В последнее время существенно усилились внутриполитические и внешнеполитические вызовы, стоящие перед нынешней турецкой политической элитой, представленной Партией справедливости и развития (ПСР) и ее бессменным лидером Реджепом Тайипом Эрдоганом. На посту премьер-министра, а затем президента Эрдогану удалось сделать очень много для изменения как турецкой политической системы, так и внешней политики Турецкой Республики. Турция сегодня качественно отличается от кемалистского государства конца двадцатого века. Говоря о внешнеполитической и дипломатической сфере, следует упомянуть о независимой внешней политике, проводимой Анкарой, которая из младшего партнера США и НАТО превратилась в независимого игрока, строящего свою линию на основе доктрины неоосманизма. Турция не только проводит на Ближнем и Среднем Востоке абсолютно независимую внешнюю политику, но и претендует на роль лидера в суннитском исламском мире. Выход Анкары на независимые позиции и претензии ПСР на превращение Турции в великую державу во многом объясняют популярность этой партии у значительной части турецкого электората, обладающего патриотическими настроениями.
Вместе с тем, в последнее время значительно увеличилось количество вызовов и угроз, рискующих прервать семнадцатилетнюю монополию Партии справедливости и развития на власть. К вызовам внутреннего характера можно отнести рост популярности оппозиционных партий и движений, выразившийся в фактически провальных для Эрдогана и его партии результатах выборов в органы местного управления 31 марта с.г. При этом турецкое руководство решило переиграть ситуацию в крупнейшем экономическом центре страны Стамбуле, назначив на 23 июня повторные выборы. Это несет в себе значительный риск. Если выборы все-таки выиграет кандидат от ПСР, неизбежно распространение слухов о подтасовках со стороны правительства. Если же вновь победит оппозиция в лице Народно-Республиканской партии (НРП), то это станет огромным ударом как по престижу правящих исламистов, так и лично по Эрдогану. Дополнительным тревожным фактором является появление раскольников и диссидентов внутри самой правящей партии из числа политиков, ранее занимавших высокие посты, но затем оттесненных Эрдоганом от власти. К ним относятся бывший президент Турции Абдулла Гюль и бывший министр иностранных дел, а затем премьер-министр Ахмет Давутоглу, заявивший о намерении создать собственную партию.
Что касается внешней политики, то здесь главной угрозой являются трения в отношениях как с традиционным союзником США (они начались не вчера и хорошо известны), так и с новым стратегическим партнером Россией, обозначившиеся совсем недавно. Причиной этому стал рост напряженности в зоне деэскалации Идлиб в Сирии обозначившийся с начала мая с.г. В сентябре прошлого года Россия, уступив просьбам турецкой стороны, затормозила наступление сирийской армии в Идлибе и переход этой зоны, охватывающей также северную часть провинции Хама и части провинций Алеппо и Латакия под контроль правительства САР. При этом Турция обязалась создать на границах Идлиба демилитаризованную зону и отделить «умеренную» вооруженную оппозицию от сторонников террористической группировки «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ, запрещена в России). Время показало, что турецкое руководство не выполнило свои обещания. Учитывая то, что ХТШ представляет наиболее реальную вооруженную силу в регионе, турецкие силовики начали с ней кооперироваться. Отказаться от Идлиба Анкара не может по двум причинам. Во-первых, турки опасаются, что восстановление контроля Дамаска над этой зоной вызовет новый приток сирийских беженцев. В зоне в настоящее время находится 3 млн человек, в том числе бежавших из других регионов Сирии. Общий поток возможных беженцев оценивается в 2 млн, что может существенно осложнить социально-экономическую ситуацию в Турции. Во-вторых, контроль в той или иной степени над Идлибом дает Анкаре возможность влиять на внутриполитическую ситуацию в САР.
