- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Об изменениях в военно-политической обстановке на Ближнем Востоке и в Северной Африке (13 — 19 мая 2019 года)

Наиболее важные события в регионе на минувшей неделе были связаны с эскалацией напряженности в зоне Персидского залива, вызванной американским политическим и военным давлением на Иран и ответными шагами иранского руководства.

Нынешние действия Вашингтона в отношении Тегерана, как считают многие политические наблюдатели, преследуют цель добиться в перспективе от иранской стороны заключения новой, комплексной сделки с руководством ИРИ (в том числе по ядерной программе) на максимально выгодных для США условиях.

На минувшей неделе продолжалось наращивание группировки ВС США в регионе. Прибывшие на базу Эль-Удейд в Катаре американские стратегические бомбардировщики В-52Н начали регулярные полеты в Персидском заливе. В связи потенциальной угрозой военнослужащим со стороны Ирана Центральное командование ВС США в координации с операцией «Непоколебимая решимость», проводимой против «Исламского государства» (запрещено в РФ) «повысило уровень позиционирования для всех сил, участвующих в операции в Ираке и Сирии». Президент США Д. Трамп предупредил, что «Иран столкнется с серьезными последствиями, если власти страны предпримут необдуманные шаги». 17 мая американские власти предупредили коммерческих авиаперевозчиков об опасности полетов над Персидским заливом из-за повышенной напряженности между США и Ираном.

Одновременно с наращиванием военных усилий в Вашингтоне выступают с заявлениями о нежелании войны с Ираном и намерениях вести с Тегераном переговоры. «Мы абсолютно не хотим войны с Ираном, а хотим, чтобы иранская администрация перестала поддерживать «Хизбаллу», террористов по всему миру, в частности на Ближнем Востоке», — заявил 14 мая госсекретарь США М. Помпео. По его словам, Вашингтон оказывает давление на Тегеран, чтобы «Иран, наконец, стал нормальной страной». Президент Д. Трамп 16 мая выразил надежду, что конфликт между США и Ираном не перерастет в войну.

13 мая министры иностранных дел 28 стран Евросоюза на встрече в Брюсселе заявили госсекретарю США М. Помпео о необходимости максимально воздержаться от эскалации вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе. В ЕС в очередной раз отметили, что Брюссель будет выполнять СВПД, пока Тегеран выполняет свои обязательства.

14 мая верховный руководитель Ирана А. Хаменеи объявил об отказе страны вести переговоры с США по СВПД. Иран не вступит в переговоры с США, которые будут навязываться ему силой, заявил 18 мая президент ИРИ Х. Роухани. Иран с 15 мая официально приостановил выполнение части своих обязательств в рамках СВПД. В частности, ИРИ может возобновить работы по обогащению урана и прекратить модернизацию реактора на тяжелой воде в Араке, если участники сделки не выполнят в течение 60 дней требования соглашения. Глава МИД Ирана М. Д. Зариф 16 мая отметил, что Тегеран проявляет максимальную сдержанность в вопросе по СВПД, несмотря на выход Вашингтона из сделки. Министр отметил, что страны Европы и Япония не предприняли никаких действий для сохранения СВПД по иранской ядерной программе, а сделка «будет осуществляться и впредь лишь при условии приверженности к ней всех участников». М. Д. Зариф 18 мая выразил уверенность в том, что вооружённого противостояния между Ираном и США не предвидится. Иран не хочет войны, но и не опасается боевых действий, заявил 18 мая командующий иранским КСИР генерал Х. Салами.

Ситуация вокруг Ирана и СВПД обсуждались 14 мая на переговорах в Сочи президента России В. Путина с госсекретарем США М. Помпео. По их итогам с российской стороны было заявлено, что Москва рассчитывает, что военный сценарий в ситуации с Ираном не будет реализован, а Россия, Китай и европейские участники СВПД по иранской ядерной программе продолжат контакты с США для урегулирования ситуации. Было отмечено, что расхождения между РФ и США по иранской ядерной проблеме сохраняются, но стороны продолжают обсуждать ситуацию. В. Путин подчеркнул, что целесообразности выхода Ирана из СВПД нет, так как в разрушении договоренностей в итоге обвинят Тегеран, а не Вашингтон, который спровоцировал развал ядерной сделки. «Американцы вышли из сделки, договор разрушается, европейские страны ничего не могут сделать для его спасения, не могут реально работать с Ираном, чтобы компенсировать потери в экономической сфере», — отметил В. Путин. Он сожалеет о разрушении ядерной сделки по Ирану, и назвал ИРИ самым «проверяемым» и «прозрачным» государством.

