Экономика
Одним из важнейших аспектов катарско-турецкой оси является экономика. Прямые иностранные инвестиции Катара в Турцию в период с 2005 по 2018 год составляет 1,6 млрд долларов, что делает его 18-м по величине инвестором в стране. В то время как приток катарского капитала составляет менее одного процента от общего объема совокупных прямых иностранные инвестиции Турции, но стратегическое таргетирование финансов, сектор средств массовой информации и обороны делают Доху незаменимым партнером для Р.Т.Эрдогана. Эти инвестиции также создали страховочную сеть для турецкого правительства после частичной изоляции Турции и потери экономических союзников. Кроме того, поскольку Турция имеет высокий дефицит текущего счета, катарские транши в виде твердой иностранной валюты являются спасательным кругом для платежного баланса ее населения. В августе 2018 года, когда Турция сильно пострадала от сильнейшего валютного кризиса за последние десятилетия, Катар обеспечил Анкаре экономический спасательный круг в размере 15 млрд долларов для поддержки курса турецкой лиры и помощи турецкой экономике. Этот пакет помощи включал в себя комплекс экономических проектов, валютные депозиты и инвестиции, плюс 3-миллиардный валютный своп для укрепления лиры. По состоянию на начало 2019 года, заместитель министра финансов Турции Осман Динкбас сказал, что «часть из обещанных 15 миллиардов долларов» уже была получена. Доха проявила первый интерес к инвестированию в финансовый сектор Турции с 2012 года, когда Национальный банк Катара – крупнейший кредитор эмирата – сделал неудачную заявку на приобретение Denizbank. В 2013 году Коммерческий банк Катар стал первым катарским банком, который вошел в турецкий банковский сектор после того, как он стал основным акционером Alternatifbank. В следующем году Исламский банк Катара стремился приобрести пакет акций турецкого исламского банка-кредитора Asya, который был вынужден под давлением продать свои активы после борьбы за власть между тогдашним премьер-министром Р.Т.Эрдоганом и его бывшим союзником, а ныне заклятым врагом Фетхуллахом Гюленом. Турецкое правительство фактически захватило этот прогюленовский банк в мае 2015 года и закрыло его в июле 2016 года. Катарский национальный банк в конечном счете преуспел в покупке Finansbank, пятого по величине частного банка Турции по активам. Эта покупка была очень своевременной на тот период времени, так как иностранные инвесторы вывели около 1,5 млрд долларов в рамках продажи турецких акций и облигаций в период после досрочных выборов в ноябре того же года. Катарские компании также сформировали партнерские отношения или инвестировали в медиа-компании, имеющие тесные связи с Эрдоганом и его семьей. Суверенный фонд Турции, который создал Эрдоган чтобы оградить государственные компании страны от публичных аудитов, могут стать следующим крупным приобретением Катара в Турции. В июне 2017 года турецкое правительство заявило, что Катар предоставил Турции 600 млн долларов через суверенный фонд благосостояния, хотя председатель фонда позже это отрицал. В сентябре 2017 года Эрдоган уволил председателя Суверенного фонда, что привело к предположению о том, что эти кадровые перестановки произошли из-за его неспособности получить обещанные средства из Катара.
Средства массовой информации и коммуникации
Чтобы содействовать взаимным интересам, катарские компании сформировали партнерские отношения с медиа-компаниями, которые имеют тесные связи с Эрдоганом и его семьей. Отметим, что эта деятельность на сегодня приносит неоднозначные результаты. В 2008 году малоизвестная катарская компания заплатила 1,1 млрд долларов в рамках приобретения Sabah-ATV, второго по величине СМИ Турции. Катар совершил это приобретение, работая с фирмой, аффилированной с семьей Эрдогана. В то время Берат Албайрак, зять Эрдогана и нынешний министр финансов и казначейства, и его брат Серхат Албайрак, были высшими руководителями компании Calik Holding, которая в партнерстве с катарской Lusail International Media Group участвовала в приобретении Sabah-ATV. «Аль-Джазира» также впервые попыталась выйти на турецкий рынок через партнерство с оператором вещания, которым также владеет Берат Албайрак. Катарская сеть, как сообщается, вышла из сделки с TVNET в 2011 году из-за напряженности в отношениях с турецким правительством. В том же году «Аль-Джазира» попыталась приобрести частного кинопрокатчика CINE 5, сеть с национальным охватом, которая была фактически захвачена правительственным фондом под контролем Эрдогана, но турецкий суд аннулировал эту сделку. Несмотря на то, что не удалось получить лицензию на вещание, «Аль-Джазира» располагала в 2013 году 100 сотрудниками, а предполагаемые расходы составляли 2 млн долларов ежемесячно (хотя, как сообщается, в следующем году было уволено более двух десятков человек за поддержку антиправительственных выступлений). В 2015 году президент турецкой компании «Аль-Джазира» ушел в отставку на фоне слухов о том, что сеть отказалась от планов создания телевизионного канала. Вскоре после этого, координатор новостей сети также ушел в отставку, объявив, что «Аль-Джазира Турк» столкнется со значительным сокращением штатов. Катар, как сообщается, потратил более 100 млн долларов на создание канала «Аль-Джазира Турк», но фактически его онлайн платформа остановила свои публикации в мае 2017 года. Конечная причина провала «Аль-Джазиры» остается до конца не выясненной. В 2013 году турецкие СМИ утверждали, что министр иностранных дел Ахмет Давутоглу хотел, чтобы этот канал заработал, но Эрдоган в последний момент зарубил этот проект, опасаясь что этот канал будет лоббировать интересы Давутоглу. Кроме того, как