревание оппозиционных анклавов. Число оппозиционных партий сократилось, но произошло их укрупнение. Простой факт: в 2002 году в ВНСТ было всего две партии, а после выборов 2018 года в ВНСТ – уже пять партий. Причем все они – сильные и устойчивые политические движения – ПСР, НРП, ПНД, ХП (Хорошая партия) и ПДН. Отсюда и изменения в избирательном законодательство и попытки ПСР сформировать устойчивый «консорциум» с националистами – с тем, чтобы расширить свою избирательную базу.

Все упомянутые выше процессы – не в пользу Партии справедливости и развития. О том, что значат партийная работа на местах, местные партийные ячейки, местные выборы для успеха уже на всеобщих выборах президент и глава Партии справедливости и развития Р.Т. Эрдоган знает не понаслышке, будучи сам, одно время, главой стамбульского отделения Партии благоденствия, что и принесло ему мэрство в период с 1994 по 1998 год и, несомненным образом, повлияло и на всю дальнейшую политическую карьеру.

В чем был секрет успеха Партии справедливости и развития? Даже невзирая на то, что им, очевидным образом, повезло в плане избирательного барьера, отрицать их успех невозможно. Как говорится, «Бог на стороне больших батальонов».

Начнем с молодости и с харизмы политиков во вновь созданной Партии справедливости и развития. Это сегодня ПСР – партия одного человека, как, к примеру, в РФ — ЛДПР. А на начальном этапе своего политического пути в ПСР, кроме самого Реджепа Тайипа Эрдогана, было множество равновеликих лидеров, включая таких, как Абдуллах Гюль и Бюлент Арынч. Сегодня они, в рядах «старой гвардии», ушли в политическое небытие, а ПСР намертво срослась с лицом одного Реджепа Тайипа Эрдогана.

ПСР, в своем нынешнем состоянии, больше всего производит впечатление «партии технократов». Технократ, в нашем понимании, — это синоним безликого исполнителя воли свыше, не имеющий ни харизмы, ни собственного (во всяком случае, выражаемого на публике) мнения.

А в 2002 году ПСР удалось подхватить народные ожидания, как сёрфер на доске встает на волну. 2000-е годы в Турции, вплоть, пожалуй, до 2011 года были годами ожиданий. Невзирая на то, что не всем нравились происламские маневры ПСР и их гонения на армию, правящая партия принялась активно реформировать страну, что начало сразу приносить экономике дивиденды. И, более того, что характерно, ПСР пользовалась поддержкой на Западе. То, что делалось ПСР, пришлось в ЕС по душе настолько, что в 2005 году страна даже стала полноценным кандидатом на членство. Такие «ордена» просто так не даются.

На тот же случай, когда что-то шло не так, у ПСР всегда была возможность для политического маневра и оправданий перед избирателями. Сначала мешали военные и судейские, потом неудачная система парламентской, а не президентской формы правления, потом завистники извне. После того, как страна перешла к президентской форме правления (окончательно, после выборов в 2018 году президента и депутатов ВНСТ), свобода маневра у турецкого руководства – исчезла, отступать стало некуда и настало время собирать камни – оправдания, почему что-то пошло не так, по состоянию на 2019 году уже турецким избирателем не принимаются и не воспринимаются.

Даже хуже, положительной политической и экономической повестки не осталось. Не принимать же за неё, так называемый, турецкий НЭП – так называемую Новую экономическую программу из уст молодого зятя Эрдогана – Б. Албайрака. Есть ещё возможность избирателя, конечно, попугать атаками на страну извне, но и здесь долгосрочный эффект уже невозможен. Разумеется, «гуманитарная помощь» населению в преддверии выборов (чай, уголь и проч.) оказывается, но и это уже дает сбои. То есть, турецкое руководство имеет трудности с тем, чтобы даже мобилизовать свой собственный электорат.

Призывы к избирателям приходить и проголосовать для Р.Т. Эрдогана – это, безусловно, новая риторика. Равно как и продвигаемая им мысль о том, что 31 марта – это не время для окончательного подведения баланса итогов деятельности руководства страны. ПСР активно продвигает мысль о том, что после выборов в местные органы власти наступает период в 4 года, в течение которых в Турции совсем не будет выборов и когда можно будет вплотную заняться не доведенными вплоть до настоящего времени до конца реформами и решить все имеющиеся проблемы. О последних, разумеется, хорошо известно турецкому руководству.

Турецкое руководство, очевидным образом, нервничает. Это заметно в возросшем числе появлений президента Р.Т. Эрдогана в центральных медиа, несопоставимом с масштабом события (муниципальные выборы). А также в характере тех ответов, которые он дает в ответ на задаваемые ему журналистами вопросы: если ранее он дискутировал в ответ на неудобные вопросы, то теперь либо отшучивается, либо меняет контекст, либо реагирует излишне резко. Невзирая на полный контроль над медиа, имеющийся у власти, эти медиа перестают оказывать ожидаемый от них эффект на избирателей. Даже резонансный теракт в Новой Зеландии, о котором говорили в турецких СМИ в таком объеме, что складывалось полное впечатление, что речь идет о внутреннем деле Турции.

В результате, президент – председатель ПСР вынужден вести избирательную кампанию, как вроде речь идет не о муниципальных выборах, а о выборах президента и депутатов Парламента. И, опять же, повторимся, Р.Т. Эрдоган продвигает постоянно тезис о том, что время окончательного подведения итогов наступит на всеобщих выборах в 2023 году. Вопрос заключается лишь в том, что есть серьезные сомнения, не захотят ли турецкие избиратели спросить с ПСР уже 31 марта и во что это выльется? Не стоит недооценивать местных выборов, которые сформируют инфраструктуру в выборам 2023 года, до которого не так много времени, как это может показаться.