Последние недели в Ливане разворачивается экономический кризис, может быть, самый сильный за последние 25 лет. Ухудшение финансовой ситуации в стране грозит обрушением ливанской банковской системы, бывшей до недавнего времени в условиях слабости производственного сектора наиболее надежной опорой ливанской экономики и погружением этого ближневосточного государства в длительную рецессию. Социальными результатами этого процесса могут стать падение благосостояния и доходов ливанских граждан, рост эмиграции, особенно среди молодежи, невозможность осуществления правительством крупных инфраструктурных проектов и реформ. Одновременно этот кризис грозит подорвать и без того хрупкую политическую стабильность в Ливане.
Предвестием кризиса в Ливане стало снижение кредитного и инвестиционного рейтинга этой страны крупнейшими международными агентствами. 26 августа агентство Standard and Poor’s снизило финансовый рейтинг Ливана с В до В-, а агентство Fitch с В до ССС. Это означает своеобразную «черную метку» для инвесторов. Отметим, что с инвестициями в течение последних 3 лет ситуация уже обстояла неблагополучно. Большая часть иностранных инвестиций в Ливан шла из монархий Персидского Залива. В то же время Саудовская Аравия, недовольная усилением позиций «Хизбаллы» в правительстве этой страны в марте 2016 года фактически объявила Бейруту экономические санкции. На короткое время к ним присоединились ОАЭ и Катар. Правда, Катар после разрыва с КСА в 2017 году объявил о восстановлении отношений с Ливаном в полном объеме, но катарские инвесторы не спешат вкладываться в ливанскую экономику. КСА с конца 2018 года также объявила о снятии ограничений, в том числе на посещение страны саудовскими гражданами, но прежнее патерналистское отношение к Ливану во времена короля Абдаллы уступило место настороженности и попыткам вмешательства во внутренние дела, проявившимся во время скандального задержания в Эр-Рияде Саада Харири в ноябре 2017 года. Напомним, что в 2001 году после событий 11 сентября в Ливан саудовскими инвесторами были вложены 20 миллиардов долларов, выведенные ими из США. Сейчас такая ситуация просто невозможна.
Вторым крайне негативным для ливанской экономики событием стало наложение американских санкций на финансовые институты страны. «Первой ласточкой» здесь стал Jamal Trust Bank (JTB), против которого 28 августа американским Минфином были введены ограничительные меры. JTB входил в первую десятку ливанских коммерческих банков, занимаясь, в частности финансированием жилищного строительства и малого бизнеса на юге Ливана. Официальным поводом для американских санкций стало участие банка в «отмывании денег «Хизбаллы» и финансировании терроризма». По мнению экспертов, это обвинение является абсолютно надуманным, так как «Хизбалла» никогда не имела счетов в ливанских банках, а банки в свою очередь избегали иметь с ней какие-либо отношения. По крайней мере с 2016 года, когда президент Banque du Liban (BDL, местный аналог Центробанка) Рияд Саляме для того, чтобы удовлетворить американских партнеров распорядился даже о закрытии счетов депутатов парламента от этой партии. 12-18 октября Ливан посетил руководитель Департамента Казначейства США по борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма Маршалл Биллингсли, признавший, что работа коммерческих банков этой страны соответствует американским стандартам и не вызывает нареканий, но доверие к банкам и национальной валюте было уже подорвано. Всю первую половину сентября BDL обсуждал варианты санации банка JTB, включая возможность его слияния с каким либо другим крупным банком, однако затем был выбран вариант полного закрытия с обязательствами государства компенсировать вклады физических и юридических лиц.
Впрочем, на разрастание кризиса повлияли не только политические факторы. В последние годы финансовая система Ливана была поражена рядом болезней и носила паразитический характер. В первое десятилетие 21 века ВВП Ливана демонстрировал устойчивую тенденцию к росту. Несмотря на внутренние политические неурядицы, в 2009 году был зафиксирован рекордный для ближневосточного региона рост ВВП в 9%. Согласно прогнозам МВФ 2010 года ВВП Ливана к 2015 году должен был достичь 20000 долларов на душу населения. При этом страна должна была стать одним из экономических тяжеловесов региона, однако гражданская война в Сирии существенно подкосила экономику Ливана, в результате чего в 2013 году был зарегистрирован рекордно низкий рост ВВП в 0,7%. При этом сам ВВП был равен 63,2 млрд долларов. В то же время государственный долг Ливана составляет 86 млрд долларов (130% ВВП), внешний долг – 39,66 млрд долларов. Эти цифры не были бы критичны в условиях экономического роста, однако при застое они становятся угрожающим фактором.
Работа финансовых институтов Ливана также носила в последние годы весьма странный характер. Приток финансовых средств от ливанской диаспоры обеспечивал коммерческим банкам солидные активы. Только вот расходовались они очень своеобразным образом. Ливанские банки избегали вкладывать деньги в долгосрочные проекты. Прибыль делалась на вложения в сектор недвижимости, что создало здесь финансовый «пузырь», а также на предоставлении кредитов ливанскому правительству. Итак, брались деньги от диаспоры и давались в долг собственному правительству, в результате чего на обслуживание госдолга Ливан тратит уже около 40% государственного бюджета. Для банковского сектора Ливана в последнее время были характерны рост депозитов в иностранной валюте и крупные заимствования, что привело за последний год к 40% увеличению средств, затрачиваемых на оплату долга. 65 млрд долларовых активов размещены в бондах, среди которых превалируют краткосрочные финансовые обязательства, что создает финансовый пузырь. В результате высокой доходности таких ценных бумаг кредитование реального сектора экономики уменьшилось на 25%. В погоне за легкой прибылью банкиры забывают об экономической безопасности. Между тем, эксперты считают виновными в этом и ливанские политические круги. Ведь 18 из 20 крупнейших коммерческих банков Ливана либо принадлежат напрямую ведущим политикам страны, либо контролируются их семьями.
Поводом для снижения агентствами Fitch и Standard and Poor’s финансового рейтинга Ливана послужили «сомнения в способности государства обслуживать свой долг». В докладе Fitch, в частности, сообщается, что «учитывая бюджетный дефицит Ливана в 20%, агентство прогнозирует снижение золотовалютных резервов BDL с нынешних 32 до 29 млрд долларов к концу 2019 года. В 2020 и 2021 годах также прогнозируется снижение резервов на 3 млрд долларов ежегодно». В докладе это организации признается, что «взаимозависимость между коммерческими банками, институтами финансового контроля и правительством, а также финансовые потоки от ливанской диаспоры до сих пор помогали удерживать банковскую систему Ливана на плаву. Однако увеличивающееся давление на банковские депозиты и резервы Центробанка делают маловероятной способность BDL в дальнейшем обеспечивать стабильность курса ливанской лиры по отношению к твердым валютам». В докладе Standard and Poor’s констатируется отсутствие у ливанского правительства среднесрочного плана по урегулированию долговой зависимости и обеспечению финансовой стабильности.