Президент Турции Р.Т.Эрдоган утвердил законопроект, предусматривающий возможность отправки военнослужащих в Ливию. Об этом свидетельствует публикация в пятницу 3 января в правительственном вестнике «Ресми газете». Таким образом со стороны Анкары документ окончательно ратифицирован. Великое национальное собрание Турции (парламент) поддержало в четверг 2 января законопроект, предусматривающий возможность отправки военнослужащих в Ливию. Как пояснила ранее газета «Созджу», не исключено, что на первом этапе речь пойдет о военных специалистах для обучения бойцов ливийского правительства национального согласия (ПНС). Также, по утверждению издания, Анкара рассмотрит возможность поставки оружия, разработанного турецкими конструкторами. Эрдоган не раз заявлял о готовности направить военных, если ПНС попросит его о помощи. В этой связи отметим, что, во-первых, ПНС это уже делало неоднократно, и пока о направлении какого реальном серьезного контингента турецких войск речи не идет. Во-вторых, турецкие военные в составе операторов беспилотников и групп спецназа присутствуют в Ливии уже месяца три, и для этого не надо было никакого согласия парламента. Мы уже говорили, что эти решения в большей степени нужны не для отправки войск, а для придания соответствующей международной легитимности позиции Анкары по ливийскому досье. Если угодно, то для дипломатического блефа в большей степени, поскольку особых сил и финансовых средств для такой интервенции у Турции с учетом сирийской ситуации и общего уровня боевого потенциала турецкой армии просто нет. Посылка в Ливию вместо собственно самих турецких военных сирийских туркоманов пока также каким-то фактами не подтверждена, несмотря на все алармические публикации на эту тему арабских СМИ. Да и сам сценарий оголения и без того растянутой линии обороны турок в Северной Сирии за счет оттягивания оттуда туркоманов кажется нам маловероятным сейчас. Хотя какие-то группы турки и могут направить, но они вряд ли смогут изменить ситуацию в случае серьезного наступления сил ЛНА на столицу в условиях практически полного превосходства последней в воздухе. Таким образом, для Анкары и Триполи на сегодня задачей «номер один» остается насыщение сил ПНС именно противовоздушным компонентом обороны, а не сухопутными войсками. Собственно на случай направления турецких самолетов в зону боевых действий и принимался этот закон. Но пока и этого нет.
Еще один аспект, который должен решить принятый закон, — это попытка за счет пусть и номинального во многом направления турецких сил в Ливию по просьбе международно-признанного правительства страны Ф.Сараджа обеспечить юридическое прикрытие военно-технической поддержки ПНС в нарушение оружейного эмбарго ООН. Недавнее соглашение по безопасности между Турцией и правительством национального согласия (ПНС), которое противоречит резолюции 1970 Совета Безопасности ООН (СБ ООН), открывает путь для систематического нарушения санкций ООН, введенных резолюцией 2011 года. В прошлом месяце ПНС и Анкара подписали два ключевых соглашения: одно — по безопасности и военному сотрудничеству, а другое — о морских границах в Восточном Средиземноморье. Несмотря на эмбарго ООН на поставки оружия, подписанный 27 ноября 2019 года турецко-ливийский меморандум о взаимопонимании позволяет Турции обеспечить подготовку кадров, консультации, передачу опыта, планирование и материальную поддержку для «создания Сил быстрого реагирования, охватывающих полицейские и военные функции в Ливии». В соответствии с соглашением о безопасности, ПНС запросила у Анкары наземную, воздушную и морскую поддержку. Однако этот меморандум противоречит соответствующим частям (пункты 9 и 10) резолюции 1970 Совета Безопасности ООН, которые автоматически передают анализ ситуации с нарушением эмбарго (пункт 4) в Ливии прокурору Международного уголовного суда (МУС). Таким образом, МУС может начать расследование в отношении меморандума о взаимопонимании, экспертов, которые принимали участие в переговорном процессе с обеих сторон, и последствий сделки в надлежащее время. С одной стороны, пункт 9 запрещает государствам-членам ООН «прямую или косвенную поставку, продажу или передачу … оружия и связанных с ним материальных средств