- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

К вопросу о социологических трендах в Турецкой Республике. Часть 1

Не вызывает сомнений, что после периода относительной стабильности турецкое общество пришло в движение. Важнейшим индикатором изменившихся настроений в турецком обществе стали результаты муниципальных выборов в Турции, состоявшихся по всей стране 31 марта с.г.

Турецкое общество своим голосованием наглядно продемонстрировало усталость от периода однопартийного правления в Турции Партии справедливости и развития (ПСР) и желание перемен. Это вылилось в то, что практически все крупнейшие города были на муниципальных выборах 31 марта с.г. отданы оппозиционным партиям – прежде всего, главной оппозиционной кемалистской Народно-республиканской партии (НРП).

Впрочем, потолок возможностей НРП – понятен: кемалисты составляют от четверти до трети турецких избирателей, в зависимости от текущей политической конъюнктуры. Внешнего притока избирателей, без серьезной реформы и ребрендинга, добиться невозможно.

Правящая Партия справедливости и развития (ПСР) – по-прежнему, крупнейшее политическое движение страны. Однако, она постепенно лишается статуса партии большинства в Великом национальном собрании (Меджлисе) Турции (ВНСТ). И уже на всеобщих парламентских выборах 2018 года, ПСР, без внешней поддержки Партии националистического движения (ПНД), утратили бы свои позиции.

Констатируем: Великое национальное собрание (Меджлис) Турции стало пятипартийным, невзирая на 10%-й избирательный барьер, а это значит, что Партии справедливости и развития, для сохранения своего большинства, нужно резко поднимать свои рейтинги.

Неслучайно ведь, ПСР заказывает множество различных социологических исследований, призванных выяснить причину недовольства собственных избирателей и факторы, которые могли бы привлечь в её ряды новых сторонников.

Аналогичные мозговые штурмы проводит и НРП, пытаясь выяснить «каким профилем» ещё повернуться к турецкому избирателю, чтобы выйти за жестко очерченные рамки своего электората. Как ни крути, НРП нужны религиозно настроенные граждане.

Оживились и разговоры о зафиксированном расколе в Партии справедливости и развития и о возможности создания нового движения под руководством «обиженных бывших соратников» президента Р.Т.Эрдогана – в частности, бывшего президента и министра иностранных дел страны А.Гюля, и бывшего премьер-министра и министра иностранных дел страны А.Давутоглу.

Впрочем, возьмем на себя смелость утверждать, что все эти разговоры про «раскольничество» А.Гюля и А.Давутоглу сильно смахивают на сценарий реинкарнации Партии справедливости и развития на внешней площадке.

ПСР нужны свежие кадры и новые избиратели, однако, «в лоб» партию реформировать не удается – к партии намертво прирос имидж и рейтинг президента Р.Т.Эрдогана. Значит, можно попробовать создать новую площадку, которая будет скрыто или явно кооперироваться с ПСР. А.Гюль и А.Давутоглу – далеко не «отмороженные» политики, а, напротив, «миллиметровщики», выверяющие каждый свой шаг и предусмотрительно свои поступки «прокачивающие» через президента Р.Т.Эрдогана. Во всяком случае, до сих пор было именно так и нет оснований думать, что они вдруг стали «внутриполитическими камикадзе».

Можно сомневаться в их нужности президенту Р.Т.Эрдогану, но вот в лояльности – вряд ли. Хотя те, время от времени, и предпринимают шаги, которые, якобы, вызывают раздражение первого лица. Из серии написания А.Гюлем книги своих воспоминаний, где он, как пытались показать, на что-то такое раскрыл глаза турецким гражданам. Мы достаточно подробно разбирали эту книгу на страницах сайта ИБВ, чтобы в результате прийти к выводу о том, что ничего особенного в этой книге А.Гюль не написал. Кроме того, что по «некоторым вопросам» он, как президент, имел собственное мнение, которое «о чудо!» не всегда совпадало с установками премьер-министра Р.Т.Эрдогана. Но это характерно для любого взрослого человека – иметь свое мнение, а раскольничеством там и близко не пахло.

Да и тот же Ахмет Давутоглу, когда его убирали с поста премьер-министра в мае 2016 года (теперь он считается в Турции чуть ли не записным гюленистом, лично ответственным за «самолетный кризис» с Россией), с трибуны клялся в верности Р.Т.Эрдогану и выражал полную готовность занять любой пост, на который он будет направлен «родной партией».

Впрочем, то, во что все это выльется, станет понятно чуть позже – после того, как завершится эпопея с выборами мэра города Стамбул (перевыборы состоятся 23 июня с.г.).

Во-первых, сейчас все – и власть и оппозиция – слишком ими заняты. Справедливо при этом полагая, что Стамбул определит уже ближайшую перспективу внутриполитической ситуации в стране. Немедленно после этих выборов начнется постепенная подготовка к выборам 2023 года.

