Американские власти приняли решение ввести санкции в отношении еще 9 физических лиц и 14 организаций в Иране, причастных, по мнению Вашингтона, к террористической деятельности и иранской ядерной программе. Об этом говорится в распространенном во вторник 2 апреля документе американского Министерства финансов. По утверждению Минфина США, перечисленные в списке лица и организации связаны с деятельностью иранской компании Ansar Exchange («Ансар эксчендж») и банка Ansar Bank («Ансар бэнк»), которые в свою очередь имеют отношение к силам специального назначения «Аль-Кудс» Корпуса стражей исламской революции». «Мы наносим удар по обширной сети подставных фирм и физических лиц в Иране, Турции и ОАЭ, чтобы прекратить работу схемы, с помощью которой иранский режим незаконно осуществлял денежные переводы, объемы которых исчислялись миллиардами долларов», — заявил министр финансов США Стивен Мнучин. «Центром этой сети являются две организации, против которых сегодня были введены санкции в соответствии с нашей политикой по борьбе с терроризмом: Ansar Bank, контролируемый Корпусом стражей исламской революции, и его филиал, занимающийся обменными операциями на валютном рынке — Ansar Exchange. Оба они использовали целый ряд организаций-посредников, чтобы обменивать иранский риал, курс которого упал, на доллары и евро», — подчеркнула его заместительница по борьбе с терроризмом и финансовой разведке Сигал Манделькер. Попадание в санкционный список означает заморозку активов в США и запрет для американских граждан или компаний вести бизнес с его фигурантами. Соединенные Штаты рассматривают возможность введения дополнительных экономических санкций в отношении Ирана в связи с первой годовщиной выхода США из сделки по атому, о котором Вашингтон объявил в мае 2018 года. Об этом в понедельник 1 апреля сообщает агентство Рейтер со ссылкой на представителя американской администрации. Согласно его информации, санкции затронут те секторы экономики, которые ранее оставались вне зоны действия рестрикций со стороны Соединенных Штатов. При этом представитель администрации назвал максимальное снижение экспорта иранской нефти главной целью введения дополнительных санкций. Собственно все эти публичные меры американской администрации и соответствующие утечки в прессу были приурочены к первой годовщине выхода США из СВПД. Цель в данном случае очевидна: администрации надо продемонстрировать публично, что их шаги на иранском направлении являются высокоэффективными и приносят несомненные результаты. В этой связи естественно в основу победных реляций была положена и пресловутая тема «обнуления нефтяного уровня иранского экспорта». Число стран, закупавших нефть у Ирана и полностью прекративших ее импорт, возросло до 23, в том числе за счет трех государств, которые были временно выведены из-под санкций США. Об этом сообщил во вторник спецпредставитель США по Ирану Брайан Хук на брифинге для журналистов, проведенном в Госдепартаменте. Он напомнил, что в ноябре прошлого года США временно разрешили импортировать иранскую нефть восьми странам. «Могу сказать, что доля импорта [иранской нефти] трех из них равняется сейчас нулю. Это доводит до 23 число импортеров, которые ранее закупали иранскую нефть, а теперь не закупают», — сказал Хук. Ситуация на мировом нефтяном рынке в текущем году более благоприятна для достижения поставленной США задачи довести до нуля импорт иранских углеводородов. Такую оценку дал во вторник спецпредставитель США по Ирану Брайан Хук на брифинге для журналистов, проведенном в Госдепартаменте. Ему был задан вопрос, собираются ли США продлевать или отменять временное разрешение на импорт иранской нефти (без угрозы попасть под американские санкции), предоставленное восьми странам. «Исключения [в санкционном режиме] пока еще в силе и истекают 2 мая. Соответствующее объявление последует в надлежащее время», — ответил спецпредставитель США по Ирану. Он при этом заверил, что администрация президента Дональда Трампа в настоящий момент не настроена «делать какие-либо исключения из кампании, направленной на оказание максимального экономического давления» на Тегеран. «В 2018 году рынок нефти был крайне ограничен и хрупок. Президент [Трамп] не хотел подъема цен на нефть, поэтому мы, с моей точки зрения, очень осторожно и верно определили баланс между достижением своих задач в области безопасности и экономики. В 2019 году картина глобальных нефтяных рынков гораздо более благоприятна, прогнозируется, что предложение превысит спрос. Это создает более благоприятные условия для ускорения нашего продвижения по пути к нулю [обнулению импорта иранской нефти]», — подытожил Хук. В общем-то хорошая мина при плохой игре Б.