- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Западные аналитики о политике США в отношении Йемена

Администрация президента Дональда Трампа не намерена менять свою политику в отношении конфликта в Йемене и брать на себя активную роль в его урегулировании. Об этом заявил госсекретарь США Майкл Помпео во вторник 10 апреля  на заседании подкомитета сенатского комитета по ассигнованиям Конгресса США, посвященном обсуждению бюджетного запроса на нужды Госдепартамента на 2020 финансовый год.

«Мы играем очень конструктивную роль, хотя я, возможно, и не согласился бы с тем, чтобы назвать эту роль ведущей, — заявил он, отвечая на вопрос о том, не пришла ли пора США играть более активную роль в урегулировании конфликта в Йемене. — Это не те обстоятельства, где следует выдвигаться на первый план, и мы будем оставаться на тех позициях, которые занимаем». По его словам, соглашение, достигнутое в прошлом году участниками конфликта, «не является безнадежно подорванным и все еще может быть осуществлено».

Напомним, что  в Йемене с августа 2014 года продолжается противостояние между правительственными силами и вооруженными формированиями хоуситов. В наиболее активную фазу оно перешло со вторжением в страну в марте 2015 года коалиции, возглавляемой Саудовской Аравией.

В декабре прошлого года в Швеции прошли консультации по урегулированию конфликта в Йемене. Их итогом стало подписание правительством и мятежными хоуситами соглашения об обмене пленными и договоренности по портовому городу Ходейда. Стороны условились прекратить боевые действия и начать постепенный вывод вооруженных формирований из этого района. После вступившего в силу 18 декабря перемирия в Ходейде участники конфликта неоднократно обвиняли друг друга в его нарушении, фактического отвода сил и демилитаризации оговоренных зон так и не произошло.

