Специалисты российского Центра по примирению враждующих сторон в Сирии передали жителям населенного пункта Дейр-эль-Адас в провинции Дераа 3,63 тонны продовольствия. Об этом сообщил журналистам в понедельник 2 сентября руководитель Центра Алексей Бакин. «За прошедшие сутки представителями российского Центра по примирению враждующих сторон проведена одна гуманитарная акция в населенном пункте Дейр-эль-Адас провинции Дераа. Нуждающимся жителям выдано 750 продовольственных наборов общим весом 3,63 тонны», — сказал генерал. Он напомнил, что Центр продолжает помогать сирийцам восстанавливать инфраструктуру и создавать условия для возвращения беженцев. По состоянию на 17 августа в Сирии восстановлено уже почти 32,2 тысячи жилых домов, 885 образовательных и 192 медицинских учреждения, отремонтировано 1078,8 км автодорог. В связи с этим в общем-то локальным событием обратим внимание на то, какими темпами продолжается интеграция территорий т.н. Южной зоны деэскалации именно с точки зрения гуманитарной составляющей. Про интеграцию бывших боевиков в ряды иррегулярных и регулярных подразделений Вооруженных сил САР мы уже сообщали ранее: там процесс идет в общем-то без больших срывов. В Дераа и Кунейтре идет при содействии российских военных формирование нового 6-го корпуса сирийской армии. Его на сегодня еще нет, идут споры о том, какая схема выглядит предпочтительней: ряд местных полевых командиров требуют своей интеграции в состав уже сформированного 5-го корпуса, есть разногласия по вопросу командующего нового формирования, и т.п. Но это в принципе технические детали, суть в том, что большинство полевых командиров в принципе такой процесс приветствуют. В этой связи отметим, что в данном контексте успех этой интеграции будет напрямую зависеть от прогресса в деле налаживания именно гуманитарных аспектов этого процесса и возвращение беженцев в места их традиционного проживания. Ситуация в Дераа является тем более знаковой, что собственно с восстания в этой провинции и началась гражданская война в Сирии. Анализ прогресса на этом направлении отражены в материалах исследования на эту тему ближневосточной секции Европейского университета. Они оценивают этот процесс на сегодня следующим образом.
Этот процесс стартовал в конце июня 2018 года началом переговорных сессий, в которых участвовали представители США, Верховный комиссар Организации Объединенных Наций по делам беженцев (УВКБ), Управление Организации Объединенных Наций по координации гуманитарных вопросов (УКГД), Всемирная организация здравоохранения и Сирийский Красный Полумесяц, лидеры повстанцев, а также гражданские активисты и члены российской делегации. Основной целью консультаций было обсуждение гуманитарной ситуации в Дераа и перспективы предоставления государственных услуг населению. К 5 июля 2018 года в этой зоне насчитывалось более 320 000 внутренне перемещенных лиц (ВПЛ). В этой связи Россия частично выполнила свое обязательство по обеспечению возможности возвращения ВПЛ в свои населенные пункты в провинциях Дераа и Кунейтраы в сопровождении военной полиции. Это обязательство было выполнено в период с июля по август 2018 года. Вне этого соглашения находятся ВПЛ в примерно 40 деревнях в районе Аль-Ладжат. Вынужденных переселенцев из этого региона, по оценкам авторов исследования, насчитывалось около 74 000 гражданских лиц. По состоянию на декабрь 2018 года около 4000 человек из этого числа были перемещены в Изру, они вернулись в свои населенные пункты, а остальные ВПЛ проживали в восточном районе Дераа. При этом большая часть деревень этого района была полностью уничтожена поддерживаемыми Ираном боевиками. На сегодняшний момент эта область по прежнему находилась под контролем ливанской «Хизбаллы». Примечательно, что деревни в Аль-Ладжате подвергались нападениям со стороны сирийских органов госбезопасности в начале августа 2018 года, в процессе чего было задержано значительное количество гражданских лиц. Позднее все они по обвинению в принадлежности к «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) были переведен в фильтрационный лагерь в городе