18 мая глава МИД КНР Ван И провел с госсекретарем М. Помпео телефонный разговор, в ходе которого призвал США действовать осторожно с Ираном и не нагнетать обстановку.

Напряженность в регионе усилили диверсии против коммерческих судов в водах ОАЭ, совершенные 12 мая, и налет беспилотников на саудовский нефтепровод 15 мая. Ответственность за последнее нападение взяли на себя поддерживаемые Ираном йеменские мятежники-хоуситы, сообщившие, что атака была совершена в ответ «на агрессию Саудовской Аравии против Йемена». В первой диверсии обвинили Иран или спонсируемые им террористические группировки. После нападения на нефтепровод авиация аравийской коалиции во главе с КСА нанесла массированный удар по целям хоуситов в Йемене. В Эр-Рияде все чаще звучат угрозы в адрес Тегерана. Так, саудовская государственная газета The Arab News призывала США к проведению «хирургических ударов» по территории ИРИ в ответ на предполагаемые угрозы со стороны Тегерана. По информации СМИ, КСА и некоторые другие страны Персидского залива разрешили США разместить на своей территории войска и корабли ВМС, чтобы «предостеречь Иран от попытки военной эскалации в регионе, но не для участия в войне с ним». Король Саудовской Аравии Сальман призвал 18 мая к созыву 30 мая в Мекке экстренных саммитов ССАГПЗ и ЛАГ в связи с обострением отношений с Ираном.

На минувшей неделе вооруженные силы Сирии при поддержке авиации ВКС России продолжали наступление на позиции боевиков экстремистских и террористических группировок на севере провинции Хама. В ходе боев от противника освобожден ряд населенных пунктов. Наступление шло трудно, боевики постоянно контратаковали правительственные войска. Им на помощь регулярно прибывали подкрепления из зоны турецкой оккупации в Африне. С ноля часов 18 мая ВС САР в одностороннем порядке прекратили ведение огня в Идлибской зоне деэскалации на 72 часа, однако обстрелы позиций правительственных войск и мирного населения в провинциях Хама, Латакия и Алеппо со стороны противника продолжаются. В ответ сирийская армия наносит удары по экстремистам. Боевики заявили, что они отклонили предложение о прекращении огня из Москвы до тех пор, пока правительственная армия «остается в деревнях, которые заняла в последние недели».

13 мая президенты России и Турции В. Путин и Р. Т. Эрдоган в ходе телефонного разговора обсудили ситуацию в зоне деэскалации Идлиб. По мнению Р. Т. Эрдогана, рост напряженности здесь угрожает формированию конституционного комитета Сирии, а «целью режима [Асада] является саботаж турецко-российского сотрудничества в Идлибе и стремление навредить духу астанинских переговоров по Сирии». По оценке Кремля, был «продолжен обстоятельный обмен мнениями по ключевым аспектам кризисной ситуации в Сирии с акцентом на обстановку в Идлибской зоне деэскалации в связи с участившимися нарушениями радикальными вооруженными формированиями режима прекращения боевых действий». В ходе переговоров стороны подчеркнули «важность дальнейшей плотной координации усилий России и Турции, в том числе между военными ведомствами, по различным аспектам сирийского урегулирования».

Разговор о Сирии шел на встрече президента РФ В. Путина с госсекретарем США М. Помпео в Сочи 14 мая. В частности, речь велась о важности запуска работы сирийского конституционного комитета. По итогам встречи Помпео сообщил: «У нас был очень продуктивный разговор относительно того, как двигаться дальше по Сирии, о том, что мы можем делать вместе там, где у нас есть общие интересы, как продвигать политический процесс».

