Президент США Дональд Трамп во вторник 10 сентября подписал указ, совершенствующий систему введения санкций США за террористическую деятельность. Об этом заявил министр финансов США Стивен Мнучин, выступая вместе с госсекретарем Майклом Помпео на брифинге для журналистов в Белом доме. «Сегодня [во вторник] президент подписал новый указ, который подчеркивает решительное лидерство США в борьбе с глобальным терроризмом. <…> Новый указ совершенствует систему введения санкций, направленную на борьбу с терроризмом, значительно расширяя наши возможности в деле введения самих ограничений и сдерживания террористов во всем мире», — отметил глава финансового ведомства. Он также пояснил, что распоряжение главы государства позволяет финансовому ведомству «вводить рестрикции против более широкого круга лиц, причастных к терроризму». «Указ президента Трампа расширяет наши полномочия по контролю за финансовыми потоками террористических группировок и их лидеров, — рассказал Мнучин. — Новые полномочия позволяют правительству США лишать террористов ресурсов, необходимых для нападения на Соединенные Штаты и наших союзников, и позволят привлечь к ответственности иностранные финансовые учреждения, которые продолжают вести с ними дела». Министр добавил, что американским властям «теперь станет проще выявлять и вводить санкции против лиц, виновных в террористической деятельности по всему миру». В связи с этим министерство ввело новые ограничения против экстремистской группировки «Исламское государство» (ИГ) и террористической сети «Аль-Каида» (обе запрещены в РФ), а также представителей Корпуса стражей исламской революции Ирана (КСИР, элитные части ВС страны). «С помощью предоставленного президентским указом инструментария Минфин ввел санкции против 15 физических и юридических лиц, связанных с террористическими группировками. Сегодняшнее решение направлено, в частности, против организаций, связанных с [радикальным палестинским движением] ХАМАС, ИГ, «Аль-Каидой» и КСИР», — сказал Мнучин. Помпео также рассказал, что Госдепартамент США внес в свой список террористических организаций ячейку «Аль-Каиды» в Сирии «Хорас ад-Дин», а также ввел санкции против ливанской организации «Хизбалла», ХАМАС, ИГ, радикального движения пакистанских талибов «Техрик-е-Талибан Пакистан» («Движение талибов Пакистана», запрещено в РФ). Попадание в санкционный список означает заморозку активов в США и запрет для американских граждан или компаний вести бизнес с его фигурантами. При этом отметим, что активов представителей этих организаций в США и так нет, а деньги террористы получают, минуя официальные каналы. При этом тот же ХАМАС вполне себе официально получает деньги в виде гуманитарной помощи из Катара, Турции и других арабских стран. Но в данном случае важен другой момент: указ президента в общем-то четко символизирует, что основной упор в рамках своей антитеррористической политики делается на экономические санкции, а не на прямое военное вмешательство. Последнее при этом остается в обойме инструментов, но очень в локальном и ограниченном виде. Борьба Соединенных Штатов с терроризмом привела к хаосу в различных точках планеты и глобальному всплеску экстремизма. Такую точку зрения высказали в среду политические обозреватели китайской газеты «Глобал таймс». «США — самая влиятельная страна в мире, поэтому на нее возлагается особая ответственность за обеспечение порядка на нашей планете, чтобы она стала более мирной. К сожалению, Вашингтону не удалось выполнить эту задачу: своими капризами, эгоизмом и даже грубостью Соединенные Штаты показали всем плохой пример, — говорится в редакционном материале издания. — Америка не смогла искоренить терроризм, который в последние годы распространился на еще более обширной территории с вовлечением все большего числа радикально настроенных личностей». Авторы подчеркивают, что ситуация на Ближнем Востоке за последние годы претерпела значительные изменения. В частности, по их мнению, США уже перестали играть в противостояние между Израилем и арабским миром, но вместо этого «»под лозунгами демократии» принялись вносить раздор между отдельными общественно-социальными группами региона. «Вашингтон