Ибта. При этом сирийская армия разрушила несколько деревень, чтобы предотвратить возвращение туда ВПЛ. На сегодня этот вопрос и тема освобождения задержанных остается нерешенным. Этим занимаются российские гаранты. В ходе переговоров представители Дамаска пообещали освободить заключенных, которые были взяты в плен за три месяца до начала военной кампании по ликвидации Южной зоны деэскалации. Примечательно, что аресты не прекратились. Тем не менее, больше было арестовано в западном, чем в восточном регионе Дераа. Такие аресты часто производились органами разведки ВВС и криминальной полицией на различных контрольно-пропускных пунктах, расположенных на дорогах и автотрассах между населенными пунктами в западном районе Дераа. Многие гражданские лица были арестованы, несмотря на их «статус примирившихся». Например, количество задокументированных арестов в сентябре 2018 года составило 40 случаев, включая 9 бывших лидеров повстанцев и 16 бывших повстанцев. В октябре 2018 это число выросло до 72, в том числе 8 бывших лидеров повстанцев и 33 бывших бойцов. В декабре 2018 года было арестовано более 75 гражданских лиц и бывших повстанцев в западном регионе Дараа за неявку на обязательную резервную военную службу. При этом бывшие повстанцы и гражданские лица в восточном регионе Дераа, похоже, пользуется относительно более высоким уровнем российской защиты от арестов. Россия утверждает, что ее обязательство не включает посредничество для арестованных, обвиняемых в преступных действиях и что их освобождение является прерогативой правительства, единственного субъекта, обладающего государственным суверенитетом и органами юстиции. Это противоречит российскому обещанию урегулировать статус перебежчиков и призывников. В это же время случаи арестов военных уклонистов или перебежчиков продолжаются, и по разным данным, они арестовываются органами безопасности. При этом более 3500 человек—в основном в западном регионе Дераа — вступили в правительственную армию между сентябрем и октябрем 2018 года. Такая ситуация стала во многом возможной благодаря действию Указа президента № 18 от 2018 года «О всеобщей амнистии за внутренние и внешние дезертирства». При этом в провинции периодически продолжаются манифестации протеста. Так, 21 декабря 2018 года мирные жители вышли на улицы города Дераа с требованием «свержения режима, отмены местных примирений и соглашений, освобождения задержанных и обвиняющих тех, кто присоединился к 4-й дивизии сирийской армии, в предательстве». На таком фоне происходит процесс перестройки политического порядка: территории, границ и социальных институтов. В гражданских войнах распределение территориального контроля может быть либо фрагментированным, либо сегментированным. Когда повстанцы заключают перемирие и оспаривание контроля над территориями заканчивается, можно ожидать, что государство восстановит полный и абсолютный территориальный контроль, в том числе за процессом пересечения границы и ее охраны. На сегодня данные, поступающие из Дераа, свидетельствуют о том, что государственный контроль над этими территориями варьируется во времени и пространстве. При этом некоторые государственные учреждения в провинции продолжали действовать в районах, контролируемых повстанцами, а позиция Дамаска по отношению к населению варьировалась и не все они признавались «перебежчиками». При этом Дамаск продолжал все это время оказывать населению целый ряд государственных услуг. Прежде всего, в рамках обеспечения электроэнергией, водой и ежемесячной заработной платой государственных служащих, что достаточно эффективно подрывало усилия повстанцев по мобилизации гражданской поддержки, в которой они нуждались в начале переговоров. На основе соглашения, заключенного при поддержке России, вновь открылись и возобновили свою деятельность институты гражданского управления по всей провинции Дераа. При этом было решено ограничить присутствие армии и органов государственной безопасности на блокпостах на окраинах и въездах в населенные пункты. Через мобильные и стационарные блокпосты на дорогах и автотрассах сирийские