- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Об политике КНР в отношении Афганистана

Секретарь Совета безопасности (СБ) России Николай Патрушев 2 декабря сообщил, что обсудил с китайскими [1] партнерами ситуацию в Афганистане [2] и вопросы борьбы с попытками совершения «цветных революций». «Сегодня мы уже провели переговоры в узком составе. Обсудили обстановку в Афганистане, обменялись мнениями по проблематике противодействия «цветным революциям», – сказал Патрушев в Пекине на открытии двусторонних консультаций в рамках механизма по общественной безопасности, юстиции и правопорядку. «Очень важно, что каждая сторона дополнила информацию другой стороны, это было исключительно полезно», — отметил секретарь СБ РФ. Ранее в преддверии двусторонних консультаций Патрушев встретился с членом Политбюро Центрального комитета Коммунистической партии Китая, секретарем политико-юридической комиссии ЦК КПК Го Шэнкунем. По данным китайских спецслужб, в последнее время активизировались террористические организации на севере Афганистана, которые планируют экспансию в страны СНГ с помощью боевиков из числа граждан центральноазиатских республик. Речь идет о подразделениях запрещенной в России международной террористической организации «Исламское государство» (террористическая организация, запрещенная в России), объединенных в так называемый «Вилаят Хорасан» (также запрещен в РФ). Согласно информации китайских спецслужб, в Афганистане находится несколько тысяч таких боевиков. Китайские исследователи отмечают, что последние двадцать лет Китай сконцентрирован на освоении восточной части страны и расширении ее в сторону Юго-Восточной Азии. На западе, особенно в неспокойном в террористическом отношении Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР), Китай предпринимает жесткие меры для обеспечения внутриполитической стабильности. После распада Советского Союза и создания так называемых «-станов» (три из которых – Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан, а также Афганистан и Пакистан – граничат с Китаем), Пекин осознал, что Центральная Азия – перспективный регион для экономической экспансии и расширения торговли. Для Китая Центральная Азия также играет важную роль в обеспечении источниками энергии, что приобретает все большую значимость для сохранения впечатляющего экономического роста Китая. Путь в Центральную Азию для Китая начинается в СУАР и далее продолжается через Пакистан или через Афганистан. Китай стремится расширить свои экономические интересы в Афганистане, развить СУАР и содействовать стабильности в регионе. После более чем семнадцатилетней войны США с террором Афганистан и племенные районы Пакистана все еще подвергаются конфликтам, мятежам, проявлениям терроризма и экстремизма. На их территории также размещаются группировки джихадистов: «Талибан», «Сеть Хаккани», «Аль-Каида» и «Исламское государство» (запрещены в России). Что примечательно, все они смогли привлечь иностранных боевиков, в том числе уйгуров из СУАР. В частности, связи между уйгурскими боевиками в Синьцзяне и многочисленные сети джихадистов в Афганистане, Пакистане и других частях Центральной Азии и на Ближнем Востоке вызывают серьезную обеспокоенность у правительства КНР. КНР целенаправленно выстраивает политику с Афганистаном для продвижения своих национальных интересов (прежде всего экономических) в Центральной Азии. Несмотря на в целом стабильную внутриполитическую обстановку, ситуация в СУАР продолжает быть напряженной, что частично усложняет продвижение инициативы «Один пояс, один путь» по маршруту СУАР– Афганистан. Следует отдельно отметить «афганский вектор» в политике КНР, который включает антитеррористическое и ресурсно-энергетическое направления, неразрывно связанные, поскольку добыча ископаемых ресурсов на территории Афганистана требует обеспечения безопасности в регионах, через которые организован их трафик. Следует отметить, что с конца 2014 года к борьбе с террористами – членами Исламского движения Восточного Туркестана (ИДВТ)  присоединилось Национальное управление разведки Афганистана. СМИ КНР сообщают о нескольких группах лиц, незаконно пересекших границу Афганистана со стороны КНР и задержанных по подозрению в причастности к террористической деятельности. Официальный Пекин с 2013 г. через своего специального представителя Сунь Юйси пытается вести переговоры с представителями движения «Талибан» с целью прекращения привлечения новых рекрутов из числа уйгур, которые населяют Синьцзян-уйгурский автономный район КНР. В 2014 г. в Пекине и Урумчи проводились регулярные трехсторонние встречи представителей «Талибана» с официальными властями Афганистана и представителями официального Пекина. Известно, что от «Талибана» в переговорах принимают участие Мулла Джалил (бывший министр иностранных дел), Мулла Абдул Разак (бывший министр внутренних дел) и Мулла Хасан Рахмани (бывший губернатор провинции Кандагар), от официального Кабула был направлен Мухаммад Масум Станекзай. Сунь Юйси регулярно встречается с вышеуказанными участниками трехстороннего диалога в Пешаваре. Одновременно МИД КНР проводит консультации с пакистанской стороной, чтобы снизить градус напряженности в отношениях между официальными Кабулом и Исламабадом. Подобный адресный диалог, по мнению китайских специалистов по безопасности, поможет снизить вероятность проведения террористических актов на территории КНР. Это единственный удачный пример диалога властей КНР с террористической организацией, он основывается на долголетней успешной работе китайской разведки с «Талибаном», целью которой было получение секретной военно-технической информации о ВС США и их союзников, а также получение некоторых образцов вооружений. В ходе этой работы «Талибан» оказался надежным партнером, верный принципу «товар-деньги». Заинтересованность китайских промышленников в ресурсах Афганистана объясняется тем, что в их распоряжении находятся как данные советской геолого-минералогической разведки этой страны, так и данные исследования, проведенного Министерством обороны США в течение нескольких месяцев на территории Афганистана. Согласно подтвержденным данным Афганистан располагает следующими запасами: 60 млн тонн меди, 2,2 млрд тонн железной руды, а также 1,4 млн тонн различных редкоземельных металлов. Также китайские предприниматели заинтересованы в разработке двух крупных нефтеносных месторождений на севере Афганистана. Анализ сотрудничества китайских металлургических и нефтедобывающих компаний с правительством Афганистана показывает, что обладатели природных богатств не спешат расставаться со своими ресурсами за скромные авансовые платежи, которые предлагают китайские партнеры, даже при условии создания инфраструктуры с «нуля» (электростанции, железная дорога и т.д.), что поможет комплексному развитию страны. В заключении хотелось бы отметить, что официальный Пекин продолжит беспроцентное кредитование властей Афганистана с целью недопущения ослабления своих позиций и сохранения буфера между западными границами КНР и усиливающимся «Исламским государством». Логично предположить, что «афганский» вопрос оказался в центре переговоров 2 декабря ввиду того, что он тесно связан с политической стабильностью в постсоветской Центральной Азии и в уйгурском Сяньцзяне. У России и Китая в этом регионе настолько же общие геополитические интересы, насколько и вашингтонская стратегия здесь в одинаковой мере нацелена против них обоих. Не менее общим, учитывая события в Гонконге и резонанс от них, а также непрекращающиеся попытки американских НКО подорвать Россию и окружающее ее постсоветское пространство, является и угроза «цветных революций».