В конце мая 2019 года в Пекине на базе Центра Карнеги при государственном университете Цинхуа прошла конференция, посвященная вопросам внешней политики Китая на Ближнем Востоке. Организатором конференции выступил профессор Стэнфордского университета Бретт Мак Гурк, который ранее занимал должность заместителя помощника государственного секретаря США по вопросам Ближнего Востока. Во введении итогового коммюнике конференции американский политолог отмечает: «В настоящее время Пекин рассчитывает, что сможет сосредоточиться на экономическом развитии и избежать какой-либо роли в политических делах, но это предположение, скорее всего, в ближайшей перспективе окажется наивным».
В ходе конференции было отмечено, что Китай делает рискованную ставку на Ближнем Востоке. Сосредоточив внимание на экономическом развитии и придерживаясь принципа невмешательства во внутренние дела, политическое руководство КНР считает, что возможно углубить отношения со странами, которые в остальном практически находятся в состоянии войны друг с другом, и при этом избежать какой-либо значительной роли в политических делах региона. Это может оказаться наивным, особенно если союзники США начнут отстаивать свои интересы.
На майской конференции китайские официальные лица, ученые и представители бизнеса выразили общее мнение о том, что Китай может избежать политической путаницы, способствуя развитию от Тегерана до Тель-Авива. Однако вскоре Китай может обнаружить, что его чисто транзакционный подход неустойчив в этом непростом регионе: он подвергает риску свои собственные инвестиции и открывает новые возможности для Соединенных Штатов.
Американские политологи отмечают, что в период с 2016 по 2019 годы Китай наметил амбициозные планы на Ближнем Востоке, установив «всеобъемлющее стратегическое партнерство» с Ираном, Объединенными Арабскими Эмиратами (ОАЭ), Саудовской Аравией и Египтом. Это самый высокий уровень дипломатических отношений, которые Китай может предоставить, и Пекин считает, что эти четыре страны придерживаются нейтральной позиции, которая в долгосрочной перспективе окажется более стабильной, чем позиция Соединенных Штатов. Китай также сделал крупные инвестиции в инфраструктуру стран Ближнего Востока, в том числе в Израиле, где КНР сейчас является вторым по величине торговым партнером после Соединенных Штатов.
Бретт Мак Гурк отметил, что интересы Китая на Ближнем Востоке носят как структурный, так и стратегический характер. «Структурно Китаю нужны природные ресурсы региона, а Соединенным Штатам – в настоящее время крупнейшему в мире производителю нефти – нет». Китай также ищет новые рынки для реализации своих избыточных производственных мощностей и видит, что Ближний Восток готов к росту после десятилетий войн, разрушенной инфраструктуры и народного недовольства. Стратегически, вместе с Россией Китай использует в своих интересах неопределенность, вызванную постоянно меняющейся политикой США в отношениях с Ираном и Сирией.
Отмечается, что председатель КНР Си Цзиньпин анонсировал свою ближневосточную стратегию в знаменательном выступлении в Каире три года назад, где он заявил, что Китай не ищет «сферу влияния» в регионе, даже несмотря на то, что вкладывает в него почти 100 млрд долларов инвестиций за счет постройки портов, дорог и железнодорожных проектов. Он утверждал, что Китай отвергает тендеры «по доверенности» даже при заключении стратегического партнерства с Ираном. Американцы особое внимание уделили анализу выступлению китайского лидера в той части, где он предостерегал от «всех форм дискриминации и предрассудков в отношении какой-либо конкретной этнической группы и религии» учитывая то, что согласно сообщениям организаций по соблюдению прав человека «около одного миллиона мусульман вынуждены находиться в лагерях перевоспитания в китайской провинции Синьцзян».
Бретт Мак Гурк пишет: «Такие противоречия сохранятся до тех пор, пока традиционные союзники США в регионе, которые в настоящее время приветствуют китайские инвестиции, позволяют развиваться нынешней ситуации. Союзники США в регионе не стесняются отстаивать свои более широкие интересы в отношениях с Вашингтоном и выражать несогласие по политическим вопросам. Видимо, настало время сделать то же самое с Пекином».