спецслужбы, скорее всего, будут продолжать контролировать большинство дорог между деревнями провинции Дараа. Поскольку государство восстановило территориальный контроль после поражения повстанцев, термин «территориальный контроль» в Дераа потерял ясный смысл. По сути, понятие «территории под контролем государства» нуждается в пересмотре и больше подходит по определение «вариации в территориальных конфигурациях». В этой связи аналитики различают два типа территории после ликвидации Южной зоны деэскалации. Первый относится к областям, которые не были непосредственно вовлечены в конкретные переговоры о перемирии и капитуляции повстанцев, а были возвращены под контроль правительства с помощью военной силы, которая либо разгромила повстанческие группы, либо вынудила их отступить. Там вновь открылись гражданские государственные учреждения практически во всех этих населенных пунктах, в то время как армия разместила свои силы только на контрольно-пропускных пунктах при подъездах к ним. Тем не менее, армия может входить и патрулировать эти районы без каких-либо ограничений. В качестве примера можно привести деревни и города района Аль-Ладжат. Второй относится к населенным пунктам, где повстанческие организации примирились под гарантии России без присутствия или символического присутствия правительственных сил, таким как Бусра аль-Шам, Аль-Сахва, Маараба, Аль-Джиза. Там также сформированы и действуют местные гражданские институты, качество которых отвечает в целом стандартам государственного управления и предоставления услуг.
Согласно второму территориальному соглашению, роль российской военной полиции заключалась в предотвращении вооруженных столкновений. В ходе переговоров была достигнута договоренность о создании пунктов наблюдения военной полиции. Россия предпочитает при этом осуществлять периодическое патрулирование и развертывать силы всякий раз, когда возникали столкновения между сторонами. Россия ежедневно направляет шесть патрулей по восточным и западным районам Дераа, в задачу которых входит помимо прочего выслушивать жалобы гражданского населения и убедиться в том, что соглашение не нарушается. Отметим при этом, что местные жители такую практику оценивают очень высоко. Восстановление территориального контроля должно повлечь за собой контроль за пересечением границы, что окажет значительное воздействие на экономическую ситуации в провинции. Переломным моментом в данной ситуации надо полагать восстановление государственного контроля армии над КПП «Насиб» на границе с Иорданией, южными воротами провинции. Это помогло Дамаску сломать его «коммерческую изоляцию» и восстановить свои экспортные ворота для местных товаров, предназначенных для арабских стран. Этот маршрут уже принес государству несколько миллиардов долларов за счет торговли. КПП «Насиб» также обеспечивает зону свободной торговли, которая дает рабочие места около 4000 человек из Иордании и Сирии (особенно из Дераа), работу 35 заводов, функционирование более 100 автомобильных стоянок, складских помещений и десятка крупных магазинов. Кроме того, «Насиб» сыграл ключевую роль в улучшении экономического положения крестьян Дераа за счет экспорта в Иорданию овощей на ежедневной основе. Все эти меры сопровождаются Указом президента Б.Асада № 18 от 2018 года в отношении объявления всеобщий амнистии для внутренних и внешних дезертиров. С момента возобновления работы КПП «Насиб» действовал под контролем разведки ВВС между 8 часами утра и 16 часов дня, и он вновь открывается между 8 и 10 часами вечера исключительно для грузовиков и транзитных транспортных средств. Из-за высоких цен в Иордании, иорданские трейлеры въезжают в Сирию для покупки овощей из Дераа и сахара, риса и чая из Дамаска. Эти закупки приносит не только плюсы. В частности, отмечены волнения иорданских крестьян в приграничных к Дераа районах, которые терпят убытки. Они активно лоббируют свою позицию в Министерстве сельского хозяйства Иордании, что в свою очередь отражается на позиции Аммана по вопросу открытия новых КПП на границе. Приток иорданских торговцев вызывает и рост цен в самой Дераа.
