Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил в воскресенье, что намерен попросить у президента страны Реувена Ривлина еще две недели на формирование правительства по итогам выборов 9 апреля. Об этом премьер сообщил на еженедельном заседании кабинета. «Как и в прошлый раз при формировании правительства (в 2015 году — прим. ТАСС), я намерен попросить продления отведенного срока у президента», — отметил премьер, высказывания которого распространила его канцелярия. «Такое продление не только приемлемо, оно необходимо с учетом ограничений по графику в связи со множеством причин: празднованием Песаха (длящийся неделю праздник в память исхода евреев из Египта — прим. ТАСС), Днем памяти жертв Холокоста, Днем памяти погибших в войнах за Израиль и жертв террора, Днем независимости Израиля и обострением в области безопасности на границе с сектором Газа», — перечислил Нетаньяху события с 17 апреля, которые не позволяли ему вплотную заняться формированием коалиции. 17 апреля Ривлин подписал указ о поручении формирования нового кабинета по итогам выборов Нетаньяху. Закон отводит премьеру 42 дня на формирование правительственной коалиции и создание пятого в карьере и четвертого подряд с 2009 года правительства: стандартный срок 28 дней, который истекает 14 мая, и еще 14 дней, которые премьер должен запросить у президента, если он не укладывается в 4 недели. По официальным результатам прошедших 9 апреля выборов, партия Ликуд Нетаньяху получила 35 из 120 мест в Кнессете, столько же получил центристский блок «Кахоль Лаван». Ультраортодоксальные партии ШАС и «Яхадут ха-Тора» контролируют в новом парламенте по 8 мест, партия «Наш дом — Израиль» бывшего министра обороны Авигдора Либермана и «Блок правых партий» — по 5, партия «Кулану» — четыре. Партия Авода получила 6 мест, левая партия МЕРЕЦ — 4, партии израильских арабов «ХАДАШ-ТААЛ» и «РААМ-БАЛАД» — 6 и 4 парламентских кресла соответственно. По результатам выборов Нетаньяху обещает создать коалицию правых и религиозных партий, которая будет контролировать 65 из 120 мест в Кнессете. Если он не сумеет этого сделать за 48 дней, Ривлин может передать право формирования правительства другому депутату, либо объявить повторные выборы. В этой связи отметим, что в любом случае практически однозначно, что в Израиле будет сформировано крайне правое правительство. Не будем сейчас обсуждать конкретно персоналии будущего кабинета, обратим внимание на сам факт его создания с учетом перспектив развития отношений Израиля с арабскими странами в этой связи. На это особое внимание обращают американские эксперты с учетом жизнеспособности одного из основных постулатов администрации Д.Трампа в рамках создания стратегической оси по линии страны ССАГПЗ-АРЕ-Израиль с реализацией в этом контексте американской новой редакции ближневосточного урегулирования. В этой связи американцев выводы следующие. На стратегическую перестройку отношений каждого арабского государства Персидского залива с Израилем безусловно повлияет избрание нового правого правительства в Израиле, но в разной степени, часто на основе локальных внутренних ограничений. Ни одно арабское государство Персидского залива не откажется от своих контактов с Израилем, но те государства, которые больше затронуты мощными внутренними или международными ограничениями, такие как Катар, Саудовская Аравия, Оман и Кувейт, вероятно, сведут к минимуму или сократят такие отношения, чтобы избежать публичной негативной реакции как внутри своих государств, так и в арабском мусульманском мире в целом. Объединенные Арабские Эмираты и Бахрейн с большей вероятностью сохранят свою нынешнюю траекторию и смогут в большей степени трансформировать нынешние всеарабские политические и дипломатические нормы, касающиеся Израиля.
Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху и его правое правительство, скорее всего, вернутся к власти в этом или в следующем месяце— и это поставят перед арабскими государствами Персидского залива вопрос о целесообразности продолжения своей нынешней политики в рамках установления более тесных отношений с Израилем. По оценке американцев, поскольку новое правое правое правительство будет проводить политику, бросающую вызов традиционным интересам стран Персидского залива, эти отношения будут поставлены под сомнение. Несмотря на все более правые действия и риторику правительства Израиля, почти каждое государство Залива имеет сегодня достаточно экономических, дипломатических причин или причин в области безопасности, чтобы продолжать уделять приоритетное внимание усилиям по развитию позитивных отношений с Израилем, а не прекращению такого рода контактов. Арабские соседи Персидского залива будут продолжать добиваться прогресса в нормализации отношений с Израилем, но этот прогресс будет замедлен, поскольку они будут по определению обязаны возражать против определенных аспектов израильской политики, таких как потенциальная аннексия частей Западного берега, Голан или крупных военных операций против ХАМАСа в секторе Газа.