На прошлой неделе Палата представителей Конгресса одобрила резолюцию, согласно которой Соединенные Штаты должны прекратить предоставление помощи возглавляемой Саудовской Аравией коалиции, воюющей в Йемене против мятежного движения «Ансар Аллах» (хоуситов). Ранее резолюция была принята Сенатом, теперь ее направили на рассмотрение президенту США Дональду Трампу, у которого будет 30 дней для принятия решения. В этой связи, видимо, есть смысл проследить за трансформацией подхода Вашингтона к йеменскому досье на протяжении сроков двух последних администраций США и понять, насколько результативной и эффективной такая политика была. А также какими конкретно причинами вызваны такие откровения Помпео. А они в переводе на простой язык означают категорическое нежелание более заниматься предметно йеменским досье в принципе.  Пока заметим, что политика США на йеменском направлении расценивается большинством экспертов, как крайне неэффективная. В этой связи представляет интерес апрельский анализ на эту тему фонда «Международная кризисная группы» (Crisis Group, Бельгия). По оценке авторов этого доклада, если в общем, то Вашингтон, предоставляя ограниченную поддержку военной кампании под руководством Саудовской Аравии в Йемене, стал соучастником антропогенной гуманитарной катастрофы. Вашингтон стремился защитить собственные региональные интересы, сформировать коалиционную тактику, но явно  переоценил свое влияние, недооценил разрушительные последствия конфликта и увяз в трясине, когда его стратегия потерпела неудачу. По мнению авторов доклада, Конгресс США должен продолжать совершенствовать свое  законодательство о сокращении поддержки военной кампании в Йемене под руководством Саудовской Аравии, и администрация Трампа должна прекратить эту поддержку, указывая на давление Конгресса в рамках аргументации своей позиции. При этом, безусловно, США должны в данном случае соблюдать пропорцию между этим курсом и неизменностью своих гарантий КСА  в рамках сохранения стратегического партнерства по вопросам безопасности. Каков итог нынешней политики США на йеменском направлении?  Четыре года спустя после согласия Вашингтона оказать ограниченную поддержку аравийской  коалиции во главе с Саудовской Аравией, Вашингтон в общем-то предсказуемо находится в тупике, и в настоящее время сознательно отходит на вторые роли в рамках попыток (в большей степени чисто имитационных) решить этот конфликт чисто дипломатическим путем.  Собственно вышеприведенное заявление М.Помпео это в полной мере характеризует.  Вся история участия американцев в рамках поддержки сил аравийской коалиции является результатом просчета  Вашингтона в отношении своей способности формировать  коалиционное поведение и недооценка разрушительного характера конфликта, который он якобы помогал разрешить. На сегодня Вашингтон столкнулся с реальностью, когда стало ясно, что его поддержка КСА не служит ни интересам США, ни интересам региона. Оглядываясь назад, надо признать, что самое неприятное в роли США в йеменском конфликте — это не только то,  что администрация Б.Обамы согласилась в свое время на поддержку аравийской коалиции — без учета просчитывания всех сопутствующих рисков, прежде всего страноведческих и гуманитарных.  Главная проблема  в том, что Вашингтон так и не вышел из этого положения полностью. Признаки провала такой стратегии были видны практически с самого начала этой кампании. В течение нескольких месяцев после начала кампании чиновники администрации Обамы смогли четко убедиться в том, что быстрой военной победы не будет. Быстро появились свидетельства жестокой тактики коалиции в рамках бомбардировок объектов гражданской инфраструктуры.  К осени 2015 года  список ударов в отношении гражданских лиц и гражданских объектов  достиг пугающих  масштабов. При этом Вашингтон продолжал дозаправлять боевые самолеты коалиции, одобрял продажу оружия и позволял поддерживать в строю те системы вооружений, которые коалиция использовала для ведения войны. В этой связи примечательно, что большинство чиновников прошлой администрации США, которые собственно и формировали этот курс,   вспоминают, что они рассматривали переходный период Йемена и президента Абд Раббо Мансура Хади, как ценного партнера в борьбе с терроризмом и наиболее подходящей фигурой, с которой Запад мог бы работать для стабилизации ситуации. В этой связи его изгнание из Саны хоуситами расценивалось в Вашингтоне, как удар по интересам США в регионе. Интересно и следующее признание этих чиновников: они знали о поддержке иранцами хоуситов (в том числе и в рамках поставок компонентов для производства ракетного оружия), но не рассматривали это как угрозу КСА стратегических масштабов. И они прекрасно осознавали растущее напряжение в отношениях между Вашингтоном и его партнерами по Персидскому заливу при Обаме, которое было напрямую связано с решением Вашингтона пойти на сделку с Ираном в отношении ядерного досье. При этом СВПД полагалось тогдашней администрацией, как единственное политическое средство для сдерживания Ирана и предотвращения серьезного конфликта в регионе.  