Осень как всегда принесла новый раунд напряженности вокруг «иранского досье». Уже пятый год дипломатия Тегерана дразнит все международное содружество наличием и развитием национальной ядерной программы. Особенную актуальность «иранское досье» приобретает в последние годы, когда состояние его ядерной программы позволило говорить о потенциальных возможностях относительно создания собственного ядерного оружия. В частности, огромную озабоченность международного сообщества вызывает не столько стремление Тегерана «освоить мирный атом», сколько своя твердая позиция относительно использования в этом процессе технологий «двойного действия».
Напомним, что с 2003 г. Тегеран публично избрал курс на создание собственного ядерного топливного цикла, который открывает путь как развитию мирной атомной энергетики, так и созданию ядерного оружия. Согласно комментариям иранского руководства, государство преследует создание исключительно „мирного атома” — право, которое предоставляет любой стране ст.4 Договора о нераспространении ядерного оружия. Однако инспекторы МАГАТЭ, которые работают в стране, не могут полностью подтвердить правдивость этих заявлений, что вынуждает международное сообщество требовать от Ирана прекратить обогащение урана. Невзирая на две резолюции Совета Безопасности ООН (1696 и 1737), иранское руководство решительно отказалось выполнять условия, предписывающие государству прекратить процедуру обогащения урана.
В настоящее время Тегеран уже имеет в своем распоряжении более 2000 центрифуг по обогащению урана, в то время как, по оценкам экспертов, 3000 этих устройств государству хватит для того, чтобы создать собственную бомбу в течение года. Впрочем, в сентябре с.г. президент Ирана Махмуд Ахмадинежад сообщил, что окончательной целью Исламской Республики является внедрение в «мирную» атомную индустрию около 50 тыс. центрифуг.
Такое количество сократит срок создания ядерной бомбы до нескольких недель, сообщили американские аналитики, спровоцировав бурю информационных спекуляций относительно возможного начала военных действий против Ирана летом в 2008 г. в канун выборов в Белый дом. Следует отметить, что с самого начала «иранского кризиса» ядерная программа Тегерана серьезно беспокоит Вашингтон. Еще в 2006 г., после переизбрания на президентскую должность, Джордж Буш-младший в своей инаугурационной речи заявил, что не исключает применения силы против Ирана в том случае, если тот не прекратит развивать свою ядерную программу. Особое внимание этой стране была уделено и в «Обращении к нации» Дж. Буша, где Иран был назван «главным мировым спонсором терроризма, государством, которое стремится к обладанию ядерным оружием и лишает свой народ свободы…»
11 сентября с.г. телекомпания „Фокс” распространила информацию о намерениях США начать военную операцию против Ирана уже летом следующего года. В то же время вопрос — реально ли провести успешную военную операцию против Ирана сегодня – остается открытым. В целом, говорят о трех возможных сценариях: атаке с привлечением наземных сил; ракетно-бомбовых ударах по объектам иранской инфраструктуры с использованием новейших противобункерных бомб GBU-28 Bunker Buster и вакуумной бомбы «МОАВ» (Mother of All Bombs); или ядерном ударе.
На наш взгляд, первый и третий сценарии имеют весьма низкие перспективы эффективности. Задействование наземных сил приведет к колоссальным потерям среди американских военнослужащих – значительно большим, нежели в результате иракской войны, а учитывая традиционную чувствительность американцев к людским потерям, в свете будущих президентских выборов республиканцы навряд ли обратятся к столь дорогостоящему для их репутации сценарию.
Что же касается ядерного варианта, то он столь же мало реалистичен в силу наличия еще со времен Хиросимы и Нагасаки так называемого ядерного табу, которое помешало американцам применить ядерное оружие даже во Вьетнаме, где их военная репутация пострадала достаточно сильно. И дело здесь не только в определенном моральном барьере, но и в политических позициях, ведь пацифистски настроенная часть американского населения способна не только проголосовать против республиканцев на будущих выборах, но и поспособствовать концу политической карьеры администрации Буша-младшего еще до выборов.
Исключение возможно лишь при условиях повторения событий 11 сентября, которые на несколько лет так шокировали американскую нацию, что война виделась единственной возможной защитой против „режимов, поддерживающих террористов”. Сегодня ситуация значительно отличается от 2003 г., о чем свидетельствуют результаты выборов-2006 в конгресс США, когда обе палаты заняли демократы под лозунгами прекращения войны в Ираке.
