К началу сентября, наконец, произошел ожидаемый перелом в непростой транзитной ситуации в Судане: после нескольких месяцев удержания власти в руках силовиков наметились первые важные предпосылки для нормализации.
В конце августа Переходный военный совет, установивший контроль в стране после социальных протестов и добровольной отставки президента Омара аль-Башира, пошел-таки навстречу требованиям гражданской оппозиции. Между ними было подписано соглашение, предписывающее учреждение нового независимого Суверенного совета в составе 11 членов, c доминированием гражданских лиц и ротирующимся председательством. Этот новый независимый орган создается на 39-месячный транзитный период в качестве главного руководящего института до проведения общенациональных выборов в стране.
Сразу после заключения сделки, 8 сентября текущего года впервые после смены власти был сформирован светский кабинет министров в составе 20 членов. Возглавил этот орган опытнейший суданский дипломат и международник Абдулла Хамдок, который до этого с 2011 до конца 2018 гг. проработал в должности заместителя Исполнительного секретаря региональной экономической комиссии ООН для Африки. Хамдок стал таким образом 15-м премьер-министром в истории современного Судана, приняв присягу 21 сентября. Эксперты характеризуют его как высокого профессионала, интеллектуала и опытного управленца. Премьер лично сформировал основу правительства и назначил 16 из 20 министров-технократов. В частности, министром финансов стал бывший экономист Всемирного банка Ибрагим Элбадави. Кроме того, в числе назначенных Хамдоком министров четыре женщины, включая первой в истории страны женщины на посту министра иностранных дел – бывшего посла Асму Мухаммед, а также нового министра юстиции Абд-аль Барри. В целом новый глава кабинета оказался верен своим обещаниям и отбирал себе в команду кандидатов по их профессиональным качествам и компетенциям.
Тем не менее, новому премьеру не во всем был предоставлен карт-бланш. Два ключевых портфеля силового блока – обороны и внутренних дел — по соглашению между сторонами были отданы представителям военного истеблишмента. Два оставшихся кресла в кабинете министров пока пустуют.
Нужно сказать, что несмотря на достижение внутриполитического консенсуса, который позволит минимизировать угрозу нестабильности и социальных взрывов на этот переходный период, положение нового кабинета и премьер-министра достаточно шаткое. Следует ожидать, что Хамдок и его команда сразу же столкнутся с главным вызовом – необходимостью восстановления экономической системы, которая понесла серьезные издержки ввиду неэффективного управления и действия американских санкций. Требуются структурные реформы и инвестиции в развитие инфраструктуры, а также меры социальной поддержки. Есть хорошие шансы, что авторитет Хамдока в международных структурах позволит нормализовать отношения с США и главное – исключить Судан из списка стран-спонсоров терроризма. Последнее особенно важно, поскольку служит серьезным препятствием на пути иностранных инвестиций в суданскую экономику а также формально ограничивает получение Суданом финансовой помощи по линии Всемирного банка и Международного валютного фонда. Разумеется, с учетом хороших контактов и прямых связей нового кабинета министров с международными финансовыми институтами, открытие этой возможности стало бы для суданской экономики важнейшим инструментом для проведения структурных реформ.
Однако пока американцы реагируют достаточно сдержанно, давая понять, что будут еще присматриваться и ожидать от Судана конкретного прогресса и результатов по восстановлению мира и стабильности, и особенно по нормализации ситуации в Дарфуре. Также доноры и инвесторы пока присматриваются к первым шагам новой администрации на экономическом фронте, с особым интересом ожидая имплементации заявленного правительством нового плана макроэкономической стабилизации для восстановления экономического роста и других важных показателей.
В целом, несмотря на установившуюся в стране политическую стабильность в обозримой перспективе, обусловленная временным, транзитным характером администрации неустойчивость сохранится. Вряд ли следует ожидать качественных изменений в политической плоскости до назначенных через 39 месяцев общенациональных выборов. Главной задачей технократов у власти станет экономический курс, проведение которого станет возможным в условиях достигнутого между военными и гражданской оппозицией консенсуса. В то же время, думается, уровень социальной напряженности ввиду неопределенности политического курса останется довольно высоким. C учетом высоких политических рисков и сохранения американских санкций едва ли стоит рассчитывать на значительный приток инвестиций и интерес доноров в спонсировании долгосрочных, инфраструктурных проектов в стране. Соответственно, добиться в таких условиях быстрого прогресса в плане экономического роста будет также непросто. Ну и наконец не следует исключать и угрозы политической дестабилизации в случае попыток военной верхушки перераспределить вновь в свою пользу властные полномочия. Такие попытки вполне вероятны, особенно учитывая тот факт, что кандидатуру Хамдока на пост премьер-министра инициировала оппозиционная партия “Силы свободы и перемен”, которая собственно и вела переговоры с переходным военным советом по заключению политического соглашения, подписанного в конечном счете 17 июля с.г. Если в перспективе между Хамдоком и военной верхушкой, cохранившей под своим полным контролем силовой блок правительства, наметятся разногласия, то сценарий нового внутриполитического кризиса вполне допустим. С другой стороны, опасаться Хамдока и роста его популярности в переходный период военным не стоит, поскольку в подписанном сторонами 4 августа проекте так называемой «конституционной декларации» (на смену которой должна прийти новая конституция) четко прописано, что не один из лидеров нынешней переходной власти, включая премьер-министра, не имеет права баллотироваться на всеобщих национальных выборах, которые намечены в Судане в 2022 году.