выиграл в краткосрочной перспективе, ввергнув эту часть планеты в состояние хаоса», — отмечается в статье. Обозреватели указывают на крайне негативную роль, которую Соединенные Штаты в последнее время играют на международной арене, «создавая беспорядки повсюду, к чему бы ни прикоснулись». «Свободный и открытый глобальный экономический порядок, как и структура международной безопасности, опирающаяся на принципы демилитаризации и контроля над вооружениями, оказались раздроблены. США живут на иждивении, почивая на лаврах прошлого, порождая повсюду все большее недовольство и даже ненависть. Американские советники, отвечающие за формулировку государственной политики, поддерживают иррациональные стратегические проявления, поощряя в своей стране подъем национализма», — подчеркивается в статье. Можно понять китайских обозревателей, которые искусственно во многом пытаются притянуть негативный опыт участия США в борьбе с терроризмом в связи с последними событиями в Гонконге. Но суть в данном случае указана верно — США уходят или дистанцируются в максимальной степени от своего лидерства в рамках борьбы с терроризмом, что в принципе отвечает основным установкам Вашингтона по проведению более прагматичной и ориентированной на внутренний рынок политики. В этой связи рассматривать терроризм (или в данном конкретном случае — джихадизм) как единое целое просто нереально, и в этой связи указ Трампа четко выделяет те пункты в этой стратегии, которые реально синхронизируются с национальными интересами США, речи при этом о борьбе с глобальными проявлениями джихадизма не идет в принципе. Да это и невозможно по определению.
В этой связи американские эксперты указывают, что джихадистское движение всегда состояло из различных компонентов и никогда не имело единой идеологии, теологии или оперативной доктрины. Хотя многие группы и низовые джихадисты действуют либо под названием «Исламское государство», либо под названием «»Аль-Каида», их операции по-прежнему в значительной степени независимы и, следовательно, не зависят от любых потерь, понесенных этими двумя основными организациями. Эта децентрализованная модель означает, что боевики-джихадисты продолжают представлять собой целый ряд угроз как на местном, так и на глобальном уровне, и что силы безопасности должны продолжать оказывать давление на обоих уровнях, чтобы адекватно пресекать будущие нападения. Почти два десятилетия после событий «11 сентября» Соединенные Штаты продолжают участвовать как в ближневосточном, так и в афганском театре военных действий с очень скромными результатами. И не случайно. До тех пор, пока идеология джихадизма сохраняется и процветает, она будет продолжать радикализировать, вдохновлять и заставлять людей браться за оружие для выполнения своих утопических обещаний. Джихадисты, однако, не являются единой силой, что делает ключевым аспектом борьбы с ними то, что операции по обеспечению безопасности затрагивают различные отдельные, местные и глобальные элементы движения. В этой связи отметим, что под этой расплывчатой фразой надо полагать тот простой факт, что за практически всеми джихадистскими движениями стоит то или иное государство.
Американцы в связи с этим делают вывод, что сегодня на значительной части земного шара продолжает иметь место как серьезные восстания исламистов, так и локальные активности низовых джихадистов и джихадистских ячеек. Таким образом, эксперты делают вывод о том, что для обеспечения прогресса борьбы с джихадизмом, как с явлением мирового порядка, крайне важно, чтобы усилия по борьбе с терроризмом носили столь же глобальный характер. Это утопия, которая является общим местом многих международных конференций и лейтмотивом МИД РФ, который на постоянной основе призывает слиться в едином порыве для того, чтобы вместе бороться с терроризмом. Для это нужен сущий пустяк — надо, чтобы все страны договорились о том, кто на самом деле является террористами или джихадистами. Это главная проблема, которая является непреодолимой по той причине, что та или иная джихадистская группа используется той или иной страной для решения задач в рамках своих национальных интересов в конкретном уголке земного шара.
