Катар и ОАЭ усиливают противостояние, что наглядно проявляется в их борьбе на африканском континенте. В последние месяцы они все более активно выясняют отношения в Сомали.
В частности, происходящее там заинтересовало и американских журналистов из известной газеты The New York Times, которая 22 июля фактически обвинила Катар «в поддержке терроризма» в этой стране с целью устранения влияния ОАЭ и содействия своим коммерческим интересам.
Речь идет о событиях 10 мая текущего года, когда в порту Босасо (Пунтленд) был взорван автомобиль, начиненный взрывчаткой, в результате чего были ранены как минимум восемь человек.
Ответственность на себя за этот теракт взяла группировка «Аш-Шабаб», заявляющая о своей принадлежности к запрещенному в России «Исламскому государству» (ИГ). Тогда местные источники охарактеризовали это ответом на американские авиаудары по радикальным исламистам.
Следует заметить, что это была не первая атака, направленная против интересов ОАЭ в этом порту. Так, в феврале текущего года двое террористов, проникших в него под видом рыбаков, застрелили менеджера эмиратской компании P&O Ports, занимавшейся управлением данным портом, и ранили еще троих сотрудников.
Ответственность за это вновь взяли на себя боевики «Аш-Шабаб», объявив, что эмиратская компания «незаконно оккупирует Босасо».
При этом у «Аш-Шабаб» существует свой весомый повод не любить ОАЭ, которые в 2017 – 18 гг. подготовили сомалийские войска, после чего сконцентрировались на укреплении силового потенциала Пунтленда и Сомалиленда, противостоящих центральному правительству.
Между тем, Катар открыто не высказывал поддержки местным террористам и поддерживал официальное сомалийское правительство.
В качестве доказательства причастности Дохи к данному событию американская газета приводит расшифровку записи разговора, якобы состоявшегося 18 мая текущего года между катарским бизнесменом Халифой Кайедом аль-Муханади и послом Катара в Сомали, полученной от недружественного катарской стороне разведывательного агентства. Национальная принадлежность данной спецслужбы не сообщается, однако по версии американских журналистов, передача соответствующей информации могла состояться на территории самого Катара.
Сам Х.К.аль-Муханади якобы пояснил послу, что взрыв должен отпугнуть ОАЭ от управления портом и уточнил: «Взрывы и убийства, мы знаем, кто за ними стоит. Они заставят Эмираты (компания из Дубая DP World, также управляющая городом в Сомалиленде) уйти и отказаться от продления своего контракта, и я привезу его в Доху», поскольку, по его словам, «родственник президента со мной».
Заметим, что Х.К.аль-Муханади и катарские власти не оспаривали подлинность записи, но заявили, что бизнесмен этот является частным лицом, не имеющим отношения к государственным структурам. «Внешняя политика государства Катар всегда была направлена на создание стабильности и процветания — мы не вмешиваемся во внутренние дела суверенных стран, и никто не действует от имени нашего правительства», — так говорится в официальном катарском заявлении.
Исходя из характера беседы Х.К.аль-Муханади с послом Хасаном бен Хамзой Хашемом, последний действительно не знал всей подоплеки событий и того, что, по выражению первого, «за последними взрывами стояли наши друзья».
Вместе с тем, впоследствии отвечая на вопрос «Нью-Йорк Таймс», посол заявил, что не знаком с Х.К.аль-Муханади, отказавшись далее продолжить беседу.
При этом журналисты того же издания ссылаются на откровения аль-Муханади, согласно которым он является «отставником», а теперь торговцем, не представляющим катарское правительство (правда, не уточнив характера своей торговли) и что он был «школьным другом посла».
На вопрос, почему он назвал напавших на Босасо «друзьями», Х.К.аль-Муханади ответил: «Все сомалийцы-мои друзья».
Показательно, что тот же аль-Муханади ранее обвинил ОАЭ в создании проблем в Сомали и предложил сомневающимся в этом «просто поговорить с нашими друзьями из простого народа Сомали. Они знают, что эмираты несут ответственность за его разрушение».
