- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Турецкий оборонно-промышленный комплекс в книге центра SETAV. Часть 8

Продолжаем обзор книги А.Озер под названием «Подъем турецкой оборонной промышленности», изданной в Фонде политических, экономических и общественных исследований SETAV (автор и название книги – латиницей: Ayse Ozer «The Rise of the Turkish Defense Industry», SETA — 2019) – ведущем мозговом центре Турции.

Напомним, что мы остановились на рассмотрении Главы 4 книги, в частности, того раздела, который озаглавлен как «Экономика оборонно-промышленного комплекса Турции».

В частности, мы говорили о том, что экспорт продукции ОПК Турции от практически «абсолютного нуля» в начале 2000-х годов к 2018-му году увеличился до 2 млрд долл.

Кроме того, страна диверсифицирует свои военно-политические отношения, а также пул поставщиков вооружений и боеприпасов. Говоря о последнем, имеем в виду генеральную линию Турции на то, чтобы наращивать свой научно-производственный потенциал через трансфер технологий из-за рубежа с тем, чтобы обеспечить максимально возможную независимость ВС ТР от поставок из-за рубежа.

Тот прогресс, который проделал оборонно-промышленный комплекс Турции можно наглядно проиллюстрировать цифрами экспорта. Для сравнения: экспорт в 2003 году составлял 331 млн долларов, а в 2015-м году – уже 1,654 млрд долл., что приблизительно соответствует 400%-му росту за 10 лет.

С другой стороны, импорт Турецкой Республикой продукции оборонно-промышленного комплекса из-за рубежа в последние годы демонстрирует тенденцию к уменьшению. В 2014-м году он составлял 1,351 млрд долл., а в 2015-м году снизился до 1,067 млрд. – то есть, практически на 21%.

Как указывается автором, это – «существенные суммы снижения и роста». Лишь только в 2017-м году зарегистрирован рост экспорта турецкого ОПК на 3,56% до 1,739 млрд долл.

Важной характеристикой экспорта любой страны является доля в нем высокотехнологичной продукции. Доля таковой в турецких поставках за рубеж – откровенно мала: он составляет всего лишь 2,2%. Как подчеркивается автором, эта цифра – ниже, чем таковая для любой из стран из той же самой лиги (все же, не будем забывать, что Турция устойчиво входит в 20-ку крупнейших стран мира по объему ВВП).

В этом смысле, является очень показательным сравнить турецкие показатели с аналогичным показателем других стран. В частности, согласно данным Мирового банка, доля высокотехнологичной продукции в экспорте Бразилии составляет 12,3%, Китая – 25,8%, Южной Кореи – 26,8%, и 14,7% — для Мексики.

Причиной такого отставания, автор, ссылаясь на турецких исследователей, называет тенденцию 1980-х годов прошлого века производить то, что производить легко, нежели то, что является «ценным».

Ещё один момент, который связан непосредственно с оборонно-промышленным комплексом. Речь идет о том, что продукция ОПК – одна из самых дорогих, если смотреть в разрезе удельной стоимости на килограмм готового изделия. В среднем удельная цена этой продукции составляет 30 долл. за 1 кг. Однако, если допустим речь идет о крупных проектах и изделиях, к примеру, танках или корветах, то цена оказывается заметно выше – между 5 и 10 тыс. долларов за 1 кг.

Как подчеркивается автором, такая математика приводит к тому, что Турция, логичным образом, начинает фокусироваться на крупных проектах, которые могут внести большую лепту в её экономику.

Место Турции в международном экспорте автор наглядно иллюстрирует через сравнительные данные стоимости килограмма экспортной продукции: Япония – 3,86 долл. за 1 кг, Германия – 3,68 долл., Италия – 3,21 долл., Южная Корея – 2,7 долл., США – 1,98 долл., Китай – 1,55 долл. и Турция – 1,44 долл. Иными словами, как мы видим, позиции Турции на фоне других стран являются, как минимум, заметно отстающими.

А вот уже удельные расценки за 1 кг турецкой продукции в разных отраслях (по убыванию средней удельной стоимости): оборонная промышленность – 39,72 долл. за 1 кг, готовая одежда – 14,92 долл., кожа и изделия из неё – 11,23 долл., автомобильная промышленность – 6,95 долл., продукция металлургической промышленности – 3,69 долл., строительные материалы (цемент, стекло и керамика) – 0,14 долл. за 1 кг.

Иными словами, переход Турцией на производство собственной продукции оборонно-промышленного комплекса не просто означает возможность её экспорта и повышения доли дорогостоящей и технологичной продукции в общем объеме, но и заметное снижение издержек, возникающих из-за закупки военной техники, вооружений и боеприпасов за рубежом.

При этом, автором подчеркивается необходимость производства Турцией продукции, конкурентоспособной на мировом рынке именно с точки зрения цены. Поскольку разного рода исследования, в том числе, Defense Outlook 2017, подчеркивают, что фактор цены входит в пятерку главных «забот» клиентов на этом рынке.