Хука очевидна: он должен всячески иллюстрировать верный курс нынешней администрации, но факт заключается в том, что уровень иранского экспорта углеводородов упал примерно вполовину. То есть, ровно настолько, насколько это сразу же предсказывали все эксперты после решения Трампа по выходу из ядерной сделки, и не ниже. И никаких иных подвижек на этом рынке, несмотря на все заверения Б.Хука, не предвидится. И количество стран, которые перестали импортировать иранскую нефть в данном случае не имеет никакого значения. Смотреть надо не количество стран, а на объемы экспорта. А он держится около той самой цифры в 1 млн баррелей. Напомним, что запрет на импорт иранской нефти временно не касается Китая, Индии, Италии, Греции, Японии, Южной Кореи, Тайваня и Турции. Они могут закупать нефть у Ирана до 5 мая 2019 года. Ранее власти США заявляли, что продление этого срока не предусмотрено. В этой связи отметим, что все эти страны, за исключением Греции и Японии, уже объявили, что прекращать экспорт нефти из Ирана не намерены. Кроме того, Б.Хук никоим образом не упомянул еще два промежуточных результата деятельности американской администрации на этом направлении. Это то, что тот же Ирак выбил для себя безусловное право по экспорту иранской электроэнергии, а ЕС и Турция не собираются отказываться от импорта иранского газа. И про эти области возможных рестрикций американцы стараются даже не упоминать лишний раз. Второй итог — запуск (не без трудностей) альтернативного инструмента финансовых расчетов с Ираном без американского доллара с перспективой выхода на взаиморасчеты в национальных валютах или евро. 19 марта власти Ирана зарегистрировали собственный канал финансовых расчетов для работы с европейским механизмом INSTEX. Об этом сообщает во вторник иранское агентство Тасним. Иранская структура получила название «Специальный торгово-финансовый институт (Special Trade and Finance Institute). Она создана и зарегистрирована при участии Центробанка, финансовых ведомств Ирана, а также государственных и частных банков после переговоров с экспертами и техническими специалистами из Великобритании, Франции и Германии. Этот механизм, отмечает агентство, будет работать напрямую с INSTEX и предоставит деловым кругам и правительствам канал для осуществления платежей в обход антииранских санкций США. Регистрация структуры, однако, не означает начала немедленной эксплуатации механизма. Сторонам предстоит еще урегулировать ряд формальностей и деталей. При этом официальный представитель иранского МИД Бахрам Касеми считает, что финансовый механизм расчетов INSTEX не решит всех проблем, и необходимо развивать взаиморасчеты в национальных валютах. Соответствующие высказывания дипломата во вторник 19 марта приводит агентство Тасним. «Не думайте, что этот финансовый канал [INSTEX] сотворит чудо. Из-за санкций [США против Ирана] в последние два года крупные страны — Россия, Китай, Турция — изучали вопрос о реализации внешнеторговых операций в национальных валютах. Это хороший инструмент, который может помочь эффективнее использовать возможности ряда секторов», — сказал Касеми. Он отметил, что «Европа в результате внутренней эволюции создала собственную валюту». «Так что использование нацвалют — это шаг вперед. Если мы добьемся стабильности в регионе, то сможем подумать и о единой валюте в долгосрочной перспективе», — указал представитель МИД ИРИ. Напомним, что в январе 2019 года Берлин, Лондон и Париж объявили о создании специального механизма расчетов с Ираном, который позволяет поддерживать торговлю с ним в обход санкций США. Для этого во Франции с участием Великобритании и Германии была зарегистрирована проектная компания под названием INSTEX (Instrument in Support of Trade Exchanges, «Инструмент для поддержки торговых обменов»). В ноябре 2018 года министр энергетики РФ Александр Новак в интервью ТАСС заявил, что перед двумя странами «поставлена задача увеличить расчеты в национальных валютах: в рублях и в риалах». По его словам, в данном вопросе «динамика положительная, объем только растет». Ранее глава Минэнерго РФ говорил, что около 25-30% расчетов России и Ирана ведутся в национальных валютах. Это пока только первые итоги исключительно в экономической сфере, а