В этой связи в декабре  2016 г., всего за несколько недель до ухода Обамы с поста, его администрация приостановила продажу высокоточных боеприпасов в Эр-Рияд, отправив своего рода сигнал о своем нежелании больше ставить на исключительно военный алгоритм решения йеменского кризиса. На самом деле, осознание тупиковости военного пути, предлагаемого КСА на йеменском направлении, и  поиски политического решения кризиса в Вашингтоне начались раньше, примерно за два года до окончания срока администрации Обамы. Именно тогда начались планомерные усилия представителей его администрации в рамках стимулирования  сторон в направлении поиска политического решения конфликта, хотя они и периодически тормозились пережитками одностороннего подхода в пользу безусловного ориентирования на интересы аравийской коалиции. В том числе, с односторонней ставкой на А.М.Хади (осознание его политической и военной слабости пришло позднее и уже при Д.Трампе), что нашло свое отражение в принятии   непродуманной резолюции Совета Безопасности ООН, датированной началом кампании. Но, тем не менее, именно тогда заработали каналы прямых и опосредованных коммуникаций с хоуситами и иранцами чрез оманский канал в основном, хотя делегации хоуситов несколько раз неофициально  в то время посещали и США.  В результате усилия США по посредничеству в установлении мира продолжались в течение лета 2016 г. с некоторыми успехами, но без длительных и серьезных прорывов. Были предварительные переговоры в Омане в конце 2015 года, переговоры в Женеве в марте 2016 года, и еще больше переговоров в Кувейте весной и летом 2016. Серия этих консультаций завершилась соглашением о прекращении огня с апреля по начало августа 2016 года, хотя оно и часто нарушалось обеими сторонами. Но в августе 2016 года и перемирие, и переговоры сорвались – последнее в конце августа. Отметим основную причину такого финала – это требование  коалиции о том, чтобы хоуситы пошли на то, что они считали и считают неприемлемыми уступками своей безопасности (включая вывод из  Ходейды, Саны и Таиза). В этой связи снова спросим: а что изменилось с той поры и почему Стокгольмские переговоры должны были поколебать уверенность хоуситов в неприемлемости этих условий? После этого фиаско тогдашний  госсекретарь Джон Керри еще пытался что-то сделать, но  время уже ушло: когда он окончательно принял более сбалансированный план игры, конец администрации Обамы был уже не за горами. И в этой связи никто в администрации не захотел менять политику кардинально, предпочитая оставить это в наследство администрации Х.Клинтон. О приходе Д.Трампа тогда никто всерьез даже не помышлял. При этом, многое из того, что   администрация Обамы сумела наработать  почти за два года, было быстро отброшено новой президентской администрацией  в 2017 году. Это было обусловлено не только личной антипатией ко всему, что делали демократы, но и прежде всего новой региональной стратегией  администрации Трампа, которая выразилась в чисто бухгалтерском подходе в рамках ставки на стратегическое сближение именно с Эр-Риядом. Расчет предельно практичный – это четкая патологическая антииранская заточенность КСА плюс потенциальная способность Эр-Рияда покупать американское оружие на миллиарды долларов США и влиять в нужном ключе на мировой нефтяной рынок.  В этой связи поддержка усилий, направленных на то, чтобы заставить коалицию  изменить свою тактику и в конечном итоге выйти из гражданской войны в Йемене, отошла на второй план. По оценкам авторов доклада, все изменило дело Хашогги в октябре 2018 года, после чего  позиция Вашингтона по отношению к йеменской кампании  аравийской коалиции показала первые признаки изменений. Этот  тренд был поддержан Конгрессом США, который взял на себя инициативу. Прежде всего, в рамках выдвижения двухпартийных законопроектов по вопросу санкций в отношении КСА; прекращение  военной  поддержки США  коалиционным силам, участвующих в боевых действиях; запрет на продажу КСА наступательного оружия, дозаправку самолетов ВВС коалиции в воздухе, и т.