Если же серьезно оценивать перспективы войны, то второй сценарий представляется наиболее реалистичным, однако эффективность его также, на наш взгляд, очень сомнительна. Большое количество ядерных предприятий Ирана спрятано в горной местности, и вряд ли США удастся уничтожить все подобные предприятия лишь противобункерными бомбами и MOAB. Учитывая то, что иранская ядерная программа в отличие от иракской является самодостаточной и значительно более мощной, вряд ли военная операция будет способна прекратить ее развитие.
Кроме того, сегодня США, вероятно, не удастся создать согласованную антииранскую коалицию. Более того, военная операция против Ирана способна ухудшить кризис взаимопонимания в рамках НАТО, возникший в результате войны в Ираке. Этот кризис удалось преодолеть лишь после смены кабинетов во Франции и в Германии, однако сегодняшняя позиция Германии заключается в осуждении не только применения силы против Ирана, но даже внедрения экономического эмбарго против него.
Нельзя забывать также о главном южном союзнике США по НАТО – Турции. Анкара заявляет, что не поддержит экономические санкции против Ирана, поскольку Иран является вторым после России поставщиком газа в Турцию. Кроме того, Исламская Республика входит в проект построения газопровода Nabucco, который пройдет по территории Азербайджана, Грузии, Турции, Болгарии, Венгрии, Румынии и Австрии и обеспечит поставки центрально-азиатского и каспийского газа европейцам.
Единственный шаг, который способен радикально переломить ситуацию и привести к военной операции, — гарантированное получение Ираном ядерной бомбы. В этом случае Соединены Штаты как одно из государств — основателей режима нераспространения ядерного оружия, будут действовать со всей решительностью.
Интересна в данном случае позиция другого основателя режима нераспространения, а именно России. Напомним, что с 1995 г. Москва строит АЭС в Бушере, и именно Иран является третьим по объему импортером российской военной техники. Более того, Иран считает Россию своим главным защитником в Совете Безопасности, поскольку Москва регулярно блокирует проекты экономического эмбарго Тегерана, не говоря уже о военных путях решения кризиса. «Россия нас защитит», полагают иранцы, однако нам представляется, что подобная уверенность имеет достаточно зыбкие перспективы.
Нынешняя российская политика служит примером прагматизма, что пока еще соответствует бескомпромиссному имиджу Москвы. В настоящее время сотрудничество с Ираном приносит Российской Федерации миллиарды долларов доходов в год; кроме того, оппозиция Белому дому иногда лишь подчеркивает политический вес Кремля. Однако, оценивая политическую линию Москвы, следует вспомнить, что обе антииранские резолюции были утверждены Советом Безопасности при непосредственном участии российского представителя. Кроме того, по соглашению, заключенному Москвой и Тегераном, Бушерская АЭС должна была начать работу уже в 2005 г., однако россияне медлят с ее достройкой и сегодня, аргументируя свое промедление тем, что денег они еще не получили. В настоящее время срок окончания строительства реактора определяют 2008 г., однако топливо для него все еще сохраняется на российской территории. Кстати, Иран отказался от обогащения урана на российской территории, что очень разочаровало российских партнеров, которые надеялись заработать, «держа руку на пульсе» ядерной программы своего южного соседа.
Иранцы считают, что непреклонная позиция Москвы удержит Совет Безопасности от одобрения экономического эмбарго или более радикальных шагов. Однако если России реально будет угрожать перспектива появления в регионе ядерного исламского государства, первой, кто, «опечалившись», отдаст Вашингтону инициативу, окажется именно Москва. Кстати, блокировка такого мощного нефтяного и газового конкурента, как Иран, превратит Россию в энергетическую сверхдержаву.
Что же касается Китая, то он будет поддерживать Иран до тех пор, пока это будет совпадать с его интересами, и вряд ли пойдет против единой позиции Совета Безопасности. Характерно, однако, что именно по инициативе Китая намеченная на 19 ноября встреча «шестерки» переговорщиков по «иранскому досье» была заблокирована. Китайский представитель сослался на невозможность посетить встречу из-за транспортных проблем – оговорка довольно небрежная, учитывая, что дату своего вероятного участия в подобном форуме Пекин так и не назначил. Создается впечатление, что китайцы намерены выжидать со своим решением, наблюдая, как будут развиваться события вокруг «иранского досье».