На сайте Междисциплинарного центра Герцлия (IDC Herzliya) опубликованы результаты исследования, проведенного совместно экспертами из Института политики и стратегии (IPS) и Института Кеннана в Международном научном центре им. Вудро Вильсона под названием «Как справиться с российским вызовом на Ближнем Востоке: США – Израиль. Перспективы и возможности сотрудничества». По результатам обсуждений в рамках американо-израильской рабочей группы эксперты определили, что Россия, вернувшаяся на Ближний Восток, и США, по-прежнему являющиеся ключевой силой в ближневосточном регионе, решают там следующие стратегические задачи [i] [1].
Возвращение России на Ближний Восток впервые с 1980-х годов было вызвано, по мнению экспертов, глобальными устремлениями Москвы, ее исторической геостратегической нацеленностью на регион и последствиями «арабской весны». «Почувствовав ослабевание заинтересованности американцев в регионе, Россия определила вакуум власти, который она попыталась заполнить под лозунгом международной борьбы с терроризмом».
Ближний Восток – это регион, на который Россия исторически на протяжении более трех веков оказывала свое влияние. Отсутствие России в регионе с момента распада СССР воспринималось в Москве как отклонение от нормы в историческом масштабе. Ближний Восток был естественной площадкой для стратегической борьбы России против ее соседей, Османской и Персидской империй, а также против других глобальных соперников (главным образом Великобритании, Франции и США).
Усилия России по оказанию влияния на Ближний Восток были направлены на защиту южных границ и обеспечение свободы судоходства через черноморские проливы. Кроме того, с 19-го века Россия рассматривала Иерусалим как важный центр православного христианства. Во время холодной войны ближневосточный регион стал важной ареной в противостоянии Соединенных Штатов и СССР, обострив локальные конфликты, в которых определялась верность либо Востоку, либо Западу. Советский Союз встал на арабскую сторону в арабо-израильском конфликте, что позволило Москве развивать прочные отношения с несколькими арабскими странами и обеспечить СССР базами в годы холодной войны. Со времени распада Советского Союза в 1991 году до 2015 года Ближний Восток имел второстепенное значение для России, поскольку руководство страны было занято внутренней стабилизацией и своим «ближним зарубежьем». Москва также выработала более сбалансированный и прагматичный подход к региону, налаживая дипломатические отношения со всеми странами на Ближнем Востоке, сохраняя при этом контакты с друзьями с советских времен, «режимами-изгоями и террористическими организациями». В те годы основной практический интерес России заключался в том, чтобы сократить финансовую и идеологическую поддержку с Ближнего Востока российских мусульманских радикалов и сепаратистов и одновременно сохранить рынки сбыта своего оружия.
Постоянное место России, обладающей правом вето, в Совете Безопасности ООН, оставалось одним из главных атрибутов ее претензии на статус «великой державы», а постоянные дискуссии в СБ ООН по Ближнему Востоку ставили регион в центр российской концепции мирового порядка. Соединенные Штаты не приняли во внимание возражение президента России Владимира Путина в Совете Безопасности ООН по поводу свержения в Ираке режима Саддама Хусейна. В.Путин использовал отношения России с Ираном в качестве разменной монеты, когда замаячила возможность «перезагрузки» отношений между США и Россией. Президент РФ также рассматривал решение Москвы воздержаться при голосовании в СБ ООН по по Ливии и создании бесполетной зоны в ливийском небе, что привело к краху режима Муаммара Каддафи, как фатальную ошибку, а ее результат – лучшим доказательством недоброжелательности и двуличия Запада. Россия выразила сожаление по поводу государственных переворотов в ходе «арабской весны», сравнив их с волной «цветных революций», и обвинила Запад в поддержке, если не в подстрекательстве, к этим революционным событиям. «Позиция Москвы получила поддержку автократических режимов в регионе, в то время как Соединенные Штаты были обвинены в предательстве своих давних партнеров». Российско-американское противостояние в 2013 году и последующая договоренность по ликвидации сирийского арсенала химического оружия, стали для В.Путина репетицией в его намерении вернуть России ее былое величие, усилить свое влияние на Соединенные Штаты и Европу через Ближний Восток.
С российской точки зрения, кампания в Сирии была необходима, чтобы продемонстрировать новое военно-политическое положение России на международной арене, оказать давление на Соединенные Штаты и поддержать их традиционных партнеров на фоне региональных потрясений. С момента начала военной кампании в Сирии в 2015 году Россия достигла ряда внешнеполитических и бюрократических целей. Ограничившись небольшой кровью и незначительными финансовыми вложениями, российские вооруженные силы намеренно использовали Сирию, чтобы обеспечить боевой опыт российскому офицерскому корпусу, создавая при этом постоянное военное присутствие в регионе. Российский военно-промышленный комплекс приобрел испытательный полигон для новых видов вооружений, демонстрируя свою продукцию потенциальным покупателям. Получив признание в качестве регионального субъекта, Москва гораздо лучше подготовлена к переговорам по торговле нефтью, газом, оружием и ядерной энергией по всему региону, используя свое преимущество в договоренностях с местными игроками.
