Опубликованное накануне «тройкой» международных посредников (США, Великобритания и Норвегия) заявление о создании нового переходного правительства Южного Судана знаменует собой новый стратегически важный этап в развитии политического процесса в этой стране. Разумеется, его последствия выходят широко за рамки политического поля, где наконец удалось более или менее четко зафиксировать договоренности между правящим режимом и оппозицией, которые были предварительно согласованы в рамках подписанного в сентябре 2018 года т.н. «Возобновленного договора о разрешении вооруженного конфликта в Южном Судане».
Растущая устойчивость политического процесса, который был запущен под эгидой «тройки» внешних посредников и при непосредственном участии т.н. «переходной администрации по развитию» (IGAD), позволяет рассчитывать на новый прогресс в гуманитарной сфере и успехи в социально-экономическом секторе этого стремительно беднеющего с каждым годом молодого государства. Все это в конечном счете вся эта критическая масса должна привести, по мысли международных миротворцев, к установлению стабильности и безопасности в стране, что позволит выйти на доконфликтные показатели производства нефти и восстановить эту важнейшую доходную статью национального бюджета.
Разумеется, для успешной реализации поставленных задач от всех политических сил потребуются двойные усилия и открытая публичная дипломатия в рамках запущенного процесса создания переходного правительства и ожидаемого перераспределения властных полномочий. Только так удастся преодолеть водораздел между недавно враждующими кланами и группировками и построить доверие среди населения.
Тем не менее, несмотря на позитивный тон заявлений «тройки», значительные внутренние препятствия на пути достижения целей сохраняются. Несмотря на постепенное снижение уровня насилия и вооруженных столкновений в большинстве регионов страны, недоверие среди широких масс по-прежнему остается на высоком уровне. У населения имеются весьма высокие (и обоснованные) опасения, что — как уже случалось неоднократно в недолгой истории молодого государства — договоренности противоборствующих сторон могут быть нарушены, а высокие цели приведены в жертву корыстных интересов и амбиций политических лидеров.
Действительно, цели и сроки, намеченные в «дорожной карте» мирного договора от сентября 2018 года, пробуксовывают. Одно из принципиальных условий этого соглашения — возвращение в столицу Южного Судана Джубу главного лидера оппозиции и оппонента – бывшего Риека Машара, возглавляющего Народное оппозиционное движение за народное освобождение (SPLM-IO) — так и не выполнено. Несмотря на усилия международных посредников и знаменательный совместный визит руководства страны и оппозиции в Ватикан на встречу с папой римским в апреле с.г., который лично пытался примирить политических лидеров.
Тем не менее, в начале мая Р.Машар откладывает этот шаг (возвращение в столицу), ссылаясь на отсутствие условий и твердых гарантий его личной безопасности. Очевидно, что без конкретных встречных компромиссов со стороны Машара вопрос формирования нового переходного правительства вновь остается подвешенным, а зафиксированная на 12 мая 2019 дата реализации этого важнейшего компонента политического процесса может быть вновь перенесена, что поставит под угрозу будущее мирного политического процесса.
Другим альтернативным, но нежелательным сценарием может стать формирование нового переходного правительства без участия главного лидера оппозиции, который по сути является единственным реальным, а не марионеточным оппонентом действующего президента С.Киира. Последний уже намекнул довольно однозначно о реалистичности такого сценария, заявив, что новое переходное правительство будет сформировано в намеченные «дорожной картой» сроки, то есть 12 мая, неважно будет это c Риеком Машаром или без него. Такой шаг, к сожалению, не сможет придать легитимности новому переходному правительству и грозит повторить ошибки 2015 года, которые впоследствии привели к эскалации насилия и вооруженной борьбы.
Тем не менее, несмотря на сохраняющиеся риски политический процесс в Южном Судане после заявлений «тройки» выходит на качественно новый уровень. Очевиден факт снижения насилия и вооруженной борьбы в стране после сентября 2018 года. Эксперты высоко оценивают вероятность успешного выполнения обязательств сторонами конфликта, хотя бы частично. Что обеспечит в свою очередь выход политического процесса на вероятные развязки.
Новым обстоятельством в политическом процессе стали политические потрясения в соседнем Судане в апреле с.г., которые привели к смене политического режима. С самого начала обретения независимости и отделения Южного Судана, президент Судана Омар аль-Башир держал руку на пульсе и оказывал сильное воздействие на оппозиционные группировки, контролируя их тактику и отчасти подстрекая к сопротивлению официальным властям. Это позволяло суданским властям манипулировать политической ситуацией в новом независимом государстве в собственных интересах. C отменой в 2017 году большей части американских торгово-экономических санкций против Судана, его президент, руководствуясь прагматичными соображениями и открывающимися после отмены санкций новыми возможностями, взял курс на налаживание отношений с соседом, рассчитывая сыграть ключевую транзитную роль в поставках энергоресурсов из Южного Судана. В первую очередь, с учетом стратегического расположения Судана и его портовой инфраструктуры для экспорта нефтепродуктов на мировые рынки. Именно президент Омар аль-Башир содействовал заключению в сентябре 2018 года важнейшего перемирия и подписанию соглашения о завершении конфликта. Он смог придержать активность вооруженных оппозиционных групп и убедить их пойти
на компромисс c правящей партией. В результате, следует признать, активность вооруженной борьбы в Южном Судане с конца прошлого года снизилась довольно существенно. Теперь, c уходом Омара аль-Башира формат взаимоотношений между оппозицией и правящей силой в Южном Судане может измениться. Причем с переменным успехом, раскачивая ситуацию в ту или иную сторону. В любом случае, это ослабление позиций оппозиционных сил под руководством бывшего премьер-министра Р.Машара, который лишился важного фактора внешней поддержки. C другой стороны, внутренние бурные события апреля 2019 года в самом Судане явно отвлекают внимание его нового временного руководства от ситуации в Южном Судане и развязывает руки Машару, который в принципе готов манкировать намеченную на 12 мая важнейшую церемонию формирования нового переходного правительства.
В конечном счете, многое будет зависеть от позиции Вашингтона, главного внешнеполитического игрока на суданском фронте. В течение прошлого года администрация Д.Трампа оказывала прямое давление на правящие власти в Джубе, принуждая их идти на компромиссы с оппозицией и бороться с внутренней коррупцией, которую в США считали одной из главных причин сохраняющейся бедности в стране, несмотря на щедрые донорские пожертвования. Одновременно, Вашингтон начал открыто заигрывать с соседним Суданом (отмена санкций и пр.). В конечном счете, США преследуют очевидную прагматичную цель наладить устойчивый поток производства и экспорта нефти через территории двух Суданов, для чего им важно обеспечить прекращение вооруженного конфликта и примирения враждующих кланов. Брюссель в принципе склоняется к схожему сценарию. Именно этим объясняется растущее давление со стороны «тройки» и других западных партнеров, не желающих и далее продолжать инвестировать свои донорские ресурсы в “черную дыру” беднеющих и деградирующих суданских экономик, где растущие с каждым годом гуманитарные вызовы и потребности требуют от спонсоров больших усилий и ресурсов.