В свою очередь, правительство Катара заявило, что оно расследует разговор аль-Муханади с послом и пообещало, что «Он понесет ответственность за свои комментарии, не представляющие наши принципы. Сомали является важным партнером для Государства Катар, но мы не вмешиваемся в их внутренние дела».
Заметим, что в вышеупомянутой телефонной записи посол Катара не выразил никакого протеста или неудовольствия по поводу заявлений аль-Муханади, и их диалог все же может быть признан косвенным доказательством подрывной деятельности Дохи в регионе.
Тем более, что передавшая американским журналистам запись их разговора спецслужба одновременно снабдила их фотографиями, подтверждающими факт близкого знакомства катарского правителя с этим бизнесменом. На них аль-Муханади изображен вместе с эмиром Катара шейхом Тамимом бен Хамадом Аль Тани, якобы близким другом этого правителя, с которым они часто путешествуют по миру.
Что же касается последствий вспыхнувшего скандала, то он может послужить основой для новых обвинений Катара в поддержке терроризма и радикального исламизма, от чего ранее его власти поспешили отмежеваться.
Разумеется, что, скорее всего, статья в известной американской газете заказная, появление которой, скорее всего оплатили представители ОАЭ, что не отменяет реальности случившегося на фоне обострения противоречий этой страны с Дохой.
Произошедшее лишний раз свидетельствует о том, что весь регион, включая Африканский Рог, фактически стал полем битвы стран Персидского залива – с одной стороны, Саудовская Аравия и ОАЭ, с другой стороны – Катар, действующий при поддержке своего турецкого союзника.
Они конкурируют за власть и прибыль по всему Африканскому Рогу, в том числе за контракты на управление портами или эксплуатацию природных ресурсов. Периодически эта конкуренция доходит до взаимных обвинений в подкупе местных должностных лиц.
И столь острая конкуренция между государствами Персидского залива может привести к разжиганию конфликта по всему Африканскому Рогу.
Причем не только Катар, но и Объединенные Арабские Эмираты предоставляют оружие и дают военную подготовку «своим» лояльным группировкам.
Причем острота конкуренции усиливается тем, что, контроль данной территории автоматически дает контроль и над стратегически важным маршрутом перевозки энергоресурсов из Персидского залива в Европу.
Следует заметить, что из всех государств Персидского залива Объединенные Арабские Эмираты наиболее агрессивно продвигаются к распространению своего влияния на Африканском Роге. Еще в 2012 году они направили в Сомали отряды наемников и коммандос для борьбы с пиратством у побережья, а также расширили военные операции по борьбе с радикальными исламистами, включая группировку «Аш-Шабаб».
За это время Эмираты создали кольцо из более чем полудюжины торговых портов и военных баз вокруг Аденского залива и Африканского Рога, крупнейшей из которых является военная база в Ассабе (Эритрея), использовавшаяся для начала операций в Йемене.
Расширению этого влияния, создающего потенциальную опасность для движения катарских газовозов, и препятствуют Катар и Турция. Причем последняя во время сильного голода 2011 года в Сомали пожертвовала солидную гуманитарную помощь, вслед за которой последовали обширные коммерческие инвестиции, что позволило ей в 2017 году открыть под предлогом осуществления «учебной программы» крупную военную базу в Могадишо.
Также в столице Сомали действует центр распределения продовольствия для перемещенных лиц, финансируемый катарской благотворительной организацией.
Заметим, что «битва за Сомали» протекает с переменным успехом. Сомалийское правительство первоначально стремилось оставаться нейтральным в этом столкновении, но после того, как в апреле 2018 года сомалийские власти изъяли 9.6 млн долларов наличными из самолета ОАЭ в аэропорту Могадишо, предназначенных для выплаты зарплаты сомалийским солдатам и полицейским, обучавшимся в Эмиратах, в отношениях сторон наступил разлад.
Сомали обвинила власти ОАЭ в том, что они планируют использовать эти деньги для незаконного приобретения здесь влияния «или другого варианта дестабилизации страны», и потребовали извинений, но получили отказ и разрыв сотрудничества, обвинив их, в свою очередь, в поддержке Турции и Катара.
