Созданная в марте 1945 г. Лига арабских государств является старейшей среди региональных межправительственных организаций. Её учреждение многие на Ближнем Востоке рассматривали как реальный шаг к достижению арабского единства. Этого, однако, не произошло. На деятельности ЛАГ с самого начала негативно сказывались противоречия между государствами-членами. Лига смогла реально действовать лишь на таких направлениях, как противодействие Израилю и поддержка борьбы арабских народов за независимость. Руководствуясь принятым ею решением, ближневосточные страны объявили в 1948 г. войну Израилю. ЛАГ солидаризировалась с Каиром в связи с национализацией в 1956 г. Всеобщей компании Суэцкого канала и осудила последовавшую за этим тройственную агрессию против Египта. Ею были одобрены резолюции об оказании помощи национально-освободительным движениям Алжира и Южной Аравии. Лига протестовала против нападения Великобритании и Маската на Оман в 1957 г., ввода американских и английских войск в Ливан и Иорданию в 1958 г., вмешательства Англии в гражданскую войну в Йемене.
В 60-е гг. в связи с распространением в регионе юнионистских идей роль ЛАГ несколько возросла. С 1964 г. стали проводиться заседания её Совета на высшем уровне. На них был в 1965 г. одобрен Пакт арабской солидарности, в 1967 г. выработана общеарабская линия по ликвидации последствий израильской агрессии, в 1982 г. принята Фесская декларация, в которой были зафиксированы принципы ближневосточного урегулирования. В ходе саммитов удавалось если не разрешать споры между государствами-членами, то по крайней мере смягчать их остроту.
Заключение в 1979 г. Египтом мирного договора с Израилем привело к кризису в межарабских отношениях. Членство АРЕ в Лиге было «заморожено», а ее штаб-квартира переведена из Каира в Тунис. Решение Совета о разрыве дипломатических отношений и экономических связей с Египтом было, однако, выполнено не всеми арабскими странами, а те из них, кто отозвал свои посольства из Каира, начали с 1984 г. вновь открывать их. В 1989 г. членство АРЕ в ЛАГ было восстановлено, а её Генеральный секретариат возвращён в Каир.
Следующий – и ещё более серьёзный – кризис разразился в 1990 г. в связи с оккупацией Ираком Кувейта, когда Египет, Сирия, Саудовская Аравия, Объединённые Арабские Эмираты, Бахрейн, Катар и Оман вступили в возглавляемую Соединенными Штатами антииракскую коалицию, в то время как Иордания, Ливия, Йемен, Тунис и Организация освобождения Палестины выступили за решение проблемы в рамках Арабской лиги. Возникший раскол парализовал деятельность ЛАГ, которая в результате не сыграла какой-либо роли в происходивших событиях.
Схожая ситуация сложилась и в 2003 г. во время американо-английской операции против Ирака. Правда, в марте 2003 г. был созван Совет ЛАГ, однако к общей точке зрения его членам придти не удалось. 1 В целом, как констатировали тогда саудовский король Фахд и наследный принц КСА Абдалла, новый конфликт стал следствием не только ошибочной политики Багдада, но и результатом «слабости и распыленности арабского мира, которому всегда не хватало единой и эффективной политики». 2
Вместе с тем, беспомощность, порождаемая разногласиями между государствами-членами, характерна не только для Арабской лиги, но и для других региональных организаций. Более того, расхождения в позициях нередко парализуют и Совет Безопасности ООН. Как и другие межправительственные объединения, ЛАГ способна эффективно действовать лишь тогда, когда входящие в неё государства придерживаются совпадающих подходов к тем или иным проблемам.