17 мая вопрос о гуманитарной ситуации в Сирии обсуждался на заседании Совбеза ООН. На нем постоянный представитель РФ в ООН В. Небензя категорически отверг обвинения в нарушении международного гуманитарного права и призывал секретариат ООН и специализированные агентства организации «не спешить вбрасывать непроверенную информацию о потерях среди мирного населения и ущербе гражданской инфраструктуре в публичное пространство». Небензя подчеркнул, что Россия отказывается считать террористов в Идлибе неприкасаемыми и продолжит борьбу с ними.

17 и 18 мая силы ПВО САР вели огонь по воздушным целям, который атаковали со стороны Голанских высот. Сообщается, что израильские ВВС наносили удары по иранским военным объектам и складам южнее Дамаска.

Сложная обстановка сохраняется в Судане, где правящий Военный совет и оппозиция в лице альянса «Силы за свободу и перемены» не могут договориться о принципах и структурах переходного периода в стране. Военные 13 мая сообщили, что согласовали с оппозицией структуру переходных органов власти и договорились о системе управления в переходный период. Однако затем ситуация вновь обострилась. Оппозиция возложила на военных ответственность за события в ночь на 14 мая в Хартуме, когда вооруженные люди, одетые в форму полиции и спецназа, напали на участников сидячей забастовки у штаб-квартиры главного командования ВС Судана. Беспорядки вспыхнули 15 мая в центре Хартума, когда суданская армия приступила к демонтажу баррикад у штаб-квартиры вооруженных сил, где уже больше месяца продолжается сидячая забастовка. После этого Военный совет Судана отложил диалог с оппозицией, а альянс «За свободу и перемены» заявил о намерении продолжать протесты до тех пор, пока власть в стране не будет передана гражданским силам. 18 мая Военный совет Судана объявил о готовности возобновить прерванный диалог с альянсом «За свободу и перемены». Новая стадия диалога должна была начаться 19 мая.

Турция не планирует откладывать закупку ЗРС С-400 в России, заявил 15 мая глава МИД республики М. Чавушоглу. По его словам, С-400 не будут представлять угрозу для американских истребителей F-35. «Эти системы будут полностью находиться под нашим контролем, они не будут интегрированы в систему НАТО», — подчеркнул М. Чавушоглу. Он также сообщил, что США не останавливали пока обучение турецких военных летчиков навыкам пилотирования F-35, несмотря на намерения Анкары приобрести у Москвы С-400. Президент Р. Т. Эрдоган заявил 18 мая о намерении Турции совместно с Россией производить ЗРС С-500. Он также подтвердил, что закупка систем С-400 является «свершившимся фактом». При этом Р. Т. Эрдоган отметил, что «рано или поздно мы получим F-35».

13 мая страны Евросоюза призвали все стороны конфликта в Ливии незамедлительно обеспечить перемирие и взаимодействовать с ООН для полного прекращения боевых действий. Было подчеркнуто, что «военное нападение Ливийской национальной армии на Триполи и последующая эскалация в столице и вокруг нее представляют угрозу международному миру и безопасности и еще больше угрожают стабильности Ливии. Кроме того, это повышает риск усиления террористической угрозы по всей стране».

Вооруженные нападения на нефтедобывающую инфраструктуру в Ливии грозят почти полной остановкой (до 95%) добычи нефти в стране. Об этом 18 мая сообщил глава ливийской Национальной нефтяной компании М. Саналла.

Президент Израиля Р. Ривлин предоставил 13 мая Б. Нетаньяху две дополнительные недели на формирование правительственной коалиции по итогам состоявшихся 9 апреля парламентских выборов в ответ на соответствующий запрос премьера. Напомним, что 17 апреля Ривлин подписал указ о поручении Б. Нетаньяху формирования нового кабинета по итогам выборов. Закон отводит премьеру 42 дня на формирование правительственной коалиции.