заявил один журналист из «Аль-Джазиры», редакция вошла в противоречие с турецкими властями по вопросу отказа использовать определение «террорист» для описания боевиков Рабочий партии Курдистана (РПК). «Аль-Джазира» также совсем недавно вызвала гнев Эрдогана за серию ее репортажей на английском языке по поводу операции Турции на севере Сирии в октябре 2019 года. В этой связи мнение президента Турции выразил его печатный рупор Daily Sabah, который призвал «Аль-Джазиру» «отсеять всех людей, стремящихся отравить [турецко — катарский] альянс за дымовой завесой независимой журналистики». В 2015 году катарская группа beIN, ранее известная как Al-Jazeera Sport, приобрела крупнейший телевизионный провайдер Турции Digiturk, который в то время имел 3,5 млн абонентов и находилось в государственной собственности из-за непогашенной задолженности. Сделка на 1,4 млрд долларов стала весьма спорной темой в Турции из-за отсутствия прозрачности. Оппозиционные депутаты парламента раскритиковали закон правительства за сохранение закупочной цены в секрете, причем в обход отечественных покупателей. По состоянию на 2019 год есть сообщения о том, что инвестиции beIN в Digiturk принесли катарской компании убытки. В результате экономического спада и ужесточения правительственной цензуры абонентская база Digiturk упала до 2,4 млн человек, и компания понесла аналогичный ущерб от снижения доходов от рекламы. В результате этот провайдер спутникового телевидения рассматривает возможность дефолта с учетом того, что она не может выплатить 1,5 млрд долларов в следующие три года за право вещания на турецком языке игр футбольной Лиги.
Поставки энергоносителей
Турция полностью зависима от иностранных энергоносителей, и Доха в данном случае играла важную роль. В 2014 году на фоне опасений излишней зависимости от поставок российского газа Анкара подписала сделку по импорту 1,2 млн тонн сжиженного природного газа (СПГ) из Катара. Ограниченные возможности Турции по хранению и регазификации СПГ в принципе такой вариант диверсификации поставок углеводородов в значительной степени лимитирует. Несмотря на это обстоятельство, энергетические связи продолжают расширяться. В течение 2016 года в рамках поездки в Доху Эрдогана были достигнуты договоренности о возможных инвестициях в проекты по строительству хранилищ СПГ в Турции совместно с Катаром. В феврале 2017 года, министр энергетики Катара Мухаммед Салех ас-Саада заявил, что Катар готов отправить турецкие корабли с запрашиваемым количеством СПГ по требованию Анкары без ограничений на количество. В сентябре 2017 года государственная компания «Катаргаз» подписано соглашение с турецкой государственной компанией Botas о поставках 1,5 млн тонн СПГ в год в течение трех лет. В сентябре следующего года Министерство торговли Турции объявило о сделке по всесторонней либерализации торговли товарами и услугами между Катаром и Турцией, тем самым стремясь обеспечить более дешевые поставки природного газа и продуктов переработки нефти. Турция также стремится развивать свои возобновляемые источники энергии через партнерские отношения с Катаром. В марте 2016 года компания Qatar Solar Technologies подписала сотрудничество о соглашении с Турцией по развитию турецкой солнечной энергетики. Соглашение было подписано между турецкими энергетическими компаниями Bendis Enerji и группой «Фернас». Катарские фирмы также финансируют развитие альтернативной энергетики в Турции. В 2016 году катарская группа QInvest объявила, что частично профинансирует приобретение турецкой частной акционерной компанией операционного управления 81-мегаваттной гидроэлектростанции в Турции. QInvest выделила 30 млн долларов на приобретение.
Выводы
В качестве вывода американские эксперты констатируют, что объединенные турецко-катарские усилия по поддержке исламистов и финансирования терроризма требуют согласованный ответ Соединенных Штатов по принуждению, Анкара и Доха должны обуздать свое пагубное поведение. Вашингтон должен придерживаться комплексного подхода с учетом мнения его трансатлантических союзников и региональных партнеров в рамках оказания давления на оба государства с целью отказа от их нынешней политики.
— Министерству финансов США следует продолжать санкции в отношении физических лиц, базирующихся в Турции и Катаре, и в отношении организаций, причастные к терроризму и незаконному финансированию. Правительство США должно призвать обе страны принять административные меры, необходимые для решения этих проблем, а также разработать более надежные внутренние черные списки и методы принуждения.
— Вашингтон должен стать условием будущего высокого уровня двустороннего диалога с Катаром по конкретным и поддающимся проверке шагам, предпринятым в отношении финансирования терроризма.
— Правительству США следует настоятельно призвать Турцию и Катар прекратить поддерживать их исламистских ставленников на Ближнем Востоке, Восточной и Северной Африк в ущерб попытки Запада по продвижению региональной стабильности.
— Соединенные Штаты и их трансатлантические союзники должны координировать усилия по борьбе с подстрекательством в турецких и катарских государственных и проправительственных СМИ.
— Вашингтону следует изучить альтернативные варианты дислокации американских баз в Турции и Катаре, что ограничит возможности этих двух правительств использовать эти базы как рычаг давления на Вашингтон.
— Соединенным Штатам следует поддержать усилия по урегулированию конфликта в рамках ССАГПЗ, но не на условиях, которые позволили бы Катару продолжать свое опасное поведение. Любое решение должно включить компромисс со стороны Катара в отношении его поддержки экстремизма и поддержки «Братьев-мусульман».