Такой проблемой остаётся прежде всего ближневосточная. В 2000 г. саудовским наследным принцем, а ныне королем Абдаллой был предложен план ближневосточного урегулирования, основанный на принципе «мир в обмен на территории», который был принят на саммите Лиги в Бейруте в качестве арабской мирной инициативы. В соответствии с нею арабские страны пойдут на признание Израиля, подписание с ним мирных договоров и установление дипотношений при условии вывода им своих войск с оккупированных территорий, признания Палестинского государства и решения проблемы палестинских беженцев. Принципиальное значение имеет подтверждение мирной инициативы межарабским совещанием в верхах в Эр-Рияде в марте с. г. Важно, что на нём был создан и механизм её продвижения – «Комитет 11», а Египту и Иордании поручено провести на сей счёт переговоры с Израилем. Как обнадёживающий признак хотелось бы рассматривать согласие израильского премьер-министра Э.Ольмерта на обсуждение данной тематики.
Вместе с тем очевидно, что добиваться реализации арабской инициативы будет непросто. И здесь весомую роль мог бы сыграть «квартет» международных посредников, разработанная которым «дорожная карта» вобрала в себя ключевые элементы бейрутской инициативы.3 В этом контексте обращает на себя внимание заявление заместителя министра иностранных дел РФ А.В.Салтанова в Дамаске 18 апреля с. г., подчеркнувшего, что «мы приветствуем эту инициативу и полагаем, что четвёрке международных посредников следует её обдумать с тем, чтобы она стала одним из фундаментальных факторов мирного урегулирования».
Другим приоритетным направлением деятельности ЛАГ могло бы стать содействие модернизации Ближнего Востока и Северной Африки. К началу нынешнего десятилетия среднегодовые темпы роста валового внутреннего продукта арабских стран сократились до 2,2% по сравнению с 6,3% в 1960-70-е годы. В результате практически прекратился рост ВВП на душу населения, а в Ираке, Саудовской Аравии, Кувейте, ОАЭ, Катаре, Ливане, Ливии уровень жизни даже снизился.4 30-40% жителей государств региона вынуждено существовать на 2 долл. в день, в то время как на долю 5-7% граждан приходится 50% национального дохода. При этом половина населения арабского мира остаётся неграмотной.5
Вместе с тем ставшая жизненно необходимой экономическая модернизация невозможна без модернизации политической. Это сознают и арабские лидеры, принявшие на тунисском саммите в мае 2004 г. документ «Путь развития, обновления и реформ».6 В нём зафиксирована решимость осуществить преобразования в социально-экономической, политической и культурной областях, взаимодействуя с неправительственными организациями и «всеми слоями общества» при том понимании, что подобные перемены будут соответствовать культурным и религиозным традициям арабов.7 Акцент на этом был обусловлен выдвинутой президентом США Дж. Бушем инициативой установления партнёрства со странами Ближнего и Среднего Востока для оказания им содействия в проведении реформ, что было воспринято в арабском мире как намерение навязать региону американскую модель демократии.8 В Москве стремление арабских лидеров считаться с исторической, культурной и религиозной спецификой стран Ближнего Востока и Магриба было воспринято с пониманием, «Россия,- отмечалось в послании президента РФ В. В. Путина участникам тунисского совещания на высшем уровне, — искренне заинтересована…в успешном поиске самими странами и народами этого обширного района путей ускорения своего развития в социально-экономической, политической и культурной областях. Готовы поддержать исходящие из региона соответствующие инициативы, учитывающие его специфику и интересы…» 9 Вместе с тем, в практическом плане содействие процессам модернизации осуществляется сейчас по линии не столько Арабской лиги, сколько «Группы 8», одобрившей в июне 2004 г. на саммите на Си-Айленде документ «Партнерство во имя прогресса и общего будущего с регионом Расширенного Ближнего Востока и Северной Африки», в котором была зафиксирована готовность «восьмерки» оказывать помощь странам РБВСА в продвижении к демократии.
Естественно, в реформировании нуждается и сама ЛАГ, что также нашло отражение в решениях, принятых в Тунисе. В частности, повышению её эффективности способствовал бы пересмотр ст. 7 Устава Лиги, гласящей, что принимаемые Советом решения обязательны только для тех государств, которые за них голосовали. Тем не менее, надеется на то, что отмена этого принципа как по мановению волшебной палочки изменит нынешнюю ситуацию, не стоит. Опыт и региональных организаций, и даже ООН свидетельствует, что государства не выполняют принятые резолюции, если те противоречат их интересам. В силу этого эффективность деятельности межправительственных организаций зависит в большинстве случаев от способности государств-членов выходить на консенсуссные решения.