Далее автор приводит характерный кейс: переход Турцией от закупки за рубежом (в частности, в Израиле) беспилотных летательных аппаратов к собственному производству этой техники.

В частности, как пишет А.Озер, между Турцией и Израилем возник спор, касающийся закупок БПЛА Heron израильского производства для нужд Вооруженных сил Турецкой Республики. 10 БПЛА этой модели обошлись Турции в сумму приблизительно 250 млн долларов.

Аналогичным образом, закупка одного командного центра и трех БПЛА у компании Aeronautics обошлось Турции в сумму около 15,5 млн долларов.

А вот уже и расценки на беспилотные летательные аппараты собственного производства. В частности, стоимость 12 БПЛА марки Bayraktar ТВ2 на условиях «под-ключ», то есть: со всеми системами и подсистемами, с программным обеспечением, с проектированием, созданием прототипов и т.д. составила суму в 47 млн долл. Иными словами, как рассчитывает автор, за ту сумму которая платится всего лишь за один БПЛА израильского производства (Heron) Турция в состоянии произвести 6 собственных машин.

При этом, БПЛА Bayraktar — это та машина, которая имеет высокую степень локализации. Как пишется автором, 93% узлов и компонентов изделия – местного производства. А оставшиеся 7% составляют некритические узлы и компоненты, которые легко приобретаются на открытом рынке.

Итог: Турция, перейдя на собственное производство БПЛА Bayraktar обеспечивает свою независимость от поставок из-за рубежа, экономит значительные средства, а также, более того, получает в свое распоряжение технику, которую можно экспортировать. Опять же, заметим от себя, что экспорт военной техники – это не только про поступления «твердой конвертируемой валюты» в бюджет, но и про распространение своего влияния через создание технологической привязки зарубежных потребителей продукции ВПК.

Следующий раздел Главы 4 озаглавлен, как «Проблемы, связанные с не национальным рынком ВПК» (иными словами, с рынком, главное предложение на котором формируют зарубежные поставщики, при отсутствии достаточно развитой местной промышленности).

Как пишет А.Озер, когда производство продукта не связано с одной отдельной страной, неизбежно возникают проблемы. К примеру, когда стране не принадлежит экспортная лицензия на продукт. В частности, Турция производит ракеты большой дальности SOM. Однако, она не может их продавать в третьи страны, потому что установленный на них блок питания – французского производства, а Франция запрещает экспортировать эту продукцию в третьи страны.

Бывший министр обороны Турции Йылмаз, по этому поводу, высказался следующим образом: «95% продукта принадлежит мне, а 5% — тебе. Но из-за этих 5% ты не можешь продать 95%. Следовательно, нашей целью является производство всех 100%». То есть, турецкой целью является полная локализация производства с возможностью неограниченного экспорта за рубеж.

Как указывает Аише Озер, с аналогичными проблемами страна сталкивается и по другим позициям производимого ею оборудования.

Опять же, пример с блоком питания. Поскольку Турция не может производить сама блоки питания, то получается, что и танки «Алтай» собственного производства она не может поставлять за рубеж. На этот счет существует директива Европейского союза, касающаяся военного оборудования и технологий и применяющаяся ЕС по отношению к Турции.

Эта директива предусматривает, что экспортные лицензии на вооружения даются только для поставки конечному пользователю продукции. На этот счет, конечным получателем должен быть предоставлен исчерпывающий пакет документов, подтверждающего то, что именно он является окончательным пользователем. При этом документ призывает сохранять бдительность в отношении возможности закупаемых в ЕС компонентов для установки на вооружениях и поставки «нежелательным потребителям» из третьих стран.

Иными словами, использование этой директивы означает для Турции необходимость производства всех узлов военного назначения, которые не могут быть приобретены на открытом рынке, собственными силами. Поскольку налицо – заградительная мера и довольно неопределенное понятие «нежелательный потребитель», под которого, при необходимости, как указывается А.Озер, можно подвести какую угодно страну.

В частности, регулирующие акты ЕС предусматривают, что экспортная лицензия не должны выдаваться, если есть риск попадания вооружений в руки той страны, которая «может использовать военную технологию или оборудование агрессивно против другой страны или предъявить силой оружия свои территориальные претензии».

Тут мало того, что возникают проблемы с поставкой оборудования, с использованием европейской компонентной базы в третьи страны, но и с тем, что и сама Турция, как воюющая страна, под этот акт может легко попадать – с учетом как внутритурецкой антитеррористической операции или же своей приграничной обстановки с теми же Ираком и Сирией.

Более того, эти акты говорят о том, что экспортная лицензия не должна выдаваться в тех случаях, когда есть риск, что компоненты будут использоваться в ОПК и реэкспортироваться в третьи страны «в нежелательных условиях». Опять мы видим оговорку «нежелательный», которую, при необходимости, можно использовать против любой страны. И, совершенно ясно, что эта оговорка используется странами ЕС против Турецкой Республики.

Как указывает А.Озер, если принять в расчет все эти обстоятельства, то станет совершенно очевидным, что необходимо переходить к собственному производству всех ключевых узлов в оборонно-промышленном комплексе.