п. Это давление имело видимый эффект. Госсекретарь США и министр обороны США публично подтолкнули коалицию к переговорам, объявив, что США остановили операции по  заправке топливом самолетов коалиции. А в декабре 2018 года ООН провела переговоры в Швеции и  заключила соглашение о деэскалации насилия вокруг жизненно важного портового города Ходейда. В этой связи авторы доклада задаются закономерным вопросом о том, что будет дальше. События конца 2018 года демонстрируют, что если Конгресс будет и далее применять достаточное давление, а администрация использует это как аргумент для того, чтобы требовать уступок от своих партнеров по коалиции, эта комбинация может помочь продвижению усилий по достижению мира в Йемене. Но соглашение, достигнутое в Швеции — это только шаг на очень долгом пути, и он еще не полностью реализован. В этой связи рискнем внести поправки в ход этих рассуждений. Во-первых, соглашения по Ходейде провалены и находятся в патовой ситуации. Во-вторых, какие-то реальные изменения на йеменском направлении возможны только при кардинальной трансформации политики нынешней администрации по иранскому досье и отказу от планов формирования некой ближневосточной оси своего влияния в лице КСА-Египта-ОАЭ-Израиля или некого аналога «ближневосточного НАТО». Такой сценарий ничтожен. В-третьих, некая трансформация позиции США по йеменскому направлению произошла совсем не в рамках дела Хашогги, оно ее только сублимировало. Некое озарение в Белом доме произошло на фоне стратегического сближения США и ОАЭ, и принятия за основу в рамках решения йеменского кризиса именно плана Абу-Даби. А он кардинально расходится в видением Эр-Рияда. Напомним, что основной задачей ОАЭ в рамках своего участия в аравийской коалиции является не купирование иранской угрозы, а установление своего контроля в той или иной степени над важнейшими портами на йеменском побережье. В том числе и путем  образования своего доминиона в границах бывшей НДРЙ. При этом сами хоуситы их волнуют в отличие от КСА мало. Гораздо больше их волнует тема поддержки Саудовской Аравией той же партии «Ислах», которую они полагают филиалом глобального движения  «Братьев-мусульман». Отсюда и проброс ими планов по созданию в Йемене конфедерации, что для американцев выглядит симпатичным вариантом. Правда, в редакции ОАЭ, такой вариант приемлем только после взятия Ходейды. В-четвертых, мы бы не стали в данном случае преувеличивать роль Конгресса в этом вопросе. Он конечно может бомбардировать Д.Трампа своими инициативами, но все они носят в большинстве своем рекомендательный характер или блокируются вето президента.  Вот и в последнем случае через обе палаты Конгресса прошел двухпартийный законопроект, регулирующий вывод американских войск из боевых действий в Йемене. Теперь президент должен решить, подписывать его или накладывать вето. Старшие помощники президента ясно дали понять, что они поддерживают вето, и Трамп уже публично признался, что он прислушается к их советам. Связанный с этим и более фундаментальный вопрос заключается в том, что отношения США и Саудовской Аравии (и, возможно, другие партнерства, которые включают аналогичные продажи оружия и гарантии безопасности) могут быть изменены таким образом, чтобы ограничить риск втягивания США в дестабилизирующие кризисы, такие как конфликт в Йемене. В этой связи отметим, что Вашингтон принимает такие решения самостоятельно, без оглядки на какие-либо договоры или отсутствие таковых в принципе. И также надо отметить, что политика администраций Обамы и Трампа на этом направлении в принципе одинакова.  В течение многих лет США подталкивали саудовцев и других партнеров по Персидскому заливу к более самостоятельной полицейской активности в своем регионе, вместо того, чтобы полагаться на вмешательство США. Это было главным выводом администрации   Обамы после неудачной интервенции НАТО в Ливию. Ровно та же линия поведения осталась и у нынешнего силового  блока в администрации США.  Все разговоры и инициативы о «ближневосточном НАТО» ровно об этом.  На этом фоне выявив причины, которые она считает принципиальными и прагматичными для оказания определенной поддержки аравийской коалиции, группа старших советников президента по национальной безопасности единодушно высказалась за продолжение предоставления КСА  лимитированной военной поддержки. В чем она будет состоять?