А, во-вторых, последующие шаги надо строить на фундаменте достигнутых результатов и Стамбул станет одним из важнейших факторов, который определит тактику сторон. Понятно, что победа кандидата от правящей Партии справедливости и развития Б.Йылдырыма направит ситуацию в одно русло, а победа Э.Имамоглу – в совершенно другое.

Правда, здесь не стоит путать победу формальную и фактическое положение дел. В конце концов, Партия справедливости и развития лишь только на административном ресурсе отыграла назад ситуацию с выборами 31 марта с.г. и добилась от Высшего избирательного совета решения о перевыборах, мягко говоря, не бесспорного. Но к настроениям избирателей это не имеет никакого отношения – они, очевидным образом, качнулись в сторону оппозиции.

Единственное, что удалось сделать правящей Партии справедливости и развития – это «скормить» гражданам страны версию о «неправильно сформированных» избирательных комиссиях, что «могло привести к существенным изменениям» результатов выборов. Правда, избиратели от такого наспех приготовленного блюда сильно «поморщились» и из гримасы стало понятно, что второй раз такой фокус не пройдет. Те, кто голосовали против Партии справедливости и развития, после такого «кунштюка» лишь утвердились в своем мнении о том, что голосовать снова надо и голосовать надо также, то есть, против ПСР.

Поэтому следующие выборы Партии справедливости и развития придется выигрывать чисто – иначе можно «доиграться» до повторения ситуации 2013 года с протестами на стамбульской площади Таксим и в парке Гези. А для этого партии надо вновь познакомиться со своим избирателем – в последние годы, ПСР часто грешила применением простых, эффективных, но, в перспективе, порочных инструментов «стращания» избирателей внешними и внутренними врагами и угрозами.

С выборов 2015 года эта тактика несколько раз успешно сработала, однако, на выборах мэра Стамбула 31 марта с.г. негативная повестка, которую ПСР ещё раз попробовала использовать, если не провалилась, то сильно просела. В результате недолгих размышлений, партия опять пытается вернуться в положительное, конструктивное русло, отказываясь от резких и негативных высказываний и отталкиваясь от изменившейся социологии. Главное – это вернуться к практике демонстрации своему населению практического эффекта – в виде экономической ситуации (с этим все достаточно трудно) и в виде конкретных крупных проектов (с этим несколько лучше). Хотя и крупные проекты начинают постепенно турок утомлять. Что толку от третьего моста через Босфор если плодоовощная продукция в магазине подорожала в разы – минимум, в три, а по отдельным позициям и того больше. И, кроме того, страна, впервые в своей новейшей истории, столкнулась с дефицитом – к примеру, картошки и репчатого лука.

Но, тем не менее, вернемся, к изменившейся в стране социологии:

Кто в Турции проводит знаковые социологические опросы, которые находятся в открытом доступе? – Одним из наиболее респектабельных турецких мозговых и исследовательских центров, в этом смысле, является Университет Кадира Хаса в Стамбуле, который проводит множество различных исследований, имеющих высокий рейтинг цитирования и широко используемых в практической работе (наряду с закрытыми исследованиями, которые проводятся под заказ и не публикуются для широкой публики).

Самыми заметными из них являются: исследование в Турции отношения к внешней политике страны и к существующим пунктам внешнеполитической повестки, включая угрозы и вызовы, а также исследование социологических трендов в Турции, с акцентом на внутриполитическую повестку, на внутриполитические вопросы и на самоидентификацию турецких граждан.

Последнее по времени исследование социологических трендов в Турции датировано январем этого года. Обратимся к основным результатам этого исследования, как способным пролить некоторый свет на перспективы развития внутриполитической ситуации в Турции.

В методологические подробности не вдаемся – достаточно отметить, что при проведении исследования использовалась методика, которая позволяет масштабировать результаты проведенного исследования на территорию всей страны (за счет пропорционального привлечения к исследованию различных групп населения – по половому, возрастному, социальному и прочим признакам).

Итак, первый вопрос, который была задан турецким респондентам в ходе исследования: «Как вы себя определяете с точки зрения своих политических убеждений?».

Ответы на этот вопрос распределились следующим образом: религиозный человек – 30,9%, националист (ближе к пантюркистам – В.К.) – 21,0%, кемалист – республиканец – 16,9%, консерватор – 13,5%, социал – демократ – 6,3%, националист («улусалджи», близки к евразийцам – В.К.) – 3,3%, социалисты – 2,3%.

Весьма интересно, что религия в этом опросе уже оказалась приравнена к политическим убеждениям. Также стоит отметить те невысокие позиции, которые в этом опросе получили кемалисты, из года в год получающие на всеобщих выборах до 25% голосов избирателей. Отсюда напрашивается любопытный вывод, что «чистых» кемалистов в Турции – процентов 16, а остальные имеют более сложную идентичность, где их принадлежность к кемалистам не находится на первом месте и она проявляет себя только на выборах, при выборе из конкретных кандидатов. Даже это способно навести кемалистов на раздумья о том, что им нужен некий ребрендинг. Они им пытаются заниматься, совершая на камеру намазы и демонстрируя свое толерантное отношение к религии. Однако, до сих пор, заметного изменения отношения к НРП со стороны религиозных граждан страны не зафиксировано.