После исторического противостояния Израилю многие арабские государства Персидского залива в последние годы предприняли ряд шагов, направленных на развитие отношений с Израилем на экономическом, культурном, интеллектуальном и политическом уровнях, что стимулировалось взаимной антипатией к Ирану и признанием убывающих преимуществ отстаивания палестинского досье. Но когда в Израиле появится новое правое правительство, которое однозначно попытается проводить политику, против которой давно выступают аравийские монархии, эти отношения будут подвернуты серьезным испытанием, что безусловно влияет на положительную динамику развития прежде всего в области бизнеса. Связи между Израилем и арабскими странами Залива существенно изменились с тех пор, как эти государства ввели энергетическое эмбарго в отношении Израиля в 1973 году. Но реальные подвижки в рамках их развития действительно вышли из тени во время администрации президента США Дональда Трампа. Вашингтон настаивает на создании более сплоченного антииранского альянса (который требует регионального сотрудничества), а изменение демографической ситуации привело к увеличению числа молодых людей в странах ССАГПЗ, которые не так сильно негативно относятся к Израилю, как старшие поколения. Практически каждый член ССАГПЗ — Бахрейн, Кувейт, Оман, Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты — разделяет опасения по поводу растущего влияния Ирана, которому можно противостоять исключительно с помощью Израиля и его западных партнеров. И, несмотря на идеологические различия, большинство стран Ближнего Востока признают выгоды, которые принес бы доступ к израильской технологии и торговле.
Каждое государство Персидского залива в последние годы нашло свои собственные пути для налаживания связей с Израилем либо в транзакционно-экономических, либо в дипломатически-стратегических целях. Катар и Оман используют Израиль в качестве средства демонстрации стратегической полезности для Соединенных Штатов, ближайшего регионального союзника Израиля. Это основная причина, которая побудила Оман принять Б.Нетаньяху в ноябре прошлого года, поскольку Маскат пытается разрядить таким образом заряд критики со стороны Вашингтона о том, что его нейтралитет с Ираном угрожает интересам США. Катар, ставший объектом дипломатических нападений в Вашингтоне со стороны Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов, также продемонстрировал свою ценность для Израиля (а впоследствии и Соединенных Штатов), оказав гуманитарную помощь сектору Газа и оказав посредническую помощь Израилю и ХАМАСу в рамках купирования последней по вреени экскалации. Саудовская Аравия, Бахрейн и Объединенные Арабские Эмираты, тем временем, стремились к более тесным отношениям с Израилем в контексте прежде всего попыток за этот счет сбалансировать расширяющееся влияние Ирана в Ираке, Сирии и Ливане. Эти страны начали обмен рядом технологий (особенно технологиями в области кибервойны), расширился диапазон культурных и экономических визитов представителей обеих стран, началось разведывательное сотрудничество против ливанской «Хизбаллы» и Ирана. ОАЭ были самым «продвинутым» государством Персидского залива в попытках своего заигрывания с Израилем; при этом его официальные лица открыто ставят под сомнение ценность решения о сосуществовании двух государств с палестинцами, что является «краеугольным камнем» всеарабского подхода к теме БВУ. Рискнем практически полностью не согласился с таким выводом. Никогда власти ОАЭ не заявляли об отказе от этого принципа подхода к БВУ; они не поддержали ни перенос американского посольства в Иерусалим, ни аннексию Голан. ОАЭ очень активно совместно с АРЕ играет сейчас на палестинском треке, старясь ввести в руководство ФАТХа своих людей из палестинской элиты и одновременно добиться внутрипалестинского консенсуса за счет укреплению коммуникаций с ХАМАСом. Насчет обмена разведывательной информацией арабских стран с Израилем также есть большие сомнения. Таковой по факту, и то с большими издержками и откровенными элементами взаимного недоверия, на сегодня существует только в рамках обмена данными радиоперехвата с АРЕ. И то только относительно террористической активности на Синае. В отношении «обмена технологиями» все еще более прозаично: ОАЭ и КСА просто покупают у Израиля системы радиоперехвата и электронной разведки, а Абу-Даби к тому же через «черный» южноафриканский рынок торговли вооружениями — технологии производств определенных типов беспилотников. Вообще Израиль в этом контексте рассматривается КСА и ОАЭ, прежде всего как возможный поставщик как раз тех военных технологий, которые запрещены США к официальной продаже в эти страны. Но совсем не как основной партнер в области безопасности. И в данном случае у израильтян также существуют серьезные ограничения, прежде всего по причине реальности американских санкций. Также вызывают серьезные сомнения и утверждения американских экспертов о том, что в Саудовской Аравии более молодые должностные лица, включая наследного принца Мухаммеда бен Сальмана, стремятся к установлению более тесных отношениям с Израилем в интересах достижения экономических целей и безопасности, в то время как король Сальман придерживается традиционной политики Саудовской Аравии, согласованной с арабской мирной инициативой 2000 года на основе сосуществования двух государств в обмен на региональное признание Израиля. Там все сильно сложнее, и линию короля не стоит разделять с подходом его сына, и вообще практически всех фракций саудовской элиты. И дело здесь в том числе и в амбициях Эр-Рияда, как лидера суннитского арабского мира. Отказ от одной из скреп арабской уммы в виде палестинского досье для КСА является неприемлемым и будет означать по факту добровольный отказ от этой роли.