  1. США должны ограничить свое участие в конфликте против хоуситов, но, при этом памятуя о своих гарантиях безопасности Эр-Рияду в случае открытой агрессии с их стороны, или со стороны Ирана.
  2. Сохранить свою поддержку КСА, которая носила бы чисто оборонительный характер. Что именно это будет означать на практике остается неясным, но при объявлении своего решения Белый дом заявил о «предоставлении материально-технической и разведывательной поддержки в рамках деятельности GCC [Gulf Cooperation Council]», и что Пентагон создал «совместную ячейку планирования с Саудовской Аравией для координации военных и разведывательная усилий». На практике это означает сохранение системы ПРО «Пэтриот» в приграничных с Йеменом районах КСА и продолжение обмена развединформацией, прежде всего в отношении ракетного потенциала хоуситов.
  3. США будут использовать свое влияние с учетом их поддержки для поощрения точности прицеливания в рамках минимизации потерь среди гражданского населения Йемена. Военные советники США будут присутствовать в ячейке планирования в Эр-Рияде, пытаясь, по словам одного чиновника из Пентагона, «добавить немного профессионализма партнерам, дать себе некоторое представление о происходящем и своим участием поставить некоторые ограничения на коалиционные операции».

 

Именно такие контуры американского участия в йеменском досье Помпео и анонсировал Конгрессу, и оно не встретило у него большого  сопротивления. Еще и потому, что такие решения не противоречат военным полномочиям президента США от 1973 года и не требуют уведомления и санкционирования Конгресса. Таким образом, Вашингтон фактически остается в Йемене в рамках своего прежнего курса. Если проще, то Вашингтон теперь сосредоточит свои усилия на том, чтобы помочь коалиции лучше концентрироваться именно на военных целях, что невозможно сделать без продолжения оказания определенной координирующей поддержки  КСА. Сторонники этой политики в Вашингтоне —  чиновники Госдепартамента с большим региональным опытом, которые в приоритет ставят  сильную заинтересованность США в улучшении  связей с Эр-Риядом и Абу-Даби. Другая часть их аргументов, заключается в том, что в рамках борьбы с терроризмом такой политике иной альтернативы просто нет.  Хотя эти аргументы, как правило, не находят отражения в межучрежденческих внутриамериканских дискуссиях по вопросам политики, имеются и практические соображения в пользу именно этого подхода. Если бы США пошли в направлении прекращения помощи коалиции, они быстро столкнулись бы с проблемой в рамках растущего «непонимания» между властями КСА и американским ВПК. После заключения проектных соглашений на сотни миллиардов долларов в рамках продажи оружия КСА на протяжении десятилетий, Эр-Рияд теперь принципиально зависит от материально-технической поддержки подрядчиков из  США в рамках модернизации своей армии. Таким образом, даже если США сократят свою разведывательную и материально-техническую поддержку, саудовцы все равно продолжат использовать в основном американское оборудование и авиабомбы. Этот фактор безусловно учитывался Эр-Риядом, когда он заключал эти контракты: он цинично привязал свои гарантии безопасности и поддержку его линии на йеменском в том числе направлении с долларом. Любые шаги США по сворачиванию такой поддержки или пересмотру контрактов автоматически означает путь к разрыву двусторонних отношений. Это не говоря уже о стагнации американского ВПК. Отсюда и общий тренд в действиях администрации Трампа, которая характеризуется, «как отказ от крайностей». Появление зятя президента Трампа и старшего советника Джареда Кушнера в качестве ключевой фигуры администрации в рамках формирования  ближневосточной дипломатии также способствовало такой расстановке приоритетов в Йемене. Как сообщил Crisis Group бывший высокопоставленный чиновник администрации, КСА и ОАЭ очень быстро сообразили, что Кушнер безусловно ставит на них, как не безусловных союзников и перестает заигрывать с Ираном. В этой связи с его подачи йеменское досье было задвинуто нынешней администрацией в дальний угол при приоритете палестинского и антииранского досье. На этом фоне внимание США к йеменскому мирному процессу порядком иссякло, в то время как администрация приняла меры по расширению оперативной поддержки коалиции в тех рамках, которые не требуют согласования с Конгрессом. Одновременно в   течение 2018 года администрация Трампа сняла все ограничения  Вашингтона против планов ОАЭ по штурму портового города Ходейда. Вернее, она позволила эмиратовцам попробовать взять его в течение двух недель, как Абу-Даби заверял в этом Вашингтон, и когда это откровенно не получилось, начала разыгрывать карту Стокгольмских соглашений. Политика, на которой Вашингтон впоследствии остановился весной 2018 года, может считаться «мигающим желтым светом». Министерство обороны США ясно дало понять, что не оказывают и не будут оказывать поддержку запланированной операции по взятию города. Более того, США не будет защищать или пытаться отклонить международную критику от коалиции, если операция будет неудачный. Но и США, похоже, не прилагали больших усилий, чтобы заблокировать проведение этого наступления. В этой связи последнее по времени заявление Помпео в рамках своего выступления в Конгрессе,  западные аналитики расценивают, как стремление официально охарактеризовать конфликт в Йемене как просто прокси-битву с Ираном в регионе. В данном случае они отмечают, что госсекретарь ошибается, как минимум, в двух вещах. Во-первых, тоном и содержанием своего выступления он снова посылает ложный бесполезный сигнал коалиции о том, что администрация США будет продолжать поддерживать их независимо от того, как они проводят свои операции, выполняют ли они свои обязательства по Стокгольмскому соглашению, или как они рассматривают будущие мирные усилия под руководством ООН. Особенно примечательно, что этот сдвиг в риторике происходит на фоне свежих сообщений об ударах ВВС коалиции по гражданским целям. Во-вторых, они тиражируют откровенную аналитическую ошибку. А именно, идею о том, что коалиция или США выигрывают от того, что рассматривают Йемен, как поле битвы для противодействия Ирану. Напротив, было бы трудно представить себе сторону, которая больше, чем Иран, выигрывает от продолжающейся эскалации конфликта. Путем относительно скромных инвестиций иранцы смогли втянуть КСА и ОАЭ в трясину истощения ресурсов и подрыва репутации. Конфликт также породил более тесные связи между хоуситами и иранцами и вывел их на более опасный и продвинутый уровень. Расширение и эскалация конфликта только увеличат издержки для коалиции, США и, самое главное, народа Йемена, в то время как Тегеран продолжает иметь безусловные  стратегические выгоды.