Также довольно интересным является посмотреть, как на тот же вопрос отвечали участники опроса всего несколько лет назад.

Вот, как выглядят результаты опроса пятилетней давности – то есть, 2013 года: религиозный человек – 0% (весьма вероятно, что так и вопрос организаторами исследования не ставился – В.К.), националист – 17,8%, кемалист – республиканец – 19,2%, консерватор – 39,2%, социал – демократ – 9,2%, националист («улусалджи») – 1,9%, социалисты – 3,6%.

Итак, мы видим довольно интересные изменения – всего лишь из сравнения ответов на один и тот же вопрос. Просто, в отрыве от религии, консервативное крыло Турции заметно ослабло, зато выросло число тех, кто определяет себя, по политическим убеждениям, как человека религиозного. Можно говорить о том, что это — яркий индикатор того, что политический ислам в Турции занял очень прочные позиции и случилось это именно при Партии справедливости и развития.

Если посмотреть с этой точки зрения, то, вроде бы, Партия справедливости и развития все делает правильно и четко отрабатывает этот тренд. В том смысле, что основной акцент в своей работе она делает именно на религиозно настроенных граждан Турции. Неслучайно ведь, Управление по делам религии стало одним из самых, наилучшим образом, финансируемых турецких ведомств. Наряду с этим различным сектам (т.н. «тарикатам») не дается такой свободы действий, как в прошлом. А мечети строятся повсеместно, по всей стране. И это при том, что нехватки в культовых учреждениях Турция до сих пор не испытывала.

Впрочем, открытым вопросом является то, формирует ли Партия справедливости и развития тренды или пытается их оседлать.

Тут тоже все обстоит не так однозначно: недавно мы писали про то, что Турцию уже нельзя считать на 100% мусульманской страной, поскольку, согласно данным недавних исследований, появилось несколько процентов граждан, демонстрирующих откровенную усталость от религиозной повестки дня. Так что, то откровенное насаждение религии, которым занимается Партия справедливости и развития (строительство мечетей, учреждение новых школ имамов – хатибов, печать религиозной литературы, производство религиозного контента для ТВ и смена тональности по отношению к религии в СМИ и проч.), имеет как положительную, так и отрицательную обратную связь. Хотя, как мы видим из цифр, приведенных выше, изменение числа религиозно настроенных граждан, все же, идет с большим знаком плюс.

Этническая самоидентификация граждан Турции, в последние годы, особенно не меняется. На вопрос: «Как вы определяете свою этническую принадлежность?» в 2018 году были получены следующие ответы: турок – 85,3%, курд – 10,0%, араб – 1,2% и заза – 0,9%.

Хотя здесь стоит заметить, что в государстве, которое создается по «монопринципу», иные ответы и получить сложно.

В том смысле, что многие курды, очевидно, не хотят в подобного рода исследованиях открыто говорить о своей этнической принадлежности. При том, что люди, проживающие в Турции (это относится ко всем этническим группам), имеют отчетливое представление о том, кто они, даже не в этническом смысле, а в плане своего места рождения. Не говоря уже о своих более глубоких корнях.

В Турции очень распространен местечковый национализм, не говоря уже о том, насколько люди помнят про свою этническую принадлежность и национальные традиции. Так что, скорее, здесь исследование Университета Кадира Хаса «недовскрыло» целый пласт турецких национальных меньшинств, включая курдов, армян, греков, выходцев с Кавказа, евреев (довольно интересным является то, что в Турции существует и достаточно влиятельная еврейская диаспора и масонство) и так далее, которые дали «ожидаемый» от них ответ.

Следующим вопросом исследования, как раз, стало самоопределение своей религиозной принадлежности.

То, что они – мусульмане, заявило 85,9% участников опроса. Более конкретно на этот вопрос, подчеркнув свою суннитскую принадлежность, ответило 8,8%. Как алавитов, определило себя ещё 2,2% проголосовавших. И ещё в стране нашлось 0,5% иудеев.

Мы видим пере собой, как минимум, сомнительную картину – отсутствие в частности, христианской диаспоры в стране.

Напомним, что Константинопольский патриархат – первый среди равных в православном мире. До сих пор, отношение к нему властей было, мягко говоря, настороженное. Константинопольский патриархат находился на, своего рода, осадном положении.

Однако, ситуация кардинальным образом изменилась, после провозглашения автокефалии Украинской православной церкви. После того, как УПЦ не получила фактической независимости, а лишь попала из-под влияния Русской православной церкви под крыло Константинополя, отношение к христианству в Турции у руководства страны начало претерпевать изменения. Религия стала возможностью для Турции в треугольнике её отношений с Россией и Украиной. И ещё одной привязкой Украины к Турции (помимо всех тех прочих, которые уже существуют, включая политические, экономические, культурные отношения) становится религия. Следует ожидать, что в ближайшие годы в подобных исследования христианская диаспора Турции начнет проявляться.