Пока российская дипломатия не оказывает большого давления на Турцию в вопросе Идлиба, стараясь действовать в примирительном ключе. Ситуация с беженцами на северо-западе Сирии будет урегулирована после того, как удастся размежевать вооруженную оппозицию от террористов в Идлибе. Об этом заявил на пресс-конференции во вторник11 июня министр иностранных дел России Сергей Лавров, комментируя высказывание регионального гуманитарного координатора ООН по сирийскому кризису Паноса Мумциса о том, что в случае продолжения конфликта на северо-западе Сирии в Турцию могут уйти более двух миллионов беженцев. По словам министра, речь может идти «о тех сирийцах, которые сейчас находятся в зоне деэскалации Идлиб, где они оказались в положении бесправных заложников террористической организации «Джебхат ан-Нусра» (запрещена в России — авт.), выступающей сейчас под крышей структуры «Хайят Тахрир аш-Шам». ««Хайят Тахрир аш-Шам» терроризируют не только гражданское население, но и вооруженные группировки, которые не входят в эту террористическую структуру», — добавил он. «Решение этого вопроса заключается в необходимости полностью выполнить Сочинский меморандум президентов России и Турции по разблокированию ситуации в Идлибе путем отмежевания вооруженной оппозиции от признанных СБ ООН террористических структур, — отметил Лавров. — Наши турецкие друзья взяли на себя задачу обеспечить такое отмежевание. Как только это произойдет, а это будет означать, что с террористами разговор должен быть очень короткий, судьбы этих двух миллионов мирных граждан будут облегчены, и они смогут спокойно жить и вернуться в места своего постоянного проживания». Про мнению турецкой журналистки Амберлин Заман, в течение восьми лет освещающей ход военных действий на севере Сирии, российская сторона недовольна поведением Турции. По словам журналистки, «Москва рассчитывала, что в обмен на позитивный нейтралитет России в Идлибе турецкие вооруженные силы будут оказывать активное давление на курдские вооруженные формирования СДС на северо-востоке Сирии с тем, чтобы принудить курдов начать переговоры с центральным сирийским правительством и вернуть курдские районы, Ракку и часть провинции Дейр эз-Зор под контроль Дамаска. Однако на деле все свои шаге на северо-востоке Эрдоган согласовывает с американцами».
В то же время понятно, что текущий период обозначил определенный кризис Астанинского формата. В этих условиях турецкое руководство стремится восстановить партнерские отношения с США в качестве средства противодействия возможному давлению со стороны России. В то же время в турецко-американских отношениях помимо уже имеющихся противоречий наметилась новая проблема: вопрос о поставке в Турцию российской системы ПВО С-400. В настоящее время Пентагон шантажирует Турцию тем, что в случае реализации российско-турецкого контракта американцы отменят поставку самолетов F-35 турецкой стороне. Правительство Эрдогана возлагало большие надежды на создание президентом Дональдом Трампом согласительной комиссии по поставкам F-35 Анкаре. Этот шаг Трампа интерпретировался как желание американского президента переломить сопротивление Госдепартамента и Пентагона. Трамп проинформировал Эрдогана о своем решении в телефонном разговоре, состоявшемся 25 мая. Одновременно он принял приглашение посетить Турцию с официальным визитом в июле с.г. Однако последние события показывают, что эти надежды были напрасными. 7 июня заместитель министра обороны США по военно-техническому сотрудничеству Элен Лорд заявила, что если Турция до 31 июля не аннулирует сделку с Россией, американская сторона прекратит тренировку турецких пилотов на F-35, а также разорвет соглашения о сотрудничестве с турецким ВПК в производстве военных самолетов.
Пресс-секретарь Пентагона Эрик Пахон сказал в интервью порталу «Аль-Монитор»: «Мы убеждены, что приобретение Турцией С-400 создает неприемлемые риски, поскольку радарная система даст россиянам чувствительный доступ к F-35». В свою очередь пресс-секретарь Совета Национальной безопасности США Гаррет Маркис отметил: «Нам нечего больше сказать. Мы ясно объявили, что приобретение С-400 создаст неприемлемый риск для американских технологий, наших пилотов и наших ВВС. США не раз посылали в Турцию технические команды и приглашали к нам турецких коллег для обсуждения угроз, которые несет приобретение С-400».