Возобновление работы государственных учреждений и предоставление услуг
Данные из Дераа свидетельствуют о том, что сирийские государственные учреждения действовали там даже в период утери контроля на территорией со стороны Дамаска. Во многих случаях государственные учреждения обеспечивали электроэнергией и водой удерживаемые повстанцами районы и даже регулировали выплату зарплат сотрудникам государственного сектора. Аналитики обозначили эту ситуацию как «государственное проникновение в структуры повстанческого управления», которое подразумевает, что государство предоставляет минимум услуг определенному населению, живущему в контролируемой повстанцами зоне. Сейчас становится однозначным тот факт, что такая тактика самым серьезным образом препятствовала радикализации населения и в решающей степени стимулировала командиров повстанцев сесть за стол переговоров с правительством. Во время переговоров в июне- июле 2018 года обсуждались и темы возможности сохранения существования оппозиционных местных советов. Утверждалось, что представители этих учреждений согласились слиться с муниципалитетами. Главным гарантом этого процесса выступает Россия. Впрочем, до сих пор окончательного прогресса на этом направлении достигнуть не удалось. Местные советы оппозиции были сильно маргинализированы. Они продолжают существовать сепаратно в некоторых населенных пунктах, но их вклад в предоставление любого вида услуг отсутствует. Ситуация должна была измениться после проведения местных выборов согласно Указу президента № 214 от 24 июня 2018 года. Число избирательных участков достигло 175 (26 были расположены в городе Дераа, другие были распространены в таких населенных пунктах, как Изра и Аль-Санамайн в северном регионе; Нава в западном регионе; и Аль-Джиза, Ум-Валад и Восточная Гария в восточном регионе. Количество бюллетеней для голосования в итоге составило 320107. Выборы в декабре прошлого года однако признаны неоднозначными. Несмотря на заявления правительства о гладком проведении выборов, среди части населения преобладает мнение о том, что партия Баас фальсифицировала результаты выборов и распределила места в советах своим членам и сторонникам Б.Асада. В этой связи отметим, что недовольные безусловно имеются и среди них большинство именно те депутаты из повстанческих структур, которые в результате этих выборов лишились своих полномочий. На данный момент авторы исследования делают вывод о том, что российские усилия на этом направлении пока не сработали. Но этот вопрос, похоже, не является приоритетным для России на данный момент. Хотя достижение пропорционального представительства в местной администрации является шагом вперед и дает преимущество для оппозиции, сирийские власти рассматривают местную администрацию как ключевой элемент в планах по реконструкции социально-экономической инфраструктуры. И в данном случае постепенное подчинение муниципалитетов Дамаску выглядит логичным: пока имеет место факт серьезного недовольства большей части населения неэффективным управлением повстанцев в прошлом. Это было одним из главных стимулов для начала переговоров с Дамаском. На протяжении всего сирийского конфликта удерживаемые повстанцами районы страдали от нехватки техников, врачей, инженеров при общем дефиците финансирования, на фоне чего повстанцы были самым серьезным образом скомпрометированы в глазах населения. При этом все время контроля повстанцев над Дераа, провинция по-прежнему зависела от государства в обеспечении электроэнергией и водой. В во многих случаях восстановление систем электро- и водоснабжения проводилось государственными учреждениями, которые иногда использовали внешне нейтральных подрядчиков типа Красного Полумесяца. Вместо того чтобы просто использовать неизбирательное насилие, чтобы победить повстанцев, государством была использована более сложная стратегия. Она сочетала неизбирательное насилие с практикой проникновения госструктур в органы повстанческого управления с целью оказания влияния на население. Повстанческое управление в Дераа было просто фасадом для системы, в которой государственные институты, связанные с Дамаском, играли ключевую роль. Единственным гражданским институтом, который сохранялся во время конфликта и удовлетворял гражданские потребности, был довоенным племенным институтом разрешения споров. Несмотря на то, что население находилось под властью повстанцев, правительство сохранило свои связи с местными властями и населением Дераа путем привязки их к существующим государственным учреждениям; в том числе и за счет выплаты зарплат. С точки зрения гражданских лиц, эти факторы породили необходимость в освобождении от органов управления повстанцев и создали форму давления снизу, что подтолкнуло повстанцев требовать сохранение института оказания госуслуг как главного условия перемирия. В этой связи приводится мнение одного из местных жителей: «Мы оставались терпеливыми только ради изменения ситуации в стране. Но в какой-то момент они [повстанцы] не могли выработать даже один электрический килловатт, а электричество шло от режима . Я ненавижу режим, но давайте посмотрим правде в глаза, им [повстанцам] не хватало ума сдвинуть ситуацию в рамках улучшения на протяжении уже более трех лет. Тогда почему мы [гражданские лица] должны защищать их перед лицом режима?. Режим предоставляет услуги, и если он все еще в состоянии предоставить их, то у меня нет выбора, кроме как принять его возвращение». Очень знаковое замечание, которое в принципе дает алгоритм для всего послевоенного устройства по всей Сирии.