Кувейт не имеет аналогичных геополитических стимулов для установления тесных контактов с Израилем, как его соседи. Традиционный региональный нейтралитет Кувейта между арабским миром и Ираном не ставится под сомнение КСА или ОАЭ, и он не заинтересован в том, чтобы его воспринимали как открыто враждебного соперника Ирану. Кувейт в этой связи исповедует практику постепенного развития деловых связей с Израилем, как часть своего вклада в стабилизацию экономики соседней Иордании. Инвестирование в Иорданию в своих собственных экономических интересах таким образом подразумевает спокойствие на восточной границе Израиля и получения благословения (и финансовой помощи) в этой связи от Вашингтона.
В последние годы все эти страны были готовы принять менее ограничительную политику Израиля. Но политическая сцена в Израиле за последние пару лет стала все более националистической и правой, чему способствовало более произраильское руководство США. Теперь к власти приходит новое правое правительство Израиля, которое, скорее всего, будет стремиться к решению, основанному на принципе одного государства, чего априори не принимают и не примут государства Залива. Правая коалиция Нетаньяху все еще находится в стадии формирования, но контуры ее политики ясны. Чтобы сохранить свое хрупкое парламентское большинство, которое ему нужно, чтобы потенциально защитить его от преследования за коррупцию, Нетаньяху просто будет вынужден потакать националистическим, правым идеалам своих партнеров по правительству. К ним относятся политические шаги, направленные на частичную или полную аннексию Западного берега р. Иордан и дальнейшее расширение поселений в районах, где доминируют палестинцы. По существу, это означает отказ от решения о создании двух государств. Новое израильское правительство также, вероятно, будет более агрессивно реагировать на любой очередной кризис в Газе.
По оценке американцев, эти решения станут проверкой приверженности государств Залива по сохранению нынешнего тренда потепления своих двусторонних отношений с Израилем. И это прежде всего процесс БВУ. В этой связи очевидно, что новая редакция БВУ зятя и советника президента Дж.Кушнера не принимается ни арабами, ни израильтянами. Суть арабского подхода к этой теме в принципе с рядом допущений продолжают формулировать эмиссары ООП. Готовящийся план США по палестино-израильскому урегулированию не будет учитывать двухгосударственного решения и станет основой для аннексии Израилем новых территорий. Такое мнение в беседе с корр. ТАСС выразил представитель Палестины при ООН Рияд Мансур. «Кажется, что основная цель [плана] — это не решение конфликта, а создание предлога для аннексии Израилем новых территорий», — сказал он. «Те, кто действительно заинтересован в мире, основываются на уже достигнутых договоренностях, а не выкидывают их», — продолжил дипломат. «Если мы слышим, что практически все страны уважают глобальный консенсус по двухгосударственному решению, почему это должно отбрасываться? Это бессмысленно, — заявил Мансур. — Когда план администрации [президента США Дональда] Трампа будет лежать на столе, он станет отрицанием данного глобального консенсуса». При этом дипломат сообщил, что ему не известна точная дата выхода документа. Он также подчеркнул, что в последнее время представители США не проводили никаких официальных консультаций по этому вопросу с властями Палестины. «В первый год президентства Трампа консультации по мирному плану были, но после решения США по Иерусалиму (о признании его столицей Израиля в декабре 2017 года — прим. ТАСС) они прекратились», — сказал он. 3 мая старший советник и зять президента США Джаред Кушнер, выступая в вашингтонском Институте ближневосточной политики, сообщил, что американский план урегулирования палестино-израильского конфликта будет включать политическую и экономическую части, в которых будут учитываться аналогичные попытки предыдущих вашингтонских администраций. Ранее он также сообщил, что детали плана будут раскрыты в начале июня. Но все предварительные консультации Кушнера по основным контурам этого плана