Подход Москвы состоял в том, чтобы расширить свое влияние в регионе не только путем развития связей с каждым крупным игроком в отдельности, но, что более важно, посредством урегулирования разногласий между различными сторонами в качестве регионального посредника. Принимая участие в региональном соперничестве, Россия сотрудничает со всеми игроками одновременно. Российское руководство продемонстрировало гибкость в своих дипломатических подходах к государствам и группировкам, которые состоят между собой в антагонистических отношениях, участвуя в каждом соперничестве и пытаясь сыграть роль посредника. Тем самым Россия укрепляет свой имидж великой державы и продвигает конкретные интересы, предоставляя региональным субъектам альтернативу США в качестве внешней уравновешивающей силы. Тем не менее, даже в Сирии, считают эксперты, где Россия занимает сильные позиции, переговорный процесс пребывает в таком же хаосе, как и до прихода России. Несмотря на свою растущую роль в регионе и налаженные отношения практически со всеми местными игроками, Россия не смогла за пределами сирийской территории утвердиться в качестве «незаменимого посредника», обладающего правом вето.
Более того, хотя Россия в самой Сирии, по мнению экспертов, еще более самоутвердится после решения США вывести свои войска из страны, Соединенные Штаты по-прежнему остаются самой сильной политической, военной и экономической силой в регионе. Вашингтон заключил непоколебимый союз с Израилем и наладил стратегические отношения с суннитскими странами. США являются гарантом безопасности и свободы судоходства в Персидском заливе, и американские военные рассредоточены по всему региону. С другой стороны, Россия является второстепенным игроком в израильско-палестинском конфликте, дистанцировалась от войны в Йемене и является важным, хотя и не критичным, игроком в иранских и ливийских вопросах.
В этих условиях за прошедший год у России и США значительно уменьшились возможности вести конструктивный диалог по всем проблемам Ближнего Востока, и региональные субъекты могут придерживаться своих бескомпромиссных позиций.
Что касается стратегии Соединенных Штатов на Ближнем Востоке, то они рассматривают его как регион, имеющий серьезное стратегическое значение, и стремятся сохранить в нем свое положение главной военной силы. Основным стратегическим принципом для администрации Дональда Трампа является стабильность, которая держится на нескольких столпах. К ним относятся: продолжение борьбы с терроризмом, особенным проявлением чего эксперты называют борьбу США с ИГ; борьба с дестабилизирующим влиянием Ирана в Сирии и других местах; обеспечение бесперебойных поставок энергоресурсов; гарантия свободы судоходства; и оказание поддержки таким стратегическим союзникам, как Израиль.
Эксперты считают, что в Сирии Соединенные Штаты стремятся к стабильности и, помимо этого, к политическому урегулированию. Американское руководство рассматривает Иран в качестве враждебного субъекта, чье военное присутствие в Сирии должно быть сокращено и, если возможно, полностью ликвидировано. По мнению представителей администрации Д.Трампа, недавние усилия по уничтожению ИГ в Сирии были успешными: ИГ и подобные ему группировки никогда не должны вернуться в Сирию. В долгосрочной перспективе, когда военная фаза этого конфликта закончится, Вашингтон считает, что политическое будущее для Сирии должно быть реализовано посредством дипломатических усилий, с тем чтобы эта страна больше не была полем битвы и источником внешней миграции, а местом, где сирийцы могут жить в мире со своими различными соотечественниками и соседями.
Точно так же, как и в Европе, США не рассматривают Россию на Ближнем Востоке в качестве партнера. «Вторжение России в Сирию в 2015 году не принесло арабской республике ни порядка, ни стабильности. В той мере, в которой Россия подстрекает или поощряет распространение иранского влияния, Вашингтон считает роль Москвы отрицательной как для Сирии, так и для союзников США, таких как Израиль». Тем не менее, Соединенные Штаты работали и продолжат работать с Россией над механизмами урегулирования конфликтов, признавая, что Россия является военным фактором на местах и дипломатическим игроком в определении будущего Сирии. Соединенные Штаты будут оказывать влияние на Москву, и продолжат сотрудничество с российским руководством ради достижения своих целей в регионе.
[i] [2] Coping with the Russian Challenge in the Middle East: U.S.-Israeli Perspectives and Opportunities for Cooperation // IDC — https://www.idc.ac.il/he/research/ips/Documents/publication/5/Russian%20Challenge.pdf