Соединенные Штаты ставят под сомнение китайские намерения в сфере инвестиций на Ближнем Востоке, особенно в таких областях, как технологии и портовая инфраструктура (например, израильская Хайфа). Так, США проводит консультации с традиционными союзниками в регионе о том, что Китай использует архитектуру безопасности, в значительной степени управляемую США. Так, союзники в регионе вместе с Вашингтоном могут потребовать, чтобы Пекин использовал свое растущее влияние, особенно в отношениях с Тегераном и Дамаском, для принятия мер, способствующих долгосрочной региональной стабильности.
Американские политологи приходят к выводу, что вышесказанное может включать действия в следующих четырех областях:
Во-первых, Китай может оказать давление на Тегеран, чтобы тот отозвал советников и военнослужащих из Сирии, которые своим присутствием угрожают Израилю. Американцы отмечают, что в Китае появляются политологи, которые признают, что некоторые иранские действия в Сирии представляют опасность для Израиля. Поэтому израильско-иранский конфликт поставит под угрозу позиции Китая в регионе. Так, например, недавний комментарий в газете Global Times рекомендовал Ирану отозвать своих доверенных лиц из Сирии. Формализация такой политики отвечала бы взаимным интересам Пекина, Вашингтона и даже Москвы, которая косвенно признала право Израиля защищаться от проводимого Ираном экспорта систем наступательных вооружений в Сирию.
Во-вторых, Китай может потребовать от президента Сирии Башара Асада сотрудничать в поддерживаемом ООН политическом процессе и оказать помощь в восстановлении разрушенной инфраструктуры. На сегодняшний день Китай поддержал Асада в Совете Безопасности ООН наложив шесть вето на резолюции. Будучи одной из немногих стран, которые могут помочь в финансировании долгосрочной реконструкции Сирии, Китай может оказать значительное влияние на Дамаск. В 2015 году КНР проголосовала за резолюцию 2254 Совета Безопасности ООН, которая призывает к конституционной реформе и выборам, теперь она должна помочь обеспечить ее полное выполнение.
В-третьих, Китай может призвать к освобождению Сиюэ Вана, американского гражданина, родившегося в Пекине, который незаконно задержан в Иране. В последние годы Китай «разжигает националистические настроения», утверждая в популярных фильмах, что он готов защищать своих граждан всякий раз, когда они оказываются в беде за рубежом.
Наконец, Китай может помочь поддержать программу стабилизации под руководством ООН в Мосуле, который когда-то контролировался «Исламским государством» (ИГ, запрещено в России), а сейчас происходит его восстановление. Китайские инвестиции до настоящего времени избегали районов за пределами инициативы «Один пояс, один путь». Китайские инвестиции способны содействовать восстановлению Мосула, а снижение рисков возращения террористических организаций создает для этого благоприятные предпосылки. Китай также может содействовать деятельности Следственного трибунала по вопросам деятельности ИГ Совета Безопасности ООН, который выполняет работу по документированию преступлений ИГ и обеспечению правосудия над военными преступниками.
Таким образом, в заключении коммюнике отмечается, что ни одна из изложенных инициатив не потребует нарушения так называемой «политики невмешательства» Китая. Каждая из них также важна для долгосрочной стабильности в регионе и, следовательно, возврата инвестиций, которые Китай сейчас переводит из Каира в Дубай. Так, даже в соответствии с пекинскими стандартами транзакционной дипломатии они станут «беспроигрышными» и могут даже определить области для практического сотрудничества между Китаем и Соединенными Штатами. «Невозможно полностью остановить продвижение Китая на Ближнем Востоке. Но США все еще могут определять свою позицию и роль, и их друзья в регионе должны помочь. Согласование общей повестки дня, изложенной выше, было бы хорошим первым шагом», — пишет в заключении к коммюнике Бретт Мак Гурк.
Источники
https://www.tsinghua.edu.cn/publish/thu2018/index.html [1]
https://www.theatlantic.com/ideas/archive/2019/04/chinas-risky-middle-east-bet/588166/ [2]