в стране Залива и Иордании продемонстрировали практически полное его неприятие. Просто кто-то (как Катар) выразил это публично, а кто-то (КСА и ОАЭ) — кулуарно. В этой связи американские эксперты полагают, что ряд государств Залива сократят свою активность на направлении выстраивания каких-то осознанных отношений с Израилем. И разница в данном случае будет только в темпах этого для разных арабских стран. Так, Оман четко увязывает свои дипломатические успехи в рамках нормализации своих отношений с Израилем с динамикой аналогичных усилий на американском направлении. В ноябре 2018 года Маскат рекламировал визит Нетаньяху в государственных средствах массовой информации, но поскольку Нетаньяху продолжает пропагандировать политику аннексии арабских территорий, на сегодня информационное обеспечение процесса налаживания двусторонних отношений с Израилем в Омане полностью свернуто. Тем не менее Оман привержен тому, чтобы Соединенные Штаты рассматривали его в качестве полезного союзника, с тем чтобы помешать Саудовской Аравии или Объединенным Арабским Эмиратам пытаться дискредитировать его в глазах Вашингтона в связи с иранским досье. Таким образом, Маскат должен сохранять относительно нейтральную позицию, в каких-то моментах содействуя израильской региональной дипломатии и в то же время стараясь, чтобы такие действия оставались вне поля зрения общественности. Скорее всего, это замедлит — но не остановит — продвижение к будущим экономическим связям, которые предоставят новые торговые возможности.
Между тем, правое израильское правительство бросает вызов стратегии «мягкой силы» Катара за рубежом. Доха осуществляет сильный политический контроль над своим населением, что означает, что она вряд ли столкнется с внутренней реакцией общественности на взаимодействие с Израилем. Но стратегия «мягкой силы» Дохи подразумевает использование палестинского досье для повышения статуса Катара в мусульманском мире — как посредника и дипломатическую силу, а также медиа-гиганта (Al Jazeera, государственная медиа-компания, активно освещает палестинские проблемы). От себя добавим, и в рамках регионального соперничества с КСА, ОАЭ и АРЕ. По мере того как Израиль все более агрессивно будет реализовывать линию на полную аннексию Западного берега, Катар будет сохранять свою прагматическую полезность для Израиля (и тем самым оставаться в качестве ключевого игрока в регионе для Соединенных Штатов), и в то же время дистанцироваться от такой пропаганды. Это будет включать в себя замедление его экономических программ в рамках сотрудничества с Израилем и ограничение их масштабов.
Кувейт же в силу значительной роли в внутренней жизни «Братьев-мусульман», большого числа палестинских экспатриантов воздержится от активизации двусторонних контактов с Израилем в период правления следующего правительства. Хотя некоторые возможности для ведения бизнеса на низком уровне возможны, Кувейт будет подвергнут значительному политическому риску, если будут обнародованы его связи с новым правительством Израиля. Однако кувейтско-иорданские дипломатические и торговые связи могут расширяться, особенно в связи с тем, что правое правительство оказывает давление на израильско-иорданские связи, и Иордания потенциально вынуждена потакать в этом контексте своим националистам и исламистам в силу сохранения внутренней стабильности.
Что же касается КСА и ОАЭ, то отметим, что нынешнее положение дел в рамках двусторонних отношений с Израилем их полностью устраивает и не требует резких движений на этом направлении, которые были бы чреваты очевидными внутриполитическими рисками. Эти страны и так получают от этого сотрудничества максимум того, что они могут получить в данной ситуации. К тому же уровень таких контактов никоим образом не влияет на антииранскую активность Израиля. И в этой связи они могут спокойно и без афиши продолжать свои лимитированные контакты в области безопасности с Израилем, при этом публично отрицая всяческую возможность отказа от тезиса образования палестинского государства или публично поддерживая новые акты аннексии арабских территорий.