Управление обычно предполагает предоставление услуг. Предоставление услуг было одним из основных вопросов, которые обсуждались в ходе переговоров с российской делегацией о капитуляции повстанцев. Россия пообещала содействовать возвращению функциональных государственных учреждений в Дераа, и она гарантировала возвращение всех уволенных сотрудников на их государственные посты. Теперь гражданские институты государства снова работают в большинстве населенных пунктов Дераа. Они включают муниципалитеты, гражданские реестры, больницы и гражданскую полицию, включая некоторых членов Свободной сирийской полиции (ССП) из числа оппозиции, которые присоединилась к государственной полиции. При этом усилия по восстановлению инфраструктуры до настоящего времени были медленными и неэффективными, особенно в тех районах, где повстанцы отступили под военным давлением армии. Инфраструктура в населенных пунктах, где правление повстанцев закончилось военным путем, таких как Нахта, Буср аль-Харир, Мелихат Аль-Аташ, Восточная Малиха и Западная Майла, сейчас практически не существует. Оппозиция потребовала от государства предоставления базовых услуг в этих районах, но, похоже, что Дамаск пока не в состоянии обеспечить полнокровное восстановление инфраструктуры. В данном случае рискнем предположить, что речь может идти о сознательной политике властей, которые таким образом дают местному населению урок по необходимости прекращения поддержки непримиримой оппозиции. В этих условиях авторы исследования отмечают роль НПО в рамках налаживания нормальной жизни по предоставлению услуг. НПО играли ключевую роль в период управления повстанцами, помогая сформировать то, что еще называют «многослойным управлением». НПО поддержали местные советы в предоставлении таких услуг, как медицинское обслуживание, рытье колодцев, обеспечение продуктовых корзин и сбор мусора. В эпоху после капитуляции некоторые НПО ушли из Дераа, но часть осталась, позиционируя себя в качестве потенциально эффективных местных субъектов для планирования реконструкции. НПО для этого требуется получить правительственное разрешение на деятельность в провинции Дераа. Некоторые обратились за этим разрешением после капитуляции повстанцев, но к концу 2018 года Дамаск ни одной лицензии еще не дал.
