- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О возможности участия КНР в восстановлении Сирии

Хотя боевые действия на территории Сирийской Арабской Республики (САР) еще продолжаются, в Дамаске планируют мирное строительство. Учитывая то, что в cирийском конфликте ранее принимало участие значительное количество акторов (одни – по идейным соображениям, другие – исходя из желания воспользоваться ресурсами САР) недостатка в обещаниях принять посильное участие в восстановлении сирийского государства не было. Известно, что по оценке президента Башара Асада, восстановление разрушенной инфраструктуры (в том числе критической) и городов Сирии, обойдется официальному Дамаску в сумму около $ 200 млрд, что примерно равно ВВП Греции за год. Однако, результаты завершения военных действий понравились не всем, поэтому количество возможных участников восстановления САР объективно сокращается. Эксперты Академии общественных наук (АОН) Китая обосновывают данное обстоятельство тем, что из числа участников мирного строительства исчезнут страны Евросоюза и США, поскольку основным условием инвестиций стран Международной антитеррористической коалиции (МАК) было и остается отстранение действующего президента от власти. Реализовать эту идею руками «демократической оппозиции» не удалось, Асад не освободит свою должность, поэтому вполне логичным выглядит сценарий, где официальный Брюссель и Вашингтон займут позиции созерцателей восстановления САР. При этом, не исключается возможность того, что они могут попытаться сорвать усилия по восстановлению САР, о чем свидетельствуют нынешние санкции США, блокирующие сирийский экспорт и любые финансовые транзакции с участием государственных и частных структур Дамаска. Известно, что Россия, Иран и Турция – это три основные государства, благодаря которым была выиграна война против «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) и они заинтересованы в участии в восстановлении Сирии. Однако, эксперты китайской АОН признают, что экономическая мощь трех стран поотдельности недостаточна для быстрого восстановления Сирии, их финансовые ресурсы ограничены, а санкции, налагаемые Белым домом, создают дополнительные проблемы в реализации проекта восстановления САР. Поэтому китайские эксперты считают, что ситуация для входа Китая в Сирию практически идеальна, поскольку США и ЕС помешать этому не могут, а Россия-Иран-Турция не создают этому препятствий.

Необходимо отметить, что китайские стратеги начали продвижение в САР с осторожного прощупывания соседних регионов. Так, в середине 2018 года министр иностранных дел правительства национального согласия Ливии Мухаммед Сияла и поверенный в делах Китая в Ливии Ван Цимин в Триполи обсудили возвращение китайских компаний в страну для возобновления замороженных проектов. Известно, что во времена М.Каддафи, китайские государственные и частные компании подписали с североафриканским государством множество контрактов на строительство инфраструктуры, зданий и железных дорог. После того, как в 2011 году Каддафи был убит и в стране воцарился хаос, азиатский гигант покинул Ливию, а выполнение договоров было заморожено. В возвращении явно читается желание Пекина стать одним из ключевых игроков в регионе, где Поднебесная в числе протагонистов пока не значилась. Выделенная Китаем ливийскому государству медицинская помощь на $ 6 млн является намеком для Сирии. В то время как правительства Европы и США отзывали дипломатический персонал и закрывали посольства, Пекин подписал с Дамаском несколько соглашений о торгово-экономическом сотрудничестве. Основной интерес КНР в Сирии — это природные ресурсы. Китайская государственная нефтяная компания CNPC уже инвестировала в General Petroleum Corporation (GPC) и A1 Furat Petroleum, две из трех крупнейших сирийских нефтяных компаний. Кроме того, 200 китайских компаний участвовали в Международной торговой ярмарке в Дамаске, и Пекин, объявил о выделении средств в размере $ 2 млрд в качестве инвестиций в сирийскую промышленность и еще $ 23 млрд в рамках Форума сотрудничества между Китаем и арабскими государствами. В этих планах Китай следует своей обычной модели финансирования инфраструктурных проектов за рубежом, которые затем и строятся китайскими подрядчиками. Помимо демонстрации интереса к сектору экономики, Китай занялся продвижением социальных проектов в Сирии, таких как поставка электрических трансформаторов для жилых домов и программа поддержки сирийской баскетбольной сборной, которая будет тренироваться в Пекине.

Как показывает пример Ливии, волна китайских инвестиций в заявке на восстановление Сирии может иметь долгосрочные последствия не только для последней, но и для всего арабского мира. Китайские компании уже подписали контракты в объеме $ 58 млн на расширение ливанского порта Триполи, который станет особой экономической зоной, получит новый причал, а также открытие и установку шести портальных кранов, согласно данным администрации порта. Объект, который находится ближе к Дамаску, чем сирийские порты Тартус и Латакия, контролируемые и охраняемые российскими военными, может стать воротами для транспортировки стройматериалов, бульдозеров и экскаваторов, направляемых в Сирию. Конечно, Пекин может пользоваться и «российскими» портами в Сирии, но там он будет на правах гостя, а в Триполи — практически хозяином. Для возрождения этого порта Китай планирует построить железную дорогу Триполи — Хомс, коридор, который необходим Пекину, чтобы сократить время транспортировки грузов и избежать необходимости проходить через забитый судами Суэцкий канал. Порт в Триполи, становящийся очередной штаб-квартирой китайской COSCO, одной из четырех крупнейших судоходных компаний в мире, превращается таким образом в важный узел амбициозной глобальной китайской стратегии «Один пояс — один путь», в ходе реализации которой Китай намерен инвестировать до $ 150 млрд в год в железные дороги, автомагистрали, порты и электростанции. С помощью нового Шелкового пути Пекин не только стремится увеличить свой экспорт и выиграть тендеры, усилить свой геополитический и дипломатический вес в регионе — об этом свидетельствует тот факт, что Китай предпочел использовать ливанский порт израильскому в Хайфе. Этот маневр позволит Пекину избежать формирования чувства дискомфорта у арабских стран. Кроме того, поставлять стройматериалы из Израиля в Сирию, как это было бы при пользовании портом Хайфа, представляется нонсенсом.

Таким образом, представляется возможным сделать следующие выводы и обобщения:

  1. В ближнесрочной перспективе Китай будет стремиться повторить в Сирии успех, достигнутый в Ираке, где многие китайские компании уже получили выгодные контракты на строительство и развитие инфраструктуры в послевоенный период, а КНР в целом обеспечила себе новый источник поставок нефти.
  2. Анализ деятельности КНР в регионе показывает, что Китай получает влияние в регионе благодаря экономическим инвестициям, а не военному вмешательству. Принимая во внимание, что Китай импортирует более половины нефти, добываемой на Ближнем Востоке, ливанский порт имеет статус объекта стратегического интереса и становится для Пекина одной из ключевых точек доступа в Африку и Европу.
  3. С одной стороны, Китай стремится напрямую инвестировать в инфраструктурные активы, связанные с нефтяной промышленностью Ирака, а с другой стороны, стремится наращивать геополитическое влияние, участвуя в реконструкции Сирии, которая может стать на Ближнем Востоке одним из ключевых государств-участников проекта «Один пояс — один путь»..