о политических последствиях поговорим ниже. А пока отметим, что по итогам первого года антииранских санкций в администрации президента США Дональда Трампа произошел раскол по вопросу необходимости дальнейшего ужесточения режима санкций в отношении Ирана, изучаются предложения стимулировать поставки в эту страну лекарств и разрешить отдельным государствам продолжать закупать иранскую нефть. Об этом сообщила в воскресенье 24 марта телекомпания Эн-би-си со ссылкой на источники в Белом доме и Конгрессе. По их данным, в администрации Трампа обсуждают предложение Швейцарии учредить канал гуманитарных платежей, который призван заинтересовать западные банки в поставках лекарств и медицинского оборудования в Иран, не опасаясь наказания со стороны США. Речь идет о том, чтобы швейцарские финансовые учреждения проводили операции между частными компаниями своей страны или других государств Европы, торгующими товарами гуманитарного назначения с Тегераном. Швейцария в данном случае предложила Министерству финансов США возродить схему, которой пользовалась администрация предыдущего президента США Барака Обамы до заключения Совместного всеобъемлющего плана действий в 2015 году, говорится в публикации. По данным источников телекомпании, в Белом доме также обсуждается целесообразность продления на новый срок исключений из запрета на импорт иранской нефти. В администрации пока есть три варианта дальнейших действий: продлить исключения, внести в них изменения или полностью отменить. В прошлом году госсекретарь США Майкл Помпео заверил, что Вашингтон готов работать с Тегераном над урегулированием проблем в отношениях, в том числе путем заключения новой сделки взамен Совместного всеобъемлющего плана действий, о выходе из которого президент США Дональд Трамп объявил 8 мая. В частности, глава внешнеполитического ведомства США перечислил 12 условий подписания нового соглашения с Ираном, которые выдвигает администрация Трампа. Среди них он назвал гарантию, «что у Ирана никогда не будет ядерного оружия и что он откажется от злонамеренного поведения, чего не мог обеспечить Совместный всеобъемлющий план действий». Кроме того, по мнению американской стороны, Ирану следует отчитаться перед МАГАТЭ (последний уже в начале этого года заявил об отсутствии претензий к Ирану) о военной составляющей ядерной программы и полностью отказаться от такой деятельности, предоставить инспекторам агентства доступ на все объекты по всей стране. Но в данном случае факт остается фактом: единственными сторонниками ужесточения линии поведения по отношению к Ирану выступает собственно сам президент Д.Трамп, его зять Дж.Кушнер и Дж.Болтон. Все остальные члены администрации (и особенно представители экономического блока) откровенно понимают, что все дальнейшие шаги в рамках серьезных экономических санкций поставит на повестку дня только новое обострение отношений Вашингтона с ЕС и многими странами, от которых в принципе зависит реализация внешней политики США в ряде ключевых точек. В том числе в том же Ираке и на афганском направлении. Все, что было зачислено в актив Б.Хуком по итогам года, который пытается оправдать свою зарплату, конечно является сильно недостаточным для того, чтобы реально повлиять на уровень политической выживаемости иранского режима. Экономисты при этом четко осознают риски того, что искусственные шаги по ограничению объемов иранского экспорта нефти с учетом перманентных кризисов в Ливии и Венесуэле приведут только лишь к подорожанию бензина в самих США. Просто по той причине, что никаких иных ресурсов или технических возможностей других стран-экспортеров для замещения иранского объема просто нет. И к тому же есть осознанная политика стран ОПЕК и России по сдерживанию уровня экспорта в рамках стабилизации мировых цен. Ну и естественно, что начнут появляться (и уже появились) многочисленные фирмы-однодневки для торговли иранскими углеводородами, которые вообще сложно контролировать. При этом самым главным итогом американских санкций в отношении Ирана с политической точки зрения является лишь сохранение прежней активности Тегерана практически на всех тех направлениях приложения своей деятельности, что были и до выхода США из СВПД. Но в реальности борьба в администрации сейчас идет и по более важным темам.
В этой связи отметим и тот факт, что совершенно иной от официальных победных реляций позицию в отношении достигнутых результатов придерживаются в разведсообществе США. Их главные выводы.