И естественно, ровно по этой причине джихадизм никогда не был монолитным движением. С самого начала он состоял из различных элементов, работающих вместе в разной степени. Действительно, считалось, что конкурирующие джихадистские лидеры стояли за убийством одного из основателей транснационального джихадизма Абдуллы Аззама в 1989 году. Сторонник Аззама Мустафа Шалаби был убит двумя годами позже последователями Омара Абдель Рахмана (широко известного как «слепой шейх»), которые стремились взять под свой контроль американское отделение прибыльной глобальной сети Аззама для финансирования джихада. Эти две смерти, однако, дали лишь первый взгляд на конкуренцию и разделение в игре в рамках более крупного джихадистского движения. В 1999 году Усама бен Ладен встретился в Афганистане с иорданским джихадистом Ахмадом Фадилем аль-Халилехом (впоследствии мир узнал его как Абу Мусаба аз-Заркауи). Но, по мнению некоторых исследователей, криминальное прошлое аз-Заркави и его суровая интерпретация такфира создали значительные разногласия между двумя лидерами. И в результате Усама бен Ладен отказался принять Абу Мусаба аз-Заркави в «Аль-Каиду», что впоследствии побудило аз-Заркави сформировать джихадистскую группировку «Джамаат аль-Таухид», основанную на его собственной теологии и оперативных принципах. Но эта новая группировка была лишь одной из нескольких независимых джихадистских группировок в различных регионах мира. В этой связи внесем в рассуждения американских экспертов ложку дегтя. Разногласия между двумя этими лидерами помимо чисто личных лидерских амбиций были вызваны двумя основными факторами.
- Это деньги, которые шли в организацию из КСА и других стран Персидского залива. Если еще точнее, то налицо борьба за право сидеть на этих финансовых потоках.
- Это кардинальные разногласия между двумя этими фигурами по вопросу блокирования с теми или иными группами местных националистов в том же Ираке. Если еще шире — споры на тему, стоит ли взять за основу националистический и чисто антишиитский аспект для получения поддержки местного суннитского населения или продолжать оставаться на ниве условно «исламистского интернационализма». Победила точка зрения аз-Заркави, который плодами своего предчувствия воспользоваться не успел, а вот точка зрения бен Ладена в данном контексте выглядит вполне логично: националистическая повестка дня джихадистов на устраивала Эр-Рияд. Для того, чтобы этим процессом руководить в собственных целях нужна была интернациональная идеологическая обертка. Но такая практика требует денег, и их, как и водится, на всех не хватило, и «Аль-Каида», как инструмент распространения саудовского влияния, закономерно ослабла. Ей на смену пришло ИГ, которая базировалась на двух китах: национализме и самофинансировании. Но это было позже, а пока последовали теракты 11 сентября 2001 года. Это был переломный момент для джихадистского движения, поскольку никогда прежде террористическая группа не совершала столь резонансного нападения. «Аль-Каида» быстро стала рассматриваться как уникальная мощная сила, и ее имя — и имя Усамы бен Ладена — мгновенно стало известно всему миру. Внезапная слава бренда «Аль-Каиды» привели к тому, что ряд существующих джихадистских фракций стали ее франчайзинговыми группами. Со стороны казалось, что мировые джихадисты консолидируются под именем «Аль-Каиды». Однако под брендом эти группы оставались местными игроками и часто игнорировали оперативное и доктринальное руководство «Аль-Каиды». Например, сомалийская исламистская группировка «Аш-Шабаб» официально присоединилась к «Аль-Каиде» в 2012 году. Но год спустя лидер группировки Ахмад Абди Годане продолжил чистку сторонников «Аль-Каиды», в том числе Ибрагима аль-Афгани и гражданина США Омара Хаммами. Считалось также, что именно Годане организовал в 2011 году гибель еще одного лидера «Аль-Каиды» Фазула Абдуллы Мохаммеда. Другой пример раскола иллюстрирует и письмо, написанном консультативной Шурой «Аль-Каиды» в Шуру АКИМ в 2012 году. В письме Шура отчитала военного командира алжирской группировки Мухтара Бельмухтара за его пренебрежение и неуважение к руководству АКИМ. Затем Бельмухтар отделился от АКИМ в 2012 году, чтобы сформировать свою собственную джихадистскую группу, которая с тех пор превратилась в «Джамаат Нусрат аль-Ислам вал-Муслимин» (JNIM). Сегодня JNIM остается в общей орбите «Аль-Каиды» и противостоит «Исламскому государству» в Большом Сахеле. Но раскол группы, тем не менее, служит четким напоминанием о том, что идеологическое пространство джихадистов далеко не так едино, как может показаться. Но во всех этих случаях главным поводом для разногласий являются те же деньги. Именно это справедливо и к ИГ. После того, как группа успешно завоевала большую часть Ирака и Сирии в 2014 году, многие местные группы приняли бренд «Исламского государства» и стали ее франшизами. Несмотря на их ребрендинг, эти франчайзинговые группы остаются чисто локальными игроками. И как в случае с «Аль-Каидой», их собственные местные проблемы и локальная борьба продолжают превалировать над любым руководством или доктриной от основного руководства.
Это обстоятельство одновременно делает все разговоры об уничтожении джихадизма, как глобального явления, утопией. Если джихадизм действительно управлялся бы одним иерархическим институтом, то устранение его основного руководства могло бы помочь уничтожить его. Но эта децентрализованная модель многочисленных франшиз вместо этого помогает изолировать местные группы от любого ущерба, который может быть вызван ликвидацией верхних эшелонов джихадистского движения. Убийство бен Ладена в 2011 году, например, оказало очень незначительное влияние на операции таких групп, как АКИМ или АКАП. И точно так же огромные потери, которые ядро «Исламского государства» понесло в Сирии и Ираке в последние годы, очень мало повлияли на активность «Исламского государства» в Западной Африке или на Синае. Это происходит в значительной степени потому, что эти «франшизы» были изначально независимыми группами, вне зависимости от своего названия, и замыкаются на своих международных спонсоров. И в результате они имеют свое собственное местное руководство, а также сепаратные сети поддержки, финансирования и логистики. Хотя несколько франчайзинговых групп получили некоторую помощь от двух основных групп в плане обучения или финансирования. Такая поддержка, таким образом, не является ключом к их выживанию.
Третья часть децентрализованного джихадистского движения состоит из низовых джихадистов, которые являются либо отдельными лицами, либо небольшими ячейками, которые мыслят глобально, но действуют локально. Эти низовые группировки по-прежнему представляют значительную угрозу во многих частях мира и играют все более важную роль для движения в целом с точки зрения проецирования террористического потенциала-особенно в условиях борьбы групп и «франшиз» с целью направления террористических кадров для проведения транснациональных нападений. Тем не менее, число нападений со стороны низовых джихадистов значительно снизилось за последние несколько лет, прежде всего по причине падения авторитета ИГ, как универсальной модели построения суннитского государства на новых принципах управления. Но победить низовую угрозу, тем не менее, по-прежнему трудно.
Американские эксперты в этой связи делают очень удобный для американской администрации вывод: для успеха борьбы с джихадизмом мало усилий только такой глобальной силой, как Соединенные Штаты, поскольку победа над таким глобальным противником требует в равной степени локальных и глобальных усилий. Локальная часть этого уравнения включает в себя в основном операции по борьбе с повстанцами и во многих местах часто требует дополнительной помощи со стороны США и стран Запада. Таким образом, чтобы помешать этим основным группам восстановить свои силы, силы США и коалиции должны продолжать поддерживать местных партнеров по всему миру — от Западной Африки до архипелага Сулу на Филиппинах. В то же время глобальные и местные правоохранительные органы и разведывательные службы должны продолжать работу по пресечению усилий основных и привилегированных джихадистских групп по отправке террористических кадров для совершения нападений или по финансированию и руководству действиями джихадистов на низовом уровне. Если все это расшифровать и перевести на понятный язык: «спасение топающих — дело рук самих утопающих», а если требуется помощь, то за это американцам теперь надо платить в том или ином качестве. Американцы готовы возглавить все эти усилия, но воевать и умирать в массовом количестве они за это не готовы. И это есть новая доктрина Д.Трампа, и ушедший уже Дж.Болтон долго пытался скрестить эти два взаимоисключающих понятия: мировое доминирование и отказ от соответствующих издержек за эту роль. Эти шаги включали в себя и попытки реанимировать ближневосточное НАТО, и отправить военные контингенты аравийских монархий в Сирию, и создать коалицию ВМФ в Персидском заливе для охраны судоходства, и т.п. Все провалилось и не случайно: интересы у разных стран разные, и джихадисты таким образом также делятся на своих и чужих.