При этом надо констатировать, что после прекращения боевых действий, и несмотря на все недостатки и срывы, население, как правило, возвращается к нормальной жизни. Пекарни снова работают, выпекая около 3,5-5 тонн хлеба в день; рынки с овощами и фруктами процветают, несмотря на высокие цены в результате открытия КПП «Насиб» и появления иорданских перекупщиков. Здравоохранение представляет собой еще одну проблему в эпоху после капитуляции. В апреле 2014 года, было подсчитано, что 80% врачей Дераа (это около 3500 человек) бежали в соседние страны. Медицинская помощь, оказываемая правительством, ограничивается конвоями Красного Креста и мобильными клиниками, направляемыми из Управления здравоохранения Дераа в сельские районы прежде всего. Больница в Бусра аль-Шам является одним из последних действующих медицинских учреждений. Она обслуживает около 250 000 гражданских лиц и нуждается в персонале и медикаментах. Отметим, что мирные жители в Бусре аш-Шам обращаются к России как к гаранту переговоров по улучшению медицинского обслуживания. В западных пригородах Дераа больницы Изра и Аль-Санамян все еще работают. Больница Tafas была преобразована в семейный диспансер, который не обслуживает гражданские медицинские потребности. В самом городе Дераа Национальная больница функционирует и предоставляет относительно хорошую медицинскую помощь. Что касается образования, то начальные и средние школы в Дераа открыты и работают под эгидой Управления образования Министерства образования Сирии. Тем не менее, многие школы испытывают дефицит учителей и директоров школ. Оппозиция попросила российских представителей оказать давление на Дамаск, чтобы около 160 учителей, уволенных в ходе конфликта, смогли вернуться на свои рабочие места. В целом, возвращение гражданских служащих на свои рабочие места остается сложным вопросом. Сирийским государством вынесены судебные решения об увольнении государственных служащих заочно, большинство из них были учителями, которые не выполняли свою работу до начала военной кампании. Некоторые из них продолжали получать зарплату, однако в результате, как сообщалось в октябре 2018 года, им было предложено присутствовать на судебном заседании или оплатить штраф. Кроме того, тысячи государственных служащих были уволены за годы конфликта. Российской делегации не удалось пока помочь уволенным сотрудникам вернуться на свои посты. Это происходит отчасти потому, что сирийские чиновники оправдывают судебные процедуры против многих из них с точки зрения отстаивания правил внутреннего правопорядка, но надо признать, что этот вопрос не является приоритетным для России. В свете такого положения дел гражданские лица выходили несколько раз на улицы в некоторых районах Дераа, в первую очередь в Бусра аш-Шам, и протестовали против отсутствия услуг, при этом призывая Россию выполнить свои обязательства как гаранта условий капитуляции путем улучшения условий жизни местных жителей.
Вывод
Исследование Европейского университета представило широкий спектр событий, которые произошли в провинции Дераа после заключения соглашения при посредничестве России, которое положило конец правлению повстанцев. В нем были исследованы вариации выполнения Россией своих обязательств в двух основных районах провинции Дераа. Международное сообщество доноров теперь стоит перед выбором на юге Сирии между бездействием в условиях повторного возникновения государственного правления и дальнейшим взаимодействием с Россией, ключевым актером там, чтобы влиять на траекторию постповстанческого правления. Но является ли Россия надежным партнером? Что касается обязательства, взятого на переговорах о капитуляции, Россия до сих пор выполнила свои обязательства в качестве гаранта только в одном обязательстве — возвращение ВПЛ в свои населенные пункты. Частичным достижением стало урегулирование статуса местных жителей и амнистия бывших повстанцев. Частично, потому что это достигнуто в полной мере только в восточном регионе провинции. В западном регионе «процедура примирения» является простой формальностью, которая не дает никаких гарантий безопасности личности и большинство бывших повстанцев не интегрированы в ряды армии или органов государственной безопасности. В отличие от этого, бывшие повстанцы в восточном регионе Дераа интегрированы в контролируемый Россией 5-й корпус, а гражданские лица, задержанные на правительственных контрольно-пропускных пунктах, обычно быстро освобождаются после вмешательства через российское посредничество. Здесь Россия демонстрирует высокий уровень приверженности своих обязательств. И наоборот, Россия не является надежным гарантом для большинства рядовых граждан и чиновников в западном регионе провинции Дераа. Наконец, Россия не является надежным гарантом ни в отношении освобождения задержанных, ни в вопросах местного управления. Россия, похоже, закрывает глаза на остальные свои обязательства либо потому, что считает их внутренними делами сирийского государства, либо потому, что сознательно не уделяет приоритетного внимания вопросам, выходящие за рамки чисто военных, и темам, связанных с обеспечением безопасности. Россия видит своей главной целью предотвращение любых вспышек вооруженных столкновений между армией и бывшими повстанцами. При этом усилия России, направленные на прекращение конфликта между противоборствующими сторонами, преобразили Южную Сирию и знаменуют собой начало новой эры, что обязывает Брюссель более пристально изучить возможность своего участия в этом процессе восстановления.