Напряженная ситуация на Ближнем Востоке, напряженные отношения между странами региона, утрачивание арабскими странами консолидирующих возможностей приводят к нарастанию напряженности между основными претендентами за лидерство в исламском мире. К ним с полным основанием можно отнести Индонезию и Иран. Самую крупную страну мусульманского мира — Индонезию — с населением, превышающим 240 млн человек, из которых по крайней мере 85% – мусульмане, судя по всему, уже давно не устраивает статус периферийной державы. Отсюда, по всей вероятности, следует ее постоянное напоминание о себе как о стране, способной внести весомый вклад в дело стабилизации обстановки на Ближнем Востоке, включая положение дел в палестинском, ливанском и иракском кризисах, иранскую ядерную программу и пр.
Свои претензии на определяющую роль в Ближневосточном регионе не упускает случая продемонстрировать и Иран. По своему экономическому и научно-техническому потенциалу Исламская Республика Иран (ИРИ) значительно опережает большинство арабских соседей. Это подтверждают в том числе и успехи страны в ядерной области. Нельзя игнорировать и тот факт, что основатель ИРИ аятолла Хомейни крайне негативно оценивал режим Саудовской Аравии (страны, традиционно претендующей на ведущую роль в исламском мире), призывая мусульман всего мира “…осознать степень зависимости династии Сауда от великих держав и, в частности, от империалистической Америки,.. предательское отношение к борьбе героического палестинского народа” и пр. (Имам Хомейни. Последнее послание. Политико-религиозное завещание. Институт творчества имама Хомейни. Иран – Тегеран. Второе издание. Весна 1997 года. С. 143-144). В Иране высоко ценят идеологические постулаты, оставленные основателем государства.
На этом фоне становятся все более откровенными взаимные выпады претендентов на роль лидера, отказ от совсем недавних оценок и обязательств. Еще не стерты в памяти заверения в мирном характере иранской ядерной программы, данные президентом Индонезии Сусило Бамбангом Юдхойоно президенту Ирана М. Ахмадинежаду во время визита последнего в Джакарту в марте 2006 года. Для М. Ахмадинежада было исключительно важно получить такую поддержку “дружественной исламской страны”.
Тогда в качестве заинтересованной стороны, желая идти навстречу принимающей стране и учитывая ее интересы, М. Ахмадинежад включил в состав своей делегации одного из авторитетных представителей высшего шиитского духовенства, генерального секретаря Международной ассоциации по сближению исламских правовых школ аятоллу М.А. Такшири (ранее занимал пост руководителя Организации исламских и культурных связей – одного из главных элементов пропагандистской машины исламского режима). Это, безусловно, было в русле интересов Индонезии, акцентирующей внимание на укреплении исламской солидарности на основе наращивания взаимодействия в области культуры, образования, науки и религии. Тем самым делалась ставка на политические соображения, интересы и дальновидность элит. Вместе с тем переговоры показали, что амбициозные планы индонезийского руководства далеко не полностью находят отклик у противоположной стороны. Когда Джакарта предложила свое содействие в снижении напряженности в ирано-американских отношениях, явно стремясь при этом обрести статус посредника в урегулировании одной из актуальнейших проблем современности, что явно бы способствовало укреплению ее авторитета в мусульманском мире, президент Ирана М. Ахмадинежад прямо дал понять, что серьезно это предложение рассматриваться не будет. Он пояснил, что Тегеран предпочитает “самостоятельно принимать решения по определению судьбы своей страны”, поэтому ему не нужны посредники в диалоге с США (www.iimes.ru, 15.05.06). Данное высказывание вполне можно рассматривать в качестве подтверждения уже проявлявшихся ранее намерений иранского руководства на собственную роль в лидерстве во всемирной умме. Отнюдь не обескураженный такой реакцией со стороны Ирана, президент Юдхойоно предлагает свое участие в урегулировании иракского кризиса, апеллируя уже к американцам. При этом акцент опять же делается на решение проблемы силами мусульманских стран под эгидой Индонезии.