В этой связи авторы доклада делают вывод о том, что политика США на йеменском направлении будет отличаться крайним прагматизмом без всяких внятных усилий по достижению там реального прорыва в деле политического урегулирования. Действительно, нет убедительного оправдания первоначального тезиса исключительно военного пути разрешения конфликта: после четырех лет войны никакого прогресса там нет. Практически все аналитики в этой связи убеждены в том, что шансы на военную победу коалиции на севере Йемена на сегодня минимальны. Даже если бы это было возможно, затраты были бы слишком высоки даже для КСА при минимуме издержек для Ирана. При этом любые шаги Вашингтона по давлению на КСА или поддержка переговорных позиций хоуситов, вероятно, создают серьезные трения между Вашингтоном и Эр-Риядом. Однако серьезный кризис в двусторонних отношениях на сегодня маловероятен. Поэтому американцы займут нейтральную позицию с периодической имитацией дипломатической активности на этом направлении. Самый вероятный шаг Вашингтона – это наделение полномочиями старшего сотрудника Государственного департамента или Министерства обороны для поддержки усилий ООН. При этом добавим, что, скорее всего, Вашингтон будет аккуратно проталкивать в рамках таких усилий именно  план ОАЭ создания конфедерации с фактически государственным обособлением Южного Йемена. Интересно, что примерно такой же позиции придерживаются, похоже, и в Москве. Там в последнее время активно зондируют позиции именно южнойеменцев. В марте Москву посетила делегация альтернативного законному правительству А.М.Хади «Переходного совета Южного Йемена», и на прошлой неделе — делегация Йеменской социалистической партии, которая имеет серьезные позиции именно в Южном Йемене. Можно конечно говорить о многовекторности российской дипломатии в этом случае, только вот ранее регулярные контакты с хоуситами сейчас фактически прекращены. При этом официальную позицию Москвы можно четко понять из выступлений в ООН российских представителей. Россия призывает всех йеменцев отказаться от односторонних шагов, ведущих к подрыву мирного процесса. Об этом заявил в понедельник 15 апреля зампостпреда России при ООН Владимир Сафронков, выступая на заседании Совета Безопасности (СБ) ООН по Йемену.

«Призываем всех йеменцев отказаться от односторонних шагов, которые подрывают перспективы запуска политического процесса и серьезно затрудняют посреднические усилия по линии ООН, — подчеркнул он. — Ждем реализации первой фазы передислокации».

Сафронков констатировал, что ситуация в Йемене остается трагической, а осуществление двусторонних договоренностей, заключенных в Стокгольме пробуксовывает. «Режим прекращения огня в Ходейде сохраняется, в то же время обеспокоены интенсификацией боевых действий в других районах страны, — добавил он. — Рост напряженности затрудняет усилия по передислокации сил».

При этом представитель России выразил мнение, что «шансы перейти к обсуждению рамочных параметров урегулирования» все же существуют, для этого международное сообщество должно поддержать усилия спецпосланника генсека ООН Мартина Гриффитса.

Ну то есть ровно ни о чем, если мы имеем ввиду какое-то ясное видение каких-то перспектив. В этой связи ожидать от Смоленской площади каких-то глобальных прорывов не надо. Ровно по той причине, что они Москве и не нужны. Гораздо более практичной позицией является созерцание того, как КСА увязло в этой трясине и на бесплодные попытки Запада этот кризис самостоятельно разрешить.  Поэтому отметим близость «риторики» Помпео и Сафронкова в части оценки перспектив мирного процесса. В реальности с этим можно согласиться. Но без всяких аккуратных «но». На Ближнем Востоке мирный процесс возможен и реален только при принципиальном военном поражении одного из противников. До этого в Йемене далеко. Плюс к этому в конфликте в Йемене участвуют не две (как принято считать почему-то), а, как минимум четыре силы: это хоуситы, южнойеменцы, партия «Ислах» и собственно сам законный президент А.М.Хади. И все они имеют свой интерес и своих международных спонсоров. Эта ситуация делает любые попытки международного сообщества достигнуть какого-то компромисса изначально провальными. Но это совершенно не отменяет начало массированной  гуманитарной интервенции со стороны ООН в рамках борьбы с голодом и холерой. И в данном случае между сторонами больших разногласий нет: надо просто договариваться о таких интервенциях конкретно по зонам их влияния, а не в общем и целом. Общего и целого в Йемене уже давно нет.