Только после этого страна может свободно производить оборудование и пользоваться всеми преимуществами и выгодами от его поставки на экспорт.

Касательно БПЛА Bayraktar А.Озер оговаривается, что, пусть их случай и многообещающий, однако, и тут ситуация не является полностью благоприятной. В частности, речь идет о том, что Турция импортирует блоки питания для очень многих своих изделий. Что означает продолжающуюся зависимость Турции от поставок в страну критических для неё компонентов. А это в свою очередь означает уязвимость, которая может проявляться в различных ситуациях, когда отношения со странами –поставщиками складываются неблагоприятно.

Опять же, А.Озер возвращается к примеру с национальным танком «Алтай», для которого предполагалось, что будет разработан собственный блок питания. Эта работа была отдана на подряд турецкой компании Tümosan. Компания, в ходе выполнения заказа, столкнулась с трудностями с технической поддержкой от своего партнёра – австрийской компании AVL.

Невзирая на то, что австрийская компания AVL была выбрана в качестве партнёра из множества других поставщиков, поскольку она, в самом начале, прогарантировала, что она обеспечит выдачу экспортной лицензии на тот блок питания, который будет разработан для танка. Эта лицензия должна была обеспечить отсутствие проблем при использовании блоков питания как внутри страны, так и за рубежом, включая поставки на экспорт.

Однако, в течение трех месяцев AVL объявили, что они не в состоянии предоставить обещанный документ, хотя, как пишет А.Озер, «все дипломатические каналы с Австрией были задействованы» (на самом деле, от себя заметим, что турки не могли не знать и непременно должны были учитывать, что Австрия – это одна из самых антитурецко настроенных стран в ЕС и один из самых проблемных партнёров для Турции, а, следовательно, поручить подобную, стратегическую работу австрийской компании, изначально, было большим риском – В.К.).

Упомянутый выше случай стал важным прецедентом и в отношениях Турции с другими поставщиками критических узлов и компонентов для своей оборонной промышленности из-за рубежа, в частности, из стран ЕС.

Так, Турция стала испытывать сложности при заключении с ними сделок. И даже если сделка заключена, как указывает А. Озер, все может изменяться из-за, допустим, позиции руководства страны поставщика. Допустим, можно запретить поставку целиком или не допустить поставку той части продукции, которая является критичной, с точки зрения получения Турцией необходимых технологий и установления контроля над своей продукцией.

В результате указанной выше ситуации с блоками питания для национального танка «Алтай» компания Tümosan аннулировала соглашение с австрийским подрядчиком. Хотя, как подчеркивает А.Озер, проблема заключалась не в коммерческих условиях сделки, а вмешалась политика. В частности, в ноябре 2016 года парламент Австрии принял решение об ограничении поставок материалов и компонентов военно-промышленного комплекса Турции. В обоснование принятого решения Парламент страны сослался на ситуацию в Турции, включая «операции против оппозиции, задержания гражданских лиц, и смерть гражданских лиц в ходе военных операций».

Как подчеркивается А.Озер, все эти обоснования, так или иначе, касаются внутренних дел Турецкой Республики. А то, что называется «смертью гражданских лиц», по факту, является уничтожением членов террористической Рабочей партии Курдистана.

Процитируем автора: «Следовательно, политический подход Австрии и отношение к терроризму в Турции повлияли на решение австрийской компании продавать вооружения в Турцию».

Помимо решения Австрии, Министерство экономики Германии 11 раз отклоняло обращения с просьбой разрешить экспорт продукции ВПК в Турцию в течение 4-х месяцев. Согласно решению, принятому Германией, компания Rheinmetall не может поставлять свои системы защиты для танков, которые получили повреждения в ходе столкновений ВС ТР с «Исламским государством» (ИГ, здесь и далее, запрещенная в РФ террористическая организация – В.К.). Под это ограничение попало 10 поврежденных танков Leopard немецкого производства.

Руководство компании Rheinmetall выступило с рядом заявлений, суть которых сводилась к тому, что немецкое правительство не утверждает ряд экспортных сделок. Обоснованием отказа согласовывать сделки с Турцией стали «права человека». И даже после попытки военного переворота, предпринятой в Турции в ночь с 15 на 16 июля 2016 года, Германия выражала свою обеспокоенность тем, что немецкое оружие может использоваться для «репрессий курдского народа».

Как указывает автор, упомянутые выше случаи с Германией и с Австрией наглядно демонстрируют то, как по политическим причинам могут быть аннулированы или заблокированы сделки на поставку оборудования ВПК. Невзирая на то, что Турция, Германия и Австрия – это все страны – участницы НАТО, а важнейшим принципом Североатлантического альянса является коллективная оборона. Понятие которой, в частности, расшифровывает Статья 5 Устава НАТО. Соответственно, отказ союзников по НАТО поставлять Турции вооружение, как пишет автор, заставил Турцию сомневаться в помощи своих партнёров по Альянсу.

В результате, автор, в очередной раз, приходит к выводу о том, насколько важным для страны является наличие, в полном смысле этого слова, независимого оборонно-промышленного комплекса.