 

Приложение

Ливан: проблемы обеспечения национальной безопасности

Ливан на протяжении длительного периода времени сталкивается с многочисленными угрозами в сфере безопасности как внутри страны, так и извне. Серьезную угрозу внешней безопасности представляет напряженность в отношениях с Израилем, перманентная опасность возникновения очередного крупного вооруженного конфликта с ним на ливанской территории, причем во многом вопреки желанию правительства страны, да и значительной части ливанцев. Значительная угроза для национальной безопасности страны продолжает исходить от вооруженного конфликта в соседней Сирии, вовлеченности в него Ливана. Негативное влияние на развитие ситуации в стране оказывает жесткое соперничество между Саудовской Аравией и Ираном, стремящихся подчинить Ливан своему влиянию. Тяжелое положение в финансово-экономической и социальной сферах также представляет растущую потенциальную угрозу внутриполитической стабильности в Ливане.

Сложная, периодически обостряющаяся обстановка сохраняется на ливано-израильской границе. Во многом это обусловлено деятельностью поддерживаемой Ираном ливанской шиитской организации «Хизбалла», занимающей непримиримую позицию в отношении еврейского государства. В то же время руководство «Хизбаллы» в последние годы не идет на развязывание прямых вооруженных инцидентов против Израиля.

В последние годы в связи с обнаружением крупных запасов природного газа на шельфе восточной части Средиземного моря обострилась проблема демаркации морских границ между Ливаном и Израилем. Ливан настаивает на делимитации морской границы с Израилем под эгидой ООН, отвергая израильские претензии на часть шельфовых месторождений, и не желая вести прямые переговоры с еврейским государством. Проблема обострилась после того, как Ливан в декабре 2017 г. выдал лицензии на разработку шельфовых месторождений углеводородов у своего побережья консорциуму в составе французской компании «Тоталь», итальянской «Эни» и российской «Новатэк». В конце 2019 г. участники консорциума планируют приступить к разведочному бурению. Учитывая серьезные разногласия между сторонами и хроническую политическую нестабильность в Ливане, урегулирование этой проблемы вряд ли произойдет в скором времени. В то же время и Ливан, и Израиль заинтересованы в безопасном освоении своих энергетических ресурсов и их безопасной транспортировке. Усилия по решению спора предпринимают американские дипломаты.

Продолжающаяся война в Сирии постоянно генерирует новые проблемы для Ливана: резкое ухудшение экономической ситуации (только прямые потери экономики Ливана от сирийского кризиса составили 7,5 млрд долларов), присутствие в стране большой массы сирийских беженцев (по различным оценкам, от 1 до 1,5 млн человек, что является колоссальной нагрузкой для экономики Ливана), нелегальная торговля оружием, и, что очень существенно — усиление размежевания в ливанском обществе на тех, кто поддерживает режим президента САР Б. Асада и его противников. Так, «Коалиция 8 марта» продолжает выступать на стороне официального Дамаска. При этом лидирующая сила этой коалиции — «Хизбалла» — активно участвует в войне на стороне сирийских правительственных войск в нарушение Декларации Баабда, принятой ведущими политическими партиями Ливана в 2012 г. и объявившей о политике невмешательства в сирийский конфликт. Соперники этого блока из «Коалиции 14 марта» настаивают на выводе формирований «Хизбаллы» из Сирии и фактически поддерживают сирийскую оппозицию. Масштабное участие «Хизбаллы» в сирийской войне (в том числе с подачи Ирана) вызывает недовольство у ряда других ливанских политических сил. В целом вопрос о необходимости разоружения вооруженных формирований «Хизбаллы» остается предметом острых дискуссий в стране. Так, президент республики М. Аун заявил о том, что «Хизбалла» не применяет вооружения внутри Ливана. В связи с этим наличие вооруженных формирований движения, по его мнению, является проблемой политики, а не безопасности. Это заявление Ауна вызвало негативную реакцию со стороны видных суннитских и некоторых других политиков.

После начала сирийской войны (2011 г.) на протяжении длительного времени в Ливане находились и активно действовали боевики террористических группировок, главным образом «Джабхат ан-Нусры» и «Исламского государства» (обе запрещены в РФ), которые использовали территорию страны для ведения боевых действий против сирийской армии, переброски в Сирию боевиков и оружия. Однако к осени 2017 г. вооруженные силы Ливана и формирования «Хизбаллы» смогли разгромить основные силы джихадистов, часть из которых ушла в Сирию. После окончания боев отряды «Хизбаллы» передали охрану границы с САР ливанской армии.

