Позиция России по ситуации вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе была четко донесена до госсекретаря США Майкла Помпео на встрече с главой МИД РФ Сергеем Лавровым в Сочи 14 мая. Об этом в интервью ТАСС заявил заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков. По его словам, в Москве не понимают, действительно ли Вашингтон рассчитывает на то, что политика так называемого максимального давления в конечном счете приведет к тому, что Тегеран не просто согласится на переговоры с американцами, но на переговоры на американских условиях (удивим наш МИД, но действительно США рассчитывают именно на это – авт.). Собеседник агентства назвал такой расчет наивным и добавил, что это приведет лишь к дальнейшему нагнетанию конфронтации с риском возникновения конфликта. «Наши руководители предостерегали госсекретаря от подобного сценария, от сползания к новому масштабному кризису на Ближнем Востоке. И показывали, что как и во многих других ситуациях нельзя сводить всю свою политику только к «кнуту». Нужны и «пряники», нужны «морковки» («палка и морковка» — американский аналог «кнута и пряника» — прим. ТАСС). Мы надеемся, что этот сигнал Помпео воспринял и взял с собой. Во всяком случае, до него он был очень четко донесен», — указал замминистра. При этом он отметил, что тема СВПД хоть и обсуждалась, но не была центральной на переговорах руководителей внешнеполитических ведомств РФ и США. «Мы, строго говоря, по-прежнему, и после визита госсекретаря, не очень представляем себе, имеется ли у американской стороны продуманная стратегия, как выправлять эту ситуацию, созданную преднамеренно самими же США: год назад — выходом из СВПД и в последующем — путем наращивания санкций», — сказал высокопоставленный дипломат. В этой связи американские эксперты, близкие к Пентагону, оценили итоги визита госсекретаря М.Помпео в Сочи несколько иначе. Они полагают, что именно иранская тема, а если точнее и проще — роль Москвы в убеждении Тегерана в том, что развязывание им военной эскалации в ответ на ужесточение санкционного давления является тупиковым путем, была основной целью этого визита. В этой связи делается вывод о том, что по мере усиления напряженности вокруг ядерной программы Ирана Россия может стать все более важным игроком в оказании помощи в предотвращении давления США на Тегеран. Москва воспользуется возможностью получить рычаги влияния в своем противостоянии с Вашингтоном, увеличив поддержку Ирана — хотя степень, в которой она сможет это сделать, будет ограничена собственными сложными отношениями России с этой страной. Недавние заявления С.Лаврова в сочетании с различными стратегическими намерениями России в отношении Ирана и Соединенных Штатов предвещают, что Москва попытается использовать повышенную озабоченность Вашингтона иранским досье для того, чтобы добиться уступок от Соединенных Штатов в других областях, таких как санкции, Украина и контроль над вооружениями. При этом Москва могла бы стратегически увеличить свою поддержку Ирана в ближайшие недели в попытке получить больше рычагов для использования против Вашингтона на переговорах. Такие действия включают:
1.Увеличение поддержки в ядерном досье (например, разработка реакторов или доставка запрещенного СВПД урана в Иран).
2.Усиление экономической поддержки (например, создание сетей контрабанды нефти или другие действия, направленные на обход действующих санкций США).
3.Усиление дипломатической поддержки (например, голосование против инициатив ООН, поддерживаемых Соединенными Штатами).
4.Усиление поддержки безопасности (например, отправка российского персонала, ракет и другого оружия на чувствительные ядерные и военные объекты для усложнения военных стратегий США). Сразу скажем, что последний вариант нереален.
При этом американские аналитики убеждены, что собственные намерения России в отношении Ирана ограничат тип поддержки, которую она будет оказывать. Россия ценит наличие ключевого антиамериканского союзника в лице Ирана и хочет, чтобы так оно и оставалось. Таким образом, Москва по-прежнему выступает против усилий Вашингтона по поддержке смены режима в Иране посредством санкций и выхода из СВПД. Но в то же время Москва не заинтересована в приобретении Ираном ядерного оружия в силу уже своих национальных оборонных интересов. Об этом сложном балансе, возможно, лучше всего свидетельствует периодическая поддержка Россией строительства ядерного реактора в иранском городе Бушере. АЭС не подпадает (по крайней мере, напрямую) под ограничения, связанные с производством материалов оружейного класса, но некоторые из цепочек поставок в рамках ее строительства могут быть частью оружейной программы Ирана. Но в общем и целом проект АЭС в Бушере, тем не менее, подчеркивает готовность России продолжать помогать Ирану в развитии программы мирной атомной энергетики.
Комментируя эти выводы американцев, можно только уверенно согласится с двумя пунктами: Москве действительно не нужен Иран с ядерным оружием, и с тем, что Россию в принципе устраивает нынешнее положение дел. Гораздо выгоднее со всех точек зрения находится над схваткой и наблюдать, как США и ЕС пытаются найти компромисс между собой. При этом отрыв Ирана из зоны европейского влияния в рамках нерешительности Брюсселя предпринимать собственные шаги с целью сохранения СВПД безусловно российским интересам отвечает. Они просто делают Москву, если не единственным, то, по крайней мере, ключевым посредником в ходе каких-либо коммуникаций между Ираном и коллективным Западом. Но произойдет это окончательно только в случае выхода европейцев из СВПД. А они это делать не торопятся. Глава МИД ФРГ Хайко Маас надеется, что Россия внесет свой вклад в соблюдение Ираном положений Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе. Об этом германский министр заявил в пятницу 16 мая на полях сессии Комитета министров Совета Европы (КМСЕ) в Хельсинки. «Россия также является партнером по ядерной сделке и сама может внести вклад, который приведет к тому, что Иран останется в этой сделке», — приводит слова Мааса агентство ДПА. Вот это вклад, по оценке европейцев, заключается в том, чтобы использовать ресурс Москвы для того, чтобы удержать Тегеран от резких движений. То есть использовать российское влияние для того, чтобы сохранить СВПД при условии своего полного нежелания каким-либо образом реально противостоять американскому прессингу. Забыли только спросить, а зачем Москве это надо? Вывод американских экспертов о том, что Россия могла бы попытаться использовать эту ситуацию для того, чтобы добиться уступок от Соединенных Штатов по другим текущим вопросам, таким как санкции, Украина и контроль над вооружениями, мы отнесем к области глупости. Таких прямых разменов никто в политике не делает, да и не надо этого американцам. Санкции и Украина — это очень надолго, а что касается контроля над вооружениями, то эта тема всегда возникает тогда, когда американцы начинают проигрывать по качеству этого самого вооружения. В этой связи Москве гораздо выгоднее стоять над схваткой, выражать периодические «озабоченности» и получать экономические дивиденды от перманентно высокого уровня мировых цен на углеводороды в силу такой политики США. Режим в Иране не рухнет в результате этого, военный конфликт (если он возникнет, что очень маловероятно) будет носить локальный характер и доставит массу хлопот США по всему региону. И в этой борьбе Россия должна иметь просто свою выгоду, отдавая дипломатическую инициативу сейчас в этом вопросе как раз США и ЕС. Как показывает практика, как только это происходит, Вашингтон и Брюссель начинают делать серьезные глупости, и вот уже для их преодоления в конечном счете и понадобится посредничество Москвы.