Общность интересов арабских стран в борьбе с терроризмом, организованной преступностью, распространением наркотиков позитивно сказывается на деятельности Совета министров внутренних дел, созданного в 1982 г. в соответствии с решением Совета Лиги. Его работа строится на основе пятилетних планов взаимодействия государств региона в сфере безопасности (с 1986 г.), трехлетних планов антитеррористического сотрудничества (с 1998 г.) и пятилетних планов борьбы с распространением наркотиков (с 1987 г.). СМВД были разработаны и приняты Арабская конвенция борьбы против терроризма (в 1988 г.), Кодекс правил поведения государств-членов Совета министров внутренних дел в борьбе против терроризма (в 1996 г.) и Арабская конвенция борьбы против незаконной торговли наркотиками и психотропными веществами (в 1994 г.). 10 Учитывая, что Россия имеет статус наблюдателя при ЛАГ, было бы, видимо, логично, если бы Министерство внутренних дел РФ поставило перед СМВД вопрос о предоставлении и ему аналогичного статуса.
Важная плодотворная работа проводится Арабской организацией по вопросам образования, науки и культуры (АЛЕКСО), учреждённой в 1970 г. Особое внимание в настоящее время уделяется ею проблеме диалога цивилизаций, и на данном направлении АЛЕКСО активно взаимодействует с российскими востоковедческими институтами. Начало такому сотрудничеству было положено состоявшейся в 2003 г. в Хаммамете (Тунис) конференцией «Российско-арабский диалог в двадцать первом веке. Взаимодействие цивилизаций и история взаимоотношений», в которой приняли участие представительные научные делегации России и арабских стран, возглавлявшиеся заместителем директора ИВ РАН А.З.Егориным и генеральным директором АЛЕКСО М. бу Сниной.11 За ней последовали аналогичные мероприятия, проведённые в Москве и Казани. Как представляется, наращивание сотрудничества на данном направлении отвечало бы интересам и российской, и арабской стороны, особенно с учётом той значимости, которую приобретает в современных условиях проблема межцивилизационных связей.
1) См.: В.В.Прелов, И.В.Рыжов. Противоречия между арабскими государствами: Историческое измерение и современное состояние. – Ислам в современном мире: Внутригосударственный и международно – политический аспекты, №1(7), 2007, стр. 141.
2) Цит. по: Иракский кризис. Международный и региональный контекст. Материалы «круглого стола». Апрель 2003. М., 2003, стр. 51.
3) См.: Дипломатический вестник, №6, 2004, стр. 46.
4) В.В.Прелов, И.В.Рыжов. Противоречия между арабскими государствами… — Ислам в современном мире…, №1(7), 2007, стр. 141.
5) В.М.Ахмедов. Арабский мир – пути развития. – Институт Ближнего Востока – http://www.iimes.ru/rus/stat/2006/23-12 [1].
6) La Presse de Tunisie, 24.05.2004.
7) Ibidem.
8) См.: Е.С.Мелкумян. Реформа в арабском мире: Внутренний и внешний аспекты. – Ближний Восток и современность, вып. 30. М., 2007, стр. 150.
9) Дипломатический вестник, №6, 2004, стр. 46.
10) См.: Le Conseil des Ministres Arabes de l’Interieur. Visions et Aspirations. Tunis, 2001, p. 4, 14, 17-18, 21, 24-25.
11) Подробнее см.: Аль-Хивар аль-араби ар-руси фи-ль-карн аль-хади ва-ль-ишрин: Тафауль аль-хидаратейн ва-тарих мин аль-алякат аль-мутабадиля. Вакаиа надва аль-хивар аль-араби ар-руси. Аль-Хаммамет – Тунис 23-25 юнью 2003. Тунис, 2004.