— Политическое и экономическое давление со стороны США объединит расколотую политическую систему Ирана при выходе на первые роли Корпуса стражей исламской революции (КСИР), который является «наконечником копья» региональной стратегии Тегерана.
— Недавнее добавление Вашингтоном КСИР к списку террористических групп, с большей долей вероятности, не окажет существенного влияния на способность организации финансировать себя и союзные воинственные группы по всему Ближнему Востоку.
— В ответ на усиление санкций со стороны США Иран усилит свою военную и политическую поддержку КСИР, расширив его бюджет на асимметричные операции, в том числе на деятельность элитных сил КСИР «Аль-Кудс» и разработку программы баллистических ракет.
По этим оценкам, ужесточение кампании США против Ирана и его региональных союзников создают дополнительные последствия для Соединенных Штатов. Прежде всего, по причине глубоких связей Ирана со многими ближневосточными правительствами. И в этом контексте это относится прежде всего к Ираку. От себя добавим — и к Афганистану в очень значительной степени. Отметим, что такие анализы появились прежде всего в связи с тем, что администрация президента США (это прозвучало в начале статьи в рамках возможности введения в мае новых санкций) вновь рассматривает вопрос о квалификации КСИР в качестве «иностранной террористической организации». Причем в отличие от аналогических шагов Вашингтона в 2017 году на этот раз в администрации также рассматривают возможность введения санкций против ряда групп шиитской милиции, действующих в Ираке. Напомним, что 13 октября 2017 года президент США Дональд Трамп в соответствии с мандатом противодействия противникам Америки через закон о санкциях обозначил КСИР «террористической группой». Однако он не стал вносить КСИР в список «иностранных террористических организаций». Этот вариант готовится сейчас. При этом большинство обозревателей сходятся во мнении, что это единственный вариант действий, который не нанесет самому Вашингтону прямого экономического ущерба. То есть, из области экономики упор сделан на чисто политический вариант. Когда Соединенные Штаты рассматривали внесение КСИР в список иностранных террористических организаций в 2017 году, то государственным секретарем были «умеренные» Рекс Тиллерсон и советник по национальной безопасности Х.Р.Макмастер. Теперь на их месте теперь «ястребы» Майк Помпео и Джон Болтон. Поэтому группа национальной безопасности Белого дома в большей степени выступает за более агрессивную позицию по отношению к Исламской Республике. С отставкой министра обороны Джеймса Мэттиса в администрации более не осталось влиятельных голосов, чтобы поддержать умеренный курс действий. Ни Пентагон, ни ЦРУ не поддерживают применение ярлыка терроризма к КСИР, но их влияние меньше, чем когда-то. В настоящее время существует более высокая вероятность того, что Соединенные Штаты выполнят это намерение. Если Госдепартамент действительно внесет КСИР в список иностранных террористических организаций, это будет первый раз в истории США, когда в такой список попадает официальное иностранное военное подразделение. Что касается вопроса о внесении в этом список иностранных военных иранских союзников, то последствия этого, по оценке военных и ЦРУ, могут быть высокими. При этом американские аналитики из числа военных не рассматривают пока реальную возможность начала в Ираке серьезной партизанской войны против американских военных в случае реализации такого сценария, но совершенно уверенны в том, что такое решение вызовет серьезный рост антиамериканских настроений в Ираке с последующим прессингом со стороны демонстрантов на военные, дипломатические и экономические объекты в этой стране. Это также резко усилит давление со стороны политиков-союзников Ирана в иракском парламенте, чтобы изменить или отменить соглашение Ирака с Соединенными Штатами о сохранении войск в стране. Практическое обеспечение такого решения Вашингтона резко усложнит контроль за огромным конгломератом не только коммерческих организаций, но и за политическими крыльями многочисленных проиранских военных групп в Ираке. При этом американские аналитики фактически убеждены, что Вашингтон примет в конечном счете эту стратегию санкционного давления на КСИР и его зарубежные филиалы. Свидетельством этого является то, что в начале марта с.