Индонезия призвала мировое сообщество ”задуматься над решением иракской проблемы” и выдвинула свой план поэтапного урегулирования иракского кризиса, в котором упор делается на “неизбежность ухода США из Ирака”. Об этом заявил Юдхойоно на совместной пресс-конференции двух президентов по итогам визита в Джакарту президента США Дж. Буша в ноябре 2006 года. Юдхойоно выразил убеждение, что у власти в Ираке должно остаться законно избранное правительство, способное самостоятельно управлять страной при условии достижения в ней полного примирения. Он также добавил, что после ухода сил коалиции в Ирак должны быть введены миротворческие войска ООН или другой третьей силы, подразумевая организацию «Исламская конференция». Необходимость в этом, по мнению официальной Джакарты, продиктована опасениями относительно того, что после неминуемого, по словам Юдхойоно, ухода американских солдат из Ирака там может образоваться “вакуум власти”. Военнослужащие из братских мусульманских стран не воспринимались бы местным населением как “враги Ирака” и могли бы в переходный период поддержать законность и порядок в этой стране.
Как заявил вслед за этим министр иностранных дел Индонезии Хасан Вираюда, “Индонезия хотела бы направить свои миротворческие войска в Ирак, подав тем самым пример другим странам исламского мира” (ИТАР-ТАСС, Пульс планеты, АТР, 15.01.07). Резко выступив против начала интервенции, теперь Индонезия заинтересована в направлении своего воинского контингента в Ирак с тем, чтобы оказаться в числе инициаторов столь значимого миротворческого события. Данное событие в полной мере вписывается в намерения президента Юдхойоно, высказанные им в его первом выступлении по вопросам внешней политики: в мае 2005 года он заявил, что в международной деятельности хочет быть миротворцем, стремится создавать атмосферу взаимного доверия, наводить мосты для решения сложных международных проблем.
Обосновывая инициативы Индонезии по выводу войск США из Ирака, министр иностранных дел Индонезии Хасан Вираюда, подводя политические итоги 2006 года и оценивая перспективы на 2007 год, на первое место в числе наиглавнейших событий поставил взрыв шиитской мечети в Самарре (Ирак). По его словам, это событие повергло страну в гражданскую войну между суннитами и шиитами, американцы же практически оказались перед невозможностью выиграть войну или же оставаться в Ираке длительное время без ущерба для собственного престижа. Вместе с тем, по его мнению, поспешный вывод войск США из Ирака мог бы поколебать имидж США как глобальной супердержавы и несколько ослабить ее политическое влияние, хотя, в принципе, за США остается лидерство на международной арене. По убеждению Вираюда, такая ситуация открывает возможности “государствам-изгоям” начать акции против мирового порядка. Региональный порядок на Ближнем Востоке, по его утверждению, может измениться драматически под влиянием Ирана как региональной силы, поскольку обладание этой страной в перспективе ядерным оружием не предвещает мира и стабильности в регионе, а противостояние суннитов и шиитов под влиянием этого фактора может вызвать цепную реакцию по всему Ближнему Востоку (Jakarta Post, 06.03.07).
Данное высказывание невозможно рассматривать иначе, как полный отказ от тех договоренностей, которые были достигнуты в Джакарте в марте 2006 года. В ход пошли разнообразные средства. Используя то обстоятельство, что М. Ахмадинежад далеко не всегда находит взаимопонимание с местным духовенством, Джакарта пытается его склонить на свою сторону, что уже дает определенные результаты. Аятолла Такшири на встрече с руководителями Совета индонезийских священнослужителей 2 марта с.г. призвал Индонезию повысить ответственность за положение дел в исламском мире. В ходе встречи индонезийская сторона, закрепляя достигнутое, пригласила Такшири принять участие в конференции в Джакарте, посвященной сближению мусульман различных стран и национальностей, а также проблемам экономического возрождения мусульманских государств (Irna, 06.03.07).
Иными словами, борьба за лидерство между Индонезией и Ираном из позиционной игры переходит в открытую конфронтацию. Изложенные события могут оказаться переломными. Вслед за указанными участниками в борьбе за лидерство в исламском мире к более жестким формам противостояния, в принципе, могут перейти и другие участники четверки основных претендентов, среди которых Пакистан и Малайзия. Шлюзы, сдерживающие нарушение этических норм и джентльменских соглашений, прорваны. Новая стадия борьбы не столь изящна. Правомерность такого предположения может определить не столь далекое будущее.