После этого власти ОАЭ переместили свою поддержку и операции в две отколовшиеся северные провинции, враждебные центральному правительству — Сомалиленд и Пунтленд. Причем руководство компании DP World заявило в 2017 году, что оно инвестирует 336 млн долларов в расширение и управление портом в Босасо в рамках 30-летнего контракта, а в 2018 г. оно же обязалось выделить 440 млн долларов на развитие порта в Сомалиленде.
Между тем, Катар быстро воспользовался разрывом сомалийского правительства с Объединенными Арабскими Эмиратами, укрепив там свои собственные связи. Через месяц после изъятия эмиратских наличных катарские официальные лица сообщили о предоставлении Сомали инфраструктурной, образовательной и гуманитарной помощи на сумму в 385 млн долларов. А в январе 2019 г. Катар заявил, что он также поставит официальному правительству 68 бронемашин в качестве помощи в борьбе против «Аш-Шабаба» и других радикальных исламистов.
Бывший американский дипломат Зак Вертин утверждает, что «Борьба за власть в Сомали и на Африканском Роге в некотором смысле является продолжением холодной войны, которая разгорелась в регионе с начала восстаний «арабской весны» более восьми лет назад. Катар и Турция поддержали восстания и исламистские политические партии, которые поднялись вместе с ними. Объединенные Арабские Эмираты и Саудовская Аравия выступили против восстаний и исламистских партий, а также обвинили Катар в поддержке боевиков».
Усиление противостояния привело к тому, что в 2017 г. Объединенные Арабские Эмираты, Саудовская Аравия, Египет и другие союзные им государства разорвали торговые и дипломатические связи с Катаром, чтобы оказать на него давление для изменения его политики.
Однако добиться этого не удалось благодаря влиянию Ирана и Турции, рассчитывающих тем самым снизить вес не только ОАЭ, но и Саудовской Аравии.
Следует напомнить, что ранее президент США Трамп обвинял Доху в финансировании террористических групп, но вскоре после этого шейх Аль Тани посетил Белый дом и объявил о намерении купить крупную партию американских вооружений, Трамп назвал катарского эмира другом, а министр финансов Стивен Мнучин похвалил его за помощь в борьбе с финансированием терроризма.
Соответственно, это может ударить впоследствии и по самому Трампу. Да, разоблачительные публикации отнюдь не означают неприятностей для Катара, поскольку СМИ и исполнительная власть в США зачастую по разным вопросам находятся по разные стороны баррикад. Но вот эти же СМИ, вероятно, и могут попытаться выставить президента США в невыгодном свете.
Пока же американские официальные лица утверждают, что обвинения против Катара в лучшем случае избирательны, отмечая, что многие монархии Персидского залива заключили тактические временные союзы с исламистскими боевиками, хотя на фоне этого они все активнее борются с частным их финансированием, осуществляемым собственными же гражданами.
Однако это не исключает возможности заключения между сторонами временных тактических сделок в том числе через ресурсы спецслужб и частных лиц. В любом случае, пока заявлять о сложившемся «союзе» между Анкарой и Дохой с одной стороны, и «Аш-Шабаб» с другой, не приходится.
Заметим, что в этой усиливающейся борьбе неоднократно страдали и граждане стран, представляющих оба лагеря. Причем та же «Аш-Шабаб» неоднократно нападала на катарцев и их турецких союзников. Так, в 2013 г. за поддержку официального Сомали и его армии ее боевики атаковали посольство Турции, убив троих человек и ранив еще девять, а в мае текущего года они же подорвали автомобиль, в результате чего погиб турецкий инженер-строитель, работавший на турецком военном учебном объекте в Могадишо.
Однако в качестве эпизодического случая по срыву планов ОАЭ в регионе стороны могли временно объединить усилия.
Вопрос, как именно ответят на это Катару эмиратам. Учитывая все более активное обращение последних при решении внешнеполитических проблем к грубой силе, ответ может быть пропорциональным.