всех типов, включая оружие и боеприпасы, военные транспортные средства и технику, полувоенное снаряжение и запасные части к ним, а также техническую помощь, подготовку кадров, финансовую или иную помощь, связанную с военной деятельностью или предоставлением, обслуживанием или использованием любого оружия и связанных с ним материальных средств, включая предоставление вооруженного наемного персонала». С другой стороны, согласно пункту 10, Ливия «прекращает экспорт всех вооружений и связанных с ними материальных средств, а государства-члены запрещают приобретение таких предметов из Ливийской Арабской Джамахирии их гражданами или с использованием судов или воздушных судов под их флагом». Помимо резолюции 1970 (2011), соглашение о безопасности Турции и Ливии, позволяющее президенту Эрдогану направить в Ливию военизированные подразделения ЧВК «САДАТ» и джихадистов из Идлиба, также нарушает различные резолюции СБ ООН, включая 2174 (2014) и 2213 (2015). В резолюциях 2174 (2014) и 2213 (2015) Совета Безопасности ООН подчеркивается растущая тенденция террористических группировок в Ливии заявлять о своей приверженности «Исламскому государству» (ИГ); сохраняющееся присутствие других связанных с «Аль-Каидой» террористических организаций и отдельных лиц, действующих в Ливии; и вновь подтверждается необходимость борьбы всеми средствами и выражается решимость применять целенаправленные санкции в погоне за стабильностью и против тех лиц и организаций, которые угрожают стабильности в стране. В 2011 году в соответствии с резолюцией 1973 Совета Безопасности ООН была учреждена группа экспертов ООН по Ливии для наблюдения за осуществлением мер и определения лиц, подпадающих под действие мер, введенных резолюцией 1970. В последнем докладе группы, представленном в прошлом месяце, были выявлены многочисленные и регулярные поставки военной техники (беспилотные летательные аппараты, бронетехника, лазерное оружие и другие виды оружия и боеприпасов) в 2019 году из Турции турецкими властями, компаниями и частными лицами в нарушение резолюции 1970 Совета Безопасности ООН. Кроме того, в докладе говорится, что турецкая поддержка ПНС включает не только поставки оружия, но и подготовку военного и полицейского персонала. Согласно этому 376-страничному заключительному докладу группы экспертов по Ливии, учрежденной резолюцией 1973 (2011) Совета Безопасности, декабрь 2019 года) следует, что руководство Агентства турецкой оборонной промышленности (SSM) и турецких компаний, таких как BMC Otomotiv Sanayi ve Ticaret A. S.., Baykar Makina, Akdeniz Roro Deniz Tasimaciligi Turizm Sanayi ve Ticaret Limited Sti. Компания ProAir-CharterTransport GmbH, Plures Air Cargo, Aykar Nakliyat, Bahriye Nur Karabilgin/Cem Gumrukleme Gida Silah Hiozm и Dis Tic не выполнили положения пункта 9 резолюции 1970 в связи с их определенным участием в закупке и физической передаче военной техники ПНС. В докладе ООН сообщалось, что чартерные рейсы с оружием и военной техникой получили дипломатическое разрешение от Министерства иностранных дел Турции на полеты в Мисурату. Это необычно для коммерческого рейса, говорится в сообщении. Группа также подчеркнула, что Турция еще не ответила на просьбы группы о разъяснении. В докладе экспертной группы ООН были отмечены компании, возглавляемые родственниками Эрдогана или его близкими союзниками. Например, зять Эрдогана Сельчук Байрактар, главный технический директор Baykar Makina, стал ведущим частным оборонным подрядчиком государства после его свадьбы. Кроме того, Этем Санкак, бизнесмен, близкий к Эрдогану, является сейчас в важной фигурой в турецкой оборонной промышленности после покупки компании BMC в 2014 году. Как следует из доклада ООН, все эти структуры должны будут подвергнуты санкциям ООН в связи с их незаконной деятельностью в Ливии. Если же речь пойдет о снабжении все тем же оружием и оборудованием уже де-юре чисто турецкого военного контингента (неважно, в каком количестве), который к тому же находится в стране по приглашению правительства, которое признает то же ООН, то это сразу меняет юридическую подоплеку и снимает риск введения санкций ООН. Или, по красней мере, делает всю эту ситуацию не такой однозначно негативной для Турции.