г. Соединенные Штаты объявили подготовленное Ираном ополчение «Хизбалла аль-Нуджаба» в Ираке террористической группировкой. Тегеран безусловно отреагирует на такую рестрикцию в отношении КСИР прагматично. То есть, сохранит ту линию поведения, которой он придерживался после выхода США из СВПД. Напомним, что несмотря на выход США из СВПД, Тегеран остается в соглашении, воздерживаясь от возобновления запрещенной ядерной деятельности. Иран, например, также не проводил большого числа испытаний баллистических ракет и избегал до сих пор реального проявления террористической активности в отношении американских военных в регионе. Вместо этого Иран активизировал свои инструменты для ведения кибервойны и использовал дополнительные асимметричные средства, которые снижают до минимума риски глобального военного ответа со стороны США. Иран построил свою стратегию безопасности вокруг асимметричных возможностей КСИР, отчасти для того, чтобы избежать открытого конфликта, который выявил бы уязвимость страны в обычных военных действиях. Важнейшей составляющей такого подхода является поддержка Ираном боевиков группировки в регионе, включая ХАМАС, ливанскую «Хизбаллу», палестинский «Исламский джихад» — то есть, те группы, которые Госдепартамент США уже объявил иностранными террористическими организациями. КСИР является центральным элементом координации между ними и основным поставщиком материально-технической поддержки. Все они могут быть задействованы Тегераном для наращивания своей ассиметричной подрывной деятельности по всему региону. В том числе и против ближайших союзников США в лице того же КСА. При этом как-то упускаются из виду хоуситов в Йемене, сирийские шиитские ополчения, бахрейнская бригада «Аль-Аштар». И это не говоря о талибах и хазарейцах в Афганистане. Но сейчас больше всего Соединенные Штаты беспокоит партнерство Ирана с шиитскими ополченцами Ирака, с некоторыми из которых Вашингтон в настоящее время работает. Пентагон в этой связи опасается, что при участи Ирана эти группы могут начать нацеливаться на американский военный персонал в Ираке. В этой связи отметим также и то, что просто отход этих групп от сотрудничества с американцами в Ираке самым серьезным образом затруднит Пентагону не только операции против ИГ в самом Ираке, но и самым серьезным образом негативно повлияет на возможности США контролировать ситуацию в Сирии. А именно в Ираке наряду с Иорданией Пентагон планирует создать основной центр в рамках сохранения контроля над севером Сирии после своего выхода.
Другими ключевыми элементами асимметричной стратегии Ирана являются баллистические ракеты и космические программы, которые возглавляют аэрокосмические силы КСИР. Хотя Иран при этом по чисто техническим параметрам и политическим резонам не сможет угрожать непосредственно США, он вполне может использовать баллистические ракеты — так же, как и его доверенные группы за рубежом — для нанесения ударов или сдерживания атак соседних региональных соперников. Военно-морской флот КСИР также предназначен для проведения быстрых атак, ракетных ударов в Персидском заливе, которые могут легко нарушить глобальное судоходство в Ормузском проливе и нанести тяжелый экономический, физический и психологический ущерб региональным оппонентам Тегерана. Но это крайний сценарий развития ситуации. В сухом остатке стратегия Тегерана не среднесрочную перспективу заключается в следующим. Очевидно, что Тегеран (не без соответствующих сигналов со стороны внутриамериканских оппонентов Трампа из числа демократов) решил попытаться переждать срок президента США Дональда Трампа в надежде на то, что ему будет легче иметь дело с другим президентом в 2021 году. Но пока президентские выборы в США не прошли, Иран, скорее всего, продолжит свою стратегию открытого прагматизма. Еще одним негативным для Вашингтона в рамках внесения КСИР в список иностранных террористических организаций, по оценке ЦРУ США, станет сплочение различных политических фракций Ирана и выдвижение КСИР на лидирующие роли в рамках не только стратегии «асимметричных ударов», но и реанимации в значительной степени инструментов «экономики сопротивления». Собственно это уже происходит в полной мере, и весь парадокс ситуации заключается в том, что Вашингтон своими действиями еще более укрепляет в Иране необходимость существования самого инструмента КСИР, безусловно задвигая «умеренных» на задние роли. Практический смысл этих действий далек от реальных государственных интересов, и пока диктуется исключительно только лишь стремлением зятя президента Кушнера максимально использовать эту ситуацию в своих собственных интересах. Прежде всего в рамках своих бизнес-контактов в Израиле, ОАЭ и КСА.