Латентная напряженность сохраняется в лагерях палестинских беженцев, которые остаются опасными очагами распространения политического экстремизма, терроризма и криминала. Среди палестинцев усиливается радикализация. Таким образом, проблема палестинского присутствия (до 500 тыс. человек) остается одной из самых острых в Ливане.

В целом, несмотря на снижение уровня террористической угрозы, говорить о ее нейтрализации нет оснований. Сложная обстановка внутри Ливана, продолжающийся вооруженный конфликт в Сирии являются питательной средой для террористов и их покровителей.

На сегодняшний день ливанская армия (60 тыс. человек) остается наиболее организованным и стабильным институтом государственной власти. В то же время по качеству и количеству вооружения, уровню подготовки армия в ее нынешнем состоянии не способна в полной мере решать задачи по обеспечению безопасности страны. Вопрос о повышении боеспособности вооруженных сил, их переоснащении на современное оружие и технику является одним из приоритетных для Ливана в условиях сохранения угроз внешней и внутренней безопасности. Против этого не возражают все основные ливанские политические силы. В последние годы возобновились военные поставки из США и Франции. Тем временем вооруженные формирования «Хизбаллы» сохраняют за собой «статус самой влиятельной военной силы в стране».

Отличительной чертой современного Ливана остается перманентная внутриполитическая нестабильность, что обусловлено сложностями в отношениях между христианами и мусульманами, а также между различными политико-религиозными группировками и кланами внутри каждой из общин. Здесь сказывается конфессиональная природа ливанского государства, где основные ветви власти разделены и закреплены между различными религиозными общинами. Негативное воздействие на ситуацию в стране оказывает отсутствие единства взглядов и подходов ведущих политических сил к решению основных проблем внутренней и внешней политики республики. Значительна и роль активного вмешательства в ливанские дела внешних сил. Не способствует стабилизации внутриполитической ситуации сложное финансово-экономическое положение страны.

Политическая жизнь Ливана в значительной степени определяется жестким противоборством двух ведущих политических коалиций: «Коалиции 8 марта» и «Коалиции 14 марта». Основу поддерживающей Дамаск «Коалиции 8 марта» составляют шиитские движения «Хизбалла» (лидер Х. Насрулла) и «Амаль» (лидер спикер парламента Н. Берри), и христианское (маронитское) «Свободное патриотическое движение» во главе с президентом М. Ауном.

«Коалицию 14 марта», ориентирующуюся преимущественно на Запад, составляют суннитское движение «Мустакбаль» (лидер премьер-министр С. Харири) и маронитская партия «Ливанские силы» (лидер С. Джааджа).

В то же время ведущие ливанские политические силы и их лидеры понимают необходимость продолжения диалога с целью вывода страны из затянувшегося системного кризиса и недопущения сползания Ливана в новую гражданскую войну. А пока «ливанское общество и политическая элита этой страны не решили ни одной из стоящих перед Ливаном проблем», ни в сфере безопасности, ни в решении острых экономических и социальных вопросов.

Ливан остается ареной геополитического соперничества Ирана и Саудовской Аравии. Активно воздействуют на ситуацию в республике США. Причем Вашингтон и Эр-Рияд всячески стремятся не допустить чрезмерного усиления Ирана в Ливане. В этой связи отметим американские банковско-финансовые и иные санкции против «Хизбаллы», нанесшие значительный ущерб этому движению, так как многие ливанские банки оказались вынуждены следовать этим санкциям. США, а по инициативе КСА и Лига арабских государств, признали «Хизбаллу» террористической организацией.

Таким образом, нет оснований говорить о скорой нормализации обстановки в Ливане и вокруг него, достижении стабильности ливанского общества, устранении внешних и внутренних угроз безопасности в республике. Многое здесь зависит от внешних факторов (прежде всего, — сирийского), за которыми стоят интересы конкретных государств ближневосточного региона и не только их.