Командующий Ливийской национальной армией (ЛНА) фельдмаршал Халифа Хафтар объявил 4 января о всеобщей мобилизации для противодействия любой агрессии извне. Об этом сообщил телеканал «Аль-Арабия». «Битва за Триполи подходит к концу. То, что столица будет освобождена, ни у кого не должно вызывать сомнений, — сказал он и намекнул на будто бы имеющееся у Турции желание колонизировать Ливию. — Мы принимаем вызов, и я объявляю о противостоянии и всеобщей мобилизации против любых иностранных войск, которые будут направлены в нашу страну». Он призвал всех ливийцев «сплотиться и противостоять врагу, который решил захватить страну». В этой связи возникает только один вопрос — Хафтар сам верит в то, что он говорит и в том, что по его призыву, все как один, ливийцы встанут под ружье; что он уже взял Триполи, и т.п.? Или же это очередной приступ чисто восточного бахвальства? Второе все-таки было бы предпочтительней, поскольку говорило бы все-таки об адекватности фельдмаршала. В связи со сказанным отметим, что практически все силы, которые были готовы выступить под его знаменами, он уже собрал, и их пока сильно недостаточно для того, чтобы реально чисто военным путем взять столицу. То, что в современной Ливии называется «выступить на чьей-то стороне», часто означает по факту, что по вам просто не будут стрелять в спину в той или иной деревне или городке. Но это совершенное не означает, что все эти племенные ополчения по вашему призыву рванут как один участвовать в кровопролитных уличных боях. Основным пунктом в военной стратегии Хафтара был и остается только фактор подкупа тех или иных полевых командиров, за счет чего и осуществлялось собственно само наступление, а не за счет блестящих войсковых операций с реальными боями. Это ливийцы никогда делать не умели, и непонятно, почему они сейчас начнут это делать. Хафтар при поддержке Египта несколько раз пытался образовать так называемую «единую армию» и все время терпел фиаско.
Что полагают американские эксперты в связи с последними шагами Анкары? Их выводы в общем-то не содержат ничего экстраординарного. Ливия стала важной частью региональной стратегии Турции, поскольку Анкара стремится играть более значительную роль в мусульманском мире и поддерживать исламистские группировки, которые идеологически поддерживают ее. Стратегия Турции рискованная, поскольку увеличение ее поддержки ПНС несет в себе значительный риск увязнуть в Ливии. Соглашение Турции о морской границе с ПНС дает ей ключевого союзника в борьбе за нефть и природный газ в Восточном Средиземноморье.
Увеличение военной поддержки со стороны Турции, безусловно, поможет ПНС и ополченцам, отражающим сейчас наступление на Триполи самозваной Ливийской национальной армии (ЛНА) Халифы Хафтара, поддерживаемой российскими наемниками, Египтом, Объединенными Арабскими Эмиратами и Саудовской Аравией. Отметим очень интересный пассаж американцев про российских наемников и «самозваной» ЛНА. Резон во всех шагах Анкары на ливийском направлении заключается в том, что она должна сохранить правительство в Триполи, если она хочет реализовать свои региональные амбиции. Потенциальная вероятность свержения правительства в Триполи силами, поддерживаемых главными региональными оппонентами Турции Египтом, Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами, угрожает региональным амбициям Эрдогана и побуждает турок рассматривать все возможные варианты действий, включая и возможную интервенцию. Но расширение турецкого участия в Ливии сопряжено с большим риском: увеличение турецкого присутствия не приведет к победе в войне, а иностранные спонсоры Хафтара, несомненно, увеличат свою поддержку ему. Поправим американских экспертов: в планах Анкары нет намерения побеждать в этой войне, основная задача — сохранить нынешний статус-кво.
Американцы указывают, что в течение последнего десятилетия президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган и Партия справедливости и развития (ПСР) стремились сместить внешнюю политику Анкары от углубления связей с Европейским союзом (и даже НАТО) к позиционированию своей отдельной большой роли на Ближнем Востоке и в Северной Африке, а также в более глобальном мусульманском мире. Падение автократических правительств во время арабской весны 2011 года, предоставило Анкаре прекрасную возможность реализовать свои планы. Тем более, что единственной альтернативой диктаторским режимам в этих странах была лояльная идеологически Эрдогану и ПСР сила в лице «Братьев-мусульман». Однако усилия Турции по восстановлению своего исторического статуса в мусульманском мире плюс рост исламистских политических группировок сильно встревожили Египет, Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты, которые рассматривают Турцию как главного конкурента на их традиционную сферу влияния. Турецкая экономическая, политическая и военная мощь могла бы эффективно сдерживать влияние ОАЭ и Саудовской Аравии в регионе, а исламистские группировки, которые Турция поддерживает, и демократия, которую она продвигает, представляют серьезную угрозу для монархий Персидского залива. Таким образом, столкновение между Абу-Даби и Эр-Риядом с одной стороны и Анкарой — с другой стало неизбежным, когда Турция решила стать более активной в арабском мире. При этом, несмотря на поддержку Турции, исламистские правительства в регионе дрогнули. В Египте Мухаммед Мурси продержался на посту президента едва ли год, а «Братья-мусульмане» теперь запрещены. При президенте Абдель Фаттахе ас-Сиси Каир сейчас прочно стоит в лагере Саудовской Аравии и ОАЭ против Турции. В Тунисе исламистская партия «Ан-Нахда» с 2011 года сократила свою долю голосов почти на 50% и была вынуждена стать более умеренной для участия в коалиционных правительствах. Турецкие усилия по поддержке «Ан-Нахды» вызвали резкий отпор со стороны либеральных и светских политических партий и средств массовой информации Туниса. На юге, в традиционно более дружественном исламистам Судане, исламистское правительство Омара аль-Башира пало в 2019 году, и теперь страна тесно сотрудничает с Абу-Даби и Эр-Риядом. Между тем, в Ливии, хотя «Братья-мусульмане» цепляются за власть в Триполи через ПНС, несмотря на разгром на парламентских выборах 2014 года, исламисты по-прежнему играют лишь незначительную роль в общей базе поддержки. Способность Турции проецировать свое влияние через исламистские группировки в Северной Африке ослабевает, и Ливия, возможно, является ее последней возможностью сделать это. Однако она будет бороться за это с учетом кажущейся бездонной финансовой, вооруженной, технической и воздушной поддержки, которой пользуется ЛНА. ПНС не получила ничего похожего на поддержку ЛНА, что побудило Эрдогана вмешаться, чтобы не допустить краха своего союзника. В этой связи дадим несколько уточнений.
- Поражение «Братьев-мусульман» в АРЕ совершенно не означает ослабление влияния Анкары: достаточно вспомнить ситуацию на Синае, новые сделки в ВТС с Тунисом, усилением позиций Турции в Сомали и Сахеле, не говоря уже об Африке в целом. В том же Судане Омар аль-Башир также дружил с ОАЭ и КСА и даже послал своих солдат воевать в составе аравийской коалиции в Йемен.
- ПНС в отличие от ЛНА финансируется за счет ливийского нефтяного экспорта, что во многом надежнее, чем денежные транши из ОАЭ.
Американские эксперты указывают, что, если бы ПНС потерпела крах и Хафтар установил бы свое собственное правительство, Египет, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты получили бы еще одного сильного идеологического и военного партнера в регионе. Со своей стороны, Турция почти наверняка потеряет все свои экономические связи с Ливией, учитывая, что прохафтаровская Палата представителей в Тобруке запретила турецким подрядчикам работать в Ливии и разорвала все отношения с Турцией. При этом Турция имеет значительные экономические и культурные связи с Ливией. По оценкам экспертов, турецкие компании задолжали в Ливии более 15 млрд долларов неоплаченных долгов. Они также следят за потенциально прибыльной сферой возможной реконструкцией Ливии после окончания гражданской войны. В отличие от Сирии, Ливия обладает огромными запасами нефти и природного газа, а также примерно 67 млрд долларов активов, которые в настоящее время заморожены Ливийским инвестиционным управлением для финансирования реконструкции. Кроме того, более половины населения могущественного торгового города Мисурата, включая многих видных деятелей, участвовавших в нынешней ливийской гражданской войне, имеют османское происхождение и поддерживают значительные экономические связи с Турцией. Таким образом, расширение участия Турции в Ливии может быть единственным способом для нее сохранить свою активную региональную стратегию. Снова поправим — не единственным, но важным.
Кроме того, в рамках ноябрьского оборонного соглашения Турция и ПНС подписали второе соглашение, определяющее морскую границу между двумя странами, что дало Турции редкого союзника в Восточном Средиземноморье. Хотя соглашение о морской границе противоречит международному морскому праву, которое гласит, что две страны не могут вести переговоры о морской границе, которая нарушает требования другой страны, не вовлекая третью страну, эта сделка имеет целью предоставить Турции расширенные претензии вблизи греческого острова Крит. Турция может ссылаться на соглашение в качестве обоснования для проектов по разведке нефти и газа в этом районе и использовать возросшую правовую неопределенность, чтобы загнать в тупик предлагаемый проект трубопровода в Восточном Средиземноморье. Проект трубопровода, поддержанный Кипром, Египтом, Грецией и Израилем, направлен на то, чтобы взять природный газ, добываемый на Кипре, Египте и Израиле, и экспортировать его в Европу через Грецию. Тема трубопровода в Восточном Средиземноморье на порядок усиливает стремление Турции сохранить ПНС в качестве действующего политического инструмента. Турция утверждает, что любая разведка энергии в заявленных киприотами водах должна проводиться в сотрудничестве с признанным Турцией правительством Северного Кипра. По крайней мере на бумаге, его морская сделка с Ливией по существу блокирует трубопровод непосредственно между греческими и египетскими и/или кипрскими водами, поскольку трубопровод будет проходить через воды, заявленные Ливией или Турцией. Это дополнительное юридическое осложнение может дать Турции де-факто право вето на любой трубопровод Восточного Средиземноморья в Европу. Однако все